Когда я не в силах больше ждать, Гаррет берет с тумбочки презерватив и надевает его.

Он нависает надо мной, наши тела еще не соприкоснулись.

— Джейд, мы не обязаны этого делать. Я могу подождать. Я буду ждать столько, сколько ты захочешь.

— Я знаю. Но я не хочу ждать. Я хочу быть с тобой. — И это чистая правда. Я до смерти хочу быть с ним.

Он опускается на меня, снова целуя. Затем приподнимается, и я ощущаю давление его плоти. На секунду я паникую от уверенности, что будет больно, как в прошлый раз, но он входит медленно и, плавно двигая бедрами, заполняет меня целиком. Поняв, что боли нет, я выдыхаю и расслабляюсь. Мне приятно. Очень приятно.

Я открываю глаза. Гаррет смотрит на меня, словно хочет удостовериться, что все в норме. Я отвечаю взглядом, что все хорошо, затем позволяю глазам снова закрыться и концентрируюсь на ощущениях.

Его губы касаются моего плеча, шеи, рта, одаривая нежными, едва заметными поцелуями. Его дыхание становится прерывистым, когда он начинает двигаться во мне, медленно и ритмично, пробуждая ощущения глубоко внутри.

В сравнении с моим первым сексом этот гораздо лучше. Тогда мне было совсем неприятно, а сейчас я испытываю ощущения, о которых даже не знала. И не только физические. Я ощущаю нечто большее, глубокую связь с Гарретом. Я понимаю, как сильно он меня любит уже по тому, как он касается меня, целует меня, смотрит на меня, чтобы убедиться, что все в порядке.

Гаррет на миг замирает, давая мне передышку, и это очень заботливо с его стороны, но мое тело, требуя продолжения, выгибается. Я приподнимаюсь и целую его, требовательно и страстно. Он понимает намек и снова начинает двигаться, ускоряя темп.

Мои бедра инстинктивно двигаются вместе с ним. Вскоре каждая мышца в моем теле напрягается, я хватаюсь за его плечи, и напряжение начинает вырываться из меня мощными волнами. Гаррет сказал, что наша первая близость будет стоить долгого ожидания. И не соврал.

Гаррет плавно замедляет движения и опускает голову, чтобы запечатлеть на моих губах мягкий, сладкий поцелуй. Затем вновь начинает двигаться, но уже быстрее, и наконец его тело содрогается рядом с моим.

Он перекатывается на спину, увлекая меня за собой, и крепко прижимает к своему боку.

— Я люблю тебя, Джейд.

— Я тоже тебя люблю.

Наш первый раз вместе оказался в тысячу раз лучше, чем я представляла. Я горжусь тем, что не запаниковала. Не услышала голос матери в голове. Не стала переживать по поводу своей неопытности. Я просто расслабилась и позволила себе быть счастливой.

Я счастлива. Да. Я наконец-то узнала, каким должен быть секс. Если б я знала раньше, то не стала так долго откладывать его с Гарретом.

Какое-то время мы лежим в тишине. Я скольжу взглядом по комнате и замечаю на книжной полке кубки из старшей школы.

— Я только что воплотила в жизнь фантазию пятнадцатилетнего Гаррета? О том, как ночью к нему в комнату пробирается девушка?

Он целует меня в щеку.

— Ты воплотила фантазию девятнадцатилетнего Гаррета. И кстати, ты не просто пробралась в мою комнату.

— Эй, я не специально.

— Даже не знаю, Джейд. Со стороны выглядело очень даже специально. Ты разбудила меня, начала целовать, потом потерлась о меня и раздела догола. Думаю, ты мной воспользовалась.

Его серьезный тон смешит меня.

— Ну, а чего ты ожидал? Я не могла спать одна в той большой кровати.

— А могу я рассчитывать, что ты воспользуешься мной еще раз завтра вечером? И может быть, послезавтра?

— Я думала сделать это после того, как немного посплю.

— Вот черт. Тогда давай спать. — Он целует меня. — Спокойной ночи, Джейд.

— Спокойной ночи, — со смехом говорю я.

Мы просыпаемся около семи, и я выполняю свое обещание. Кажется, теперь я часто буду так делать.

Я возвращаюсь в свою комнату, чтобы принять душ, а потом спускаюсь на завтрак.

— Как спалось? спрашивает Гаррет, пока Чарльз наливает нам апельсиновый сок.

— Хорошо. Даже замечательно.

Мы смотрим друг на друга через стол. Мы только что занимались любовью, но, глядя на его сверкающие голубые глаза и сексуальную улыбку, я готова снова вернуться в постель.

— Джейд, я сделал для тебя пончики.

Слова «пончики» и «приготовил» заставляют спровоцированную Гарретом сексуальную дымку рассеяться, и до меня доходит, что Чарльз обратился ко мне.

— Вы сказали, что сделали пончики? Прямо сами взяли и сделали?

— Да. Сейчас принесу.

Он уходит на кухню.

— Гаррет, он сделал пончики! Он просто супер!

— Эй, я думал, это я супер. — Он наклоняется через стол. — По крайней мере, так ты сказала…

— Итак, здесь есть с глазурью, с шоколадной крошкой и с сахарной пудрой. — Чарльз возвращается с полным подносом пончиков. — Я сделал настоящее ассорти.

— Я обязана попробовать каждый, — говорю я. — Как вы их сделали? У вас есть пончиковая машина?

Он смеется.

