И вот его принесли. Такой же, как прежде… Никто бы не догадался, что с цепочкой что-то было не так. Лусиан собирался заплатить, но мистер Хиггс сказал:

— О, это ерунда, мистер Лусиан. Просто зажали одно звено. Рад был услужить.

Лусиан застегнул цепочку на моей шее.

— Ну вот. Абсолютно надежно.

И именно с этого момента я его полюбила.


Няня Гилрой рассердилась, когда услышала о том, что я тоже была в гостях.

— Бесцеремонная, нахальная, — заметила она. — Разве я не предупреждала?

— Ее привел Лусиан, — сказала Эстелла. — Он увидел Кармел в зарослях, когда она потеряла свой кулон.

— Кулон! Откуда у ребенка ее возраста кулоны?!

— Ей подарил дядя Тоби.

Няня заулыбалась, как всегда, когда упоминали имя дяди Тоби, и прищелкнула языком. Было ясно, что не все так плохо, если к этому причастен дядя Тоби.

В следующий раз, когда Эстеллу и Генри пригласили на чай, я тоже была приглашена. Я начала привыкать ездить в Грандж. Мне нравилась Камилла. Она никогда не показывала, что считает меня хуже остальных. Что касается Лусиана, то после истории с кулоном между нами установилась особая дружеская связь.

Итак, дружба между Коммонвудом и Гранджем росла. Общий учитель для мальчиков был только началом. Миссис Марлин намеревалась возобновить связи с обществом, в котором она вращалась до того, как вышла замуж за человека ниже себя по социальному положению. Она делала все возможное, чтобы заслужить одобрение леди Кромптон — погрузившись в благотворительную работу, особенно в ту, которой занималась ее светлость. Постепенно миссис Марлин стала частой гостьей в Грандже.

Генри мог стать другом Лусиана, а Эстелла — подругой Камиллы. Как удачно, что пол и возраст детей совпадали в обеих семьях! Меня тоже не обходили вниманием. У Лусиана всегда находилась для меня особая улыбка. По крайней мере, я воображала, что она особая. Он часто поглядывал на мой кулон, который я носила поверх платья, когда поблизости не было няни Гилрой. Я знала, что Лусиан с улыбкой вспоминает нашу первую встречу. Жизнь становилась очень приятной.

Миссис Марлин всегда была умелой наездницей, и мы все брали уроки верховой езды. У Эстеллы и Генри были свои пони, и дядя Тоби купил пони и для меня, так что я могла присоединиться к ним. Какой замечательный у меня дядя! Я не сомневалась, что изменения в моей судьбе произошли только благодаря ему.

Я начала понимать, какой властью в доме обладает миссис Марлин. Няня Гилрой в ее присутствии выглядела смирной как овечка. Все в доме ощущали благоговейный ужас в присутствии хозяйки, даже доктор. Наверное, правильнее сказать, «особенно доктор».

Я слышала, как няня Гилрой говорила поварихе, миссис Бартон:

— Она просто наказание Господне. Ни на минуту не дает доктору забыть, кто оплачивает все счета. Она тут настоящая хозяйка.

— Он хороший человек, наш доктор, — отвечала миссис Бартон. — Пациенты очень его ценят. Миссис Гардинер сказала, что мучилась от страшной боли в ноге, пока не пошла к нему. Он очень приятный джентльмен… по-своему.

— По мне — он кроткий как ягненок. Сам за себя постоять не может. Ну деньги-то у нее, а деньги решают все.

— Да, деньги решают все, — согласилась миссис Бартон. — Бедный доктор. Не очень-то у него сладкая жизнь.

Миссис Марлин почти не замечала меня. Казалось, она просто не хочет знать, что я живу в ее доме. Я ничего не имела против такого положения. На самом деле я была даже рада этому. У меня были Сэлли и дядя Тоби, а теперь — Лусиан и Камилла; и Эстелла с Генри не такие уж плохие, а Аделина всегда любила меня.

К концу лета цыгане уехали из леса.

— Ну вот, только что были — и нет их, — сказала няня. — Скатертью дорога!

Я хотела защитить их и напомнить ей о том, как Роза Перрин наложила мне мазь на рану, а Джейк принес домой. Но, конечно, я ничего не сказала.

А потом пошли разговоры о том, что Генри пора отправляться в школу.

— Лусиан из Гранджа едет в школу, значит, и мистеру Генри нужно делать то же самое. Думаю, это будет какая-нибудь солидная школа. Ну они там, в Грандже, решают — и попомните мое слово, в какую школу отдадут Лусиана, туда поедет и наш Генри. Если я хорошо знаю нашу мадам.

— И кому же, как не вам, знать ее? — льстиво вставила миссис Бартон. Она старалась быть в хороших отношениях с няней, которая пользовалась большим авторитетом в доме — уступая во влиятельности только самой миссис Марлин.

Мне не хотелось, чтобы Лусиан уезжал. Они с Камиллой иногда приходили в Коммонвуд на чай. Это всегда было событием, но мне эти дни нравились гораздо меньше, чем наши поездки в Грандж. Миссис Марлин не присутствовала на чаепитии, но находилась где-то рядом. Она очень беспокоилась о том, чтобы все проходило на высшем уровне и чаепития в Коммонвуде были ничуть не хуже, чем в Грандже.

Думаю, она бы предпочла не видеть меня там, но поскольку Лусиан настаивал, чтобы я приезжала к ним в Грандж, она вряд ли могла удалить меня на время их визитов сюда.

Я все чаще обращала внимание на миссис Марлин. У нее был резкий, пронзительный голос и не терпящий возражений тон; и она вечно выражала недовольство из-за того, что было или не было сделано. Она так сильно отличалась от мягкого, кроткого доктора! Думаю, именно из-за нее он был таким покорным и безропотным. Наверное, на людей, подобных доктору, миссис Марлин должна была действовать именно так. Он казался мне человеком, который старается любой ценой избежать неприятностей.


Меня всегда удивляло, что наша жизнь может долго идти по накатанной колее, а потом какое-то событие в корне меняет все. И то, что случается впоследствии, является результатом именно этого поворотного события, без которого ничего подобного не случилось бы.

Именно так и произошло в Коммонвуд-Хаусе.

Миссис Марлин очень хотела принять участие в охоте. Она была такой же страстной охотницей, как и Кромптоны.

Генри, Эстелла, Аделина и я часто выходили посмотреть на начало охоты. Охотники выезжали из Гранджа, и миссис Марлин, которая была опытной наездницей, великолепно управляла своим жеребцом — так же уверенно, как она управляла своим мужем и всем домом. Она неизменно была в центре внимания, обменивалась любезностями с господами, которые собирались со всех окрестных поместий.

Мужчины в алых куртках выглядели восхитительно. Собаки лаяли. В воздухе витало возбуждение.

Доктор никогда не ездил на охоту. Среди всей этой публики он выглядел бы нелепо.

Мы наблюдали, как охотники отправляются в погоню за бедной маленькой лисой, смотрели им вслед, пока они не скрывались из виду, а потом мы возвращались домой.

В тот день было холодно. Я помню, мы бежали всю