Кэтрин Куксон - Знак судьбы

Секунду стояла гробовая тишина, а потом крики женщин заполнили не только кухню, но и весь дом.

Не кричала лишь одна женщина. Фанни Армстронг раскрыла рот и устремилась бегом по коридору.

– Отец! Отец! Отец! – звала она.

Как и все остальные домочадцы, Фрэнк Армстронг прибежал в холл, его сопровождал Томас. Они были в библиотеке. Томас осторожно прощупывал почву насчет ссуды. Фрэнк, хмыкнув, что-то промямлил, а затем заявил со всей прямотой:

– Знаешь что, Самец, все зависит от того, договорятся ли наши молодые. Тебе известна моя позиция: если девочка будет счастлива, то буду счастлив и я, и охотно заплачу за это.

Едва Томас облегченно вздохнул, как по всему дому разнеслись крики. И теперь он наблюдал, как перепуганная Фанни бросилась в объятья отца.

– Что случилось? Что случилось? – допытывался тот у нее.

В холл ворвался Данн, он подбежал к хозяину и остановился возле него, не в силах произнести ни слова.

– Что произошло? Почему женщины так кричат? – потребовал ответа Томас.

– Сэр… сэр… не… несчастный случай. – Обычно невозмутимого дворецкого колотила дрожь. – М… мистер Дик… судебный пристав, он ранен… Мистер Дик ударил его прикладом ружья.

Томас взглянул на дворецкого с таким видом, словно готов был обвинить Данна в том, что тот пьян. Томас знал: каждый вечер, выполнив все свои обязанности, дворецкий прикладывается к бутылке. Но вместо этого он торопливо пересек холл, распахнул зеленую дверь и прошел по коридору на кухню. На пороге Томас остановился как вкопанный. Выражение его лица было почти таким же, как у дворецкого, несколько минут назад наблюдавшего сцену в коридоре.

Моллен медленно приблизился к лежавшему на полу приставу. Коллеги расстегнули на нем одежду, и один из них приложил ладонь к левой стороне груди. Второй пытался остановить кровь, сочившуюся из пробитой головы.

– Он… как он? – еле слышно спросил Томас.

– Похоже, очень плох, сэр, но еще дышит, – ответил один из мужчин, повернув к нему мертвенно бледное лицо.

Томас обвел взглядом кухню. Все присутствующие, включая его сына, застыли, словно на картине. Крики прекратились, и тишину нарушали лишь всхлипывания одной из служанок в углу.

Дик стоял возле стола, на котором сейчас лежало ружье. Одна рука юноши продолжала держать ствол, а другая безвольно свисала вдоль туловища. Лицо Дика, еще недавно красное от гнева, приобрело серый оттенок. Он посмотрел на отца, облизнул губы и медленно пробормотал:

– Это был несчастный случай. Несчастный случай… я хотел припугнуть этого… – Дик поднял руку и дрожащим пальцем указал на Уэйта, похожего в этот момент на мумию, извлеченную из склепа. На его лице не шевелился ни один мускул, он даже не моргал.

Томас издал громкий стон и, повернувшись к порогу кухни, где стояли Фрэнк Армстронг и Данн, крикнул дворецкому:

– Отправь экипаж! Доктора сюда, живо! И выгони женщин. Пусть притащат носилки и отнесут этого беднягу наверх… Эй, Орд, где ты? – Теперь Томас уже обращался к шеф-повару. – Приготовьте горячую воду. Быстро! Шевелитесь!

На кухне все пришло в движение, напуганные слуги суетились, предчувствуя беду.

Фрэнк Армстронг медленно подошел к Томасу. Несколько секунд он разглядывал лежавшего на полу пристава, а затем, прищурившись, перевел взгляд на Дика. Не сказав ни слова, Фрэнк развернулся и вышел из кухни. Он вновь оказался в холле, где, опираясь на перила лестницы, его ждала Фанни. И так же без слов Фрэнк взял дочь за руку, и они вместе поднялись в комнату для гостей.

– Как это случилось? – спросил Фрэнк, посмотрев дочери прямо в глаза.

Фанни уставилась на отца. Ее нельзя было назвать эмоциональной женщиной. Фрэнк Армстронг даже не мог припомнить, когда последний раз видел дочь плачущей, но сейчас слезы медленно стекали из ее глаз. Фрэнк обнял ее и проводил к креслу.

– Расскажи мне все, – мягко попросил он.

– Дик услышал, как лакей говорил о нем правду, – начала Фанни. Губы у нее задрожали, и Фанни продолжила с горечью в голосе: – Весь дом знает, что он вынужден сделать мне предложение, хотя на самом деле ему претит даже мысль об этом. А знаешь что? Я надеюсь, этот мужчина умрет, и Дик тоже не избежит смерти за содеянное. Потому что я ненавижу его. Ненавижу, ненавижу! Ох, отец, давай тотчас же уедем отсюда. – Фанни уткнулась лицом в грудь отца. Он обнял ее и крепче прижал к себе, чтобы заглушить звуки рыданий.

Весь дом был вверх дном, и лишь четыре человека совершенно не ведали о событиях, произошедших за последний час. Это были мисс Бригмор, Мэри Пил и девочки.

Мисс Бригмор сообщила Мэри о своем плане. Служанка, не веря своим ушам, глядела на гувернантку и думала, что никогда в жизни она не видела, чтобы кто-то менялся настолько быстро. Буквально на глазах у мисс Бригмор появились человеческие чувства.

Вот что придумала гувернантка: Мэри спустится вниз в гостиную или в столовую, неважно, лишь бы комната была пуста, и незаметно стащит какую-нибудь мелочь – серебряные кольца для салфеток и чашу в георгианском стиле. (Никто этого и не заметит, так как в последнее время на столе стояло четыре таких прибора.) После чего большими булавками надо будет приколоть эти предметы к нижним юбкам… вы когда-нибудь слыхали нечто подобное? А мисс Бригмор даже продемонстрировала, как это сделать. Затем, натаскав как можно больше серебра, пошарить в сервантах на предмет поиска брошек-камей и табакерок. Мэри даже раскрыла рот от изумления, пока мисс Бригмор объясняла ей, где все это находится. А ведь она жила в этом доме почти втрое дольше, чем мисс Бригмор, но никогда не смогла бы перечислить предметы, которые находятся в сервантах.

– А что мы с этим будем делать? – с трудом переведя дыхание, спросила Мэри. – Ведь во время описи они обшарят весь дом.

– Не будь глупой, Мэри, – ответила мисс Бригмор, к ней уже вернулся ее обычный тон. – Долго эти предметы здесь не задержатся.

– Но как мы их вынесем, да и куда?

– Мэри, – медленно и спокойно промолвила мисс Бригмор, – девочкам предстоит жить в коттедже, разве не так? Я наверняка останусь с ними, очень возможно, что и ты тоже. И я совсем не удивлюсь, если на какое-то время там поселится и хозяин…

– Хозяин, в коттедже?

– Да, хозяин в коттедже. Скоро эти люди начнут составлять опись имущества, а у них глаза, как линзы, ничто не ускользнет от их взгляда. Поэтому будет глупо, если, собрав все предметы, мы оставим их здесь или попытаемся изъять после описи. Как ты считаешь?

– Я согласна с вами, мисс.

– Поэтому сегодня ты, как обычно, поведешь детей на прогулку, но на этот раз я тоже составлю вам компанию. Мы вынесем на себе столько вещей, сколько сможем. Что не сумеем приколоть булавками или пришить, засунем за корсажи. Девочки тоже помогут. Мы заколем им плащи брошками-камеями… А теперь слушай внимательно… – Мисс Бригмор еще раз повторила, где что лежит, и закончила свое напутствие: – Сначала зайди в комнату для рисования, и если там никого нет, собери миниатюры и табакерки, а если кто-то спросит, что ты там делаешь, отсылай всех ко мне. Так и скажи: пройдите в детскую и поговорите с мисс Бригмор.

Мэри сделала все точно так, как ей велели. Служанке даже понравилось дурачить приставов, которые собирались все разрушить – покончить с домом и с хозяином. Но мисс Бригмор, какова штучка! Кто бы мог подумать? Она ведет себя почти как нормальная женщина.

Никто не видел, чем занимается Мэри. Кроме одного человека. Им оказался Уэйт.

– Что ты делаешь, Мэри? Ты не сможешь это унести. Неужели тебе хочется попасть за решетку?

– Я делаю то, что мне велели, Гарри, – огрызнулась та. – Можешь спросить у мисс Бригмор.

– Вот оно как.

– Да, вот так.

– Что ж, наверное, она знает, что делает. Но куда она все это денет?

– Отнесем в коттедж и сохраним для хозяина.

– Похоже, когда все закончится, ему это действительно пригодится. Давай я помогу тебе, – предложил Гарри.

Но Мэри отвергла его помощь.

– Нет, я знаю, что надо брать. А ты лучше посторожи за дверью, и если кто пойдет сюда или в столовую, покашляй.

Около полудня мисс Бригмор, ее подопечные и Мэри Пил отправились на прогулку. Пока их было видно из дома, они шли медленно, но, скрывшись в саду, ускорили шаг. Однако идти было тяжело, мешали нагруженные нижние юбки. Пройдя через главные ворота, процессия добралась до коттеджа. В доме не было погреба, и мисс Бригмор велела Мэри найти в сарае молоток и стамеску. А сама скатала в гостиной ковер и отодрала девятидюймовую половую доску, да так ловко, словно занималась этим каждый день.

– Так, отлично, – сказала она, пошарив в темноте рукой. – Здесь внизу прочный камень. А теперь, Мэри, и вы, дети, осторожно, по очереди, передавайте мне предметы. Заворачивать их не надо, потому что долго они здесь не пролежат.

Констанция хихикнула: ее увлекало это занятие, однако Барбара явно не разделяла чувств сестры.

Хотя мисс Бригмор старалась превратить все в игру, Барбара поняла, что дело серьезное. Ее страшило ощущение незащищенности, она помнила это чувство еще с тех времен, когда дядя Томас впервые привез их с Конни в особняк.

Гувернантка понимала чувства девочки. Положив доску на место и раскатав ковер, она взяла Барбару за руку.

– Пойдем, проводим Мэри и Констанцию до дороги, – предложила она.

Барбара тоже заметила, как изменилась мисс Бригмор, но, несмотря на появившуюся в ней человечность, девочка не могла прогнать из воспоминаний картину прошлой ночи. Мисс Бригмор лежала на кровати и стонала, а значит она грешница.

С явным ощущением триумфа гувернантка провела свою "воровскую шайку" через главные ворота после того, как они второй раз посетили коттедж. День клонился к закату, было холодно, лил дождь, но погода не волновала мисс Бригмор. Когда Анна впервые проделывала подобную операцию, ее постигла неудача. Вернее, неудача постигла ее мать, и только своевременная помощь друзей спасла тогда мать от правосудия. А вот на этот раз все прошло успешно. По ее расчетам, им удалось вынести и припрятать вещей примерно на тысячу фунтов, и самыми ценными были, конечно, миниатюры. Однако следовало признать, что, возможно, она и поторопилась со своими действиями, поскольку у хозяина имелся хороший друг, мистер Армстронг. Более того, если мисс Фанни и Дик поладят, тогда проблема и вовсе будет решена, а ее либо отругают, либо (что более неприятно) над ней посмеются. Но вчера мистер Браун сообщил по секрету, что у него имеются серьезные сомнения относительно намерений мистера Дика. По словам самого же Дика, он был жеребцом с норовом и не хотел, чтобы мисс Фанни Армстронг принялась объезжать его. И мистер Браун считал: если даже закрыть глаза на то, что мисс Фанни на пять лет старше мистера Дика, она просто ему не подходит. У некоторых жеребцов, несмотря на буйный нрав и силу, очень слабые рты, а мисс Фанни может слишком сильно потянуть за узду.