— Нет. Их не особенно сложно готовить.

Я откусываю от пончика с сахарной пудрой.

— Как вкусно…

— Во сколько сегодня обед? — спрашивает его Гаррет.

— В два. Подойдет?

— Вполне. Джейд, ты согласна?

Я не могу ответить — мешает пончик во рту. А еще у меня все руки в сахарной пудре.

Гаррет качает головой и, улыбаясь мне, берет пончик.

— Не обращай внимания. Мы поедим в два, Чарльз.

После завтрака Гаррет хочет посмотреть парад. Мы идем в игровую комнату с огромным телевизором на стене и ложимся на диван. Мне холодно, поэтому Гаррет приносит одеяла и укрывает нас. Мы лежим там вместе, спокойные и расслабленные.

Когда парад заканчивается, мы забегаем проведать Чарльза на кухне и предлагаем помощь, но он выпроваживает нас. Наверняка мы бы только путались у него под ногами. Вернувшись в игровую комнату, мы играем в автоматы.

Я будто в кино. Живу в красивом поместье, где еду мне готовит повар. Встречаюсь с сексуальным парнем. Все это так нереально.

В два мы садимся за стол. Чарльз приносит индейку, которая выглядит, как на фотографиях в журнале. Она покрыта золотисто-коричневой корочкой. Гарнир просто невероятный, здесь все классические закуски, как и хотел Гаррет для моего первого настоящего Дня благодарения.

— Не желаешь нарезать индейку, Гаррет? — спрашивает Чарльз.

— Конечно.

Гаррет подходит к нему, и Чарльз показывает, как правильно разрезать. Наблюдая за ними, я снова чувствую себя будто в сказке. Но это реальность. Я сижу за столом, наслаждаясь обедом в честь Дня благодарения. В доме. Не в ресторане. С парнем, в которого влюблена.

17

Мы объелись. Все трое.

Мы с Гарретом предлагаем Чарльзу помочь с уборкой, но тот отказывается. Впрочем, посуду на кухню мы все-таки уносим сами.

— Может, пойдем погуляем? — спрашиваю я у Гаррета. — Я засну, если сяду.

Он соглашается, и мы, захватив свои пальто, выходим наружу.

— Зимой здесь не на что посмотреть. — Гаррет указывает в сторону бассейна. — Но летом у бассейна растут цветы.

— А куда ведет эта дорожка? — Я указываю на гравийную дорожку рядом с тем местом, где остановилась.

— К лесу, а там переходит в лесную тропу.

— Пошли по ней?

— Сейчас холодно. Не замерзнешь?

Я шутливо толкаю его.

— Конечно нет.

Он ведет меня к лесу. У его родителей во владении, должно быть, несколько акров земли, потому что дорожка кажется бесконечной.

В какой-то момент Гаррет останавливается.

— Темнеет. Нам лучше вернуться.

— Боишься остаться в лесу со мной наедине?

Я обнимаю его и с улыбкой заглядываю ему в лицо.

— Еще как. Вдруг опять набросишься на меня, как вчера. — Гаррет целует меня. — И как утром.

Еще один поцелуй.

— Прости. Я больше не буду. — Я стараюсь сдержать смех.

— Я пошутил. Ты же не думаешь, что…

Я прерываю его поцелуем. Мне нравится чувствовать на губах его теплые губы, когда вокруг царит холод.

Гаррет чуть отстраняется и показывает вверх.

— Джейд, смотри.

С неба падают крошечные снежинки, которые тают, как только достигают земли. Я смотрю на деревья и вижу еще больше кружащихся в воздухе снежинок. Снег кажется белее на фоне темного леса. Это прекрасно. Я замечаю, как здесь тихо. И понимаю, какой безумно счастливой ощущаю себя, находясь тут в объятиях Гаррета. Все идеально. Совершенно.

Все хорошее однажды заканчивается, Джейд.

Я резко оборачиваюсь. Такое ощущение, что моя мать сейчас здесь и стоит рядом со мной. Я не вспоминала ее слова пару недель, но вот она снова отнимает у меня волшебный момент.

— Случится что-то плохое, — шепчу я себе под нос, но Гаррет слышит меня.

— Джейд, почему ты так говоришь? Ничего не случится.

«Все хорошее однажды заканчивается», — снова слышу я ее голос. Она словно не хочет, чтобы я была счастлива.

— Что-то не так? — Он приподнимает мой подбородок. — Ты же любишь снег.

Я возвращаюсь в реальность.

— Сегодня все было именно так, как я хотела, и даже больше. Все было замечательно. И ты был замечателен.

— Так в чем проблема?

— Однажды это закончится. Когда происходят хорошие вещи, потом случается что-то в десять раз хуже.

Он притягивает меня в свои объятия.

— Ничего плохого не случится. Так что перестань думать и просто будь счастлива.

Я хочу, чтобы это было правдой, но знаю, что это не так. Опыт диктует мне не надеяться на хорошее, ведь за ним, как и говорила мне мать, всегда приходит плохое. Вот почему я стараюсь не позволять себе быть слишком счастливой. Чтобы последующие плохие события не казались еще ужасней, чем есть.

Но с Гарретом я уже опоздала. Позволила себе окунуться с головой в наше с ним счастье. И теперь я боюсь того, что может случиться. Вдруг отец Гаррета просто манипулирует нами? Внушает, будто мы можем быть вместе, чтобы потом снова нас разлучить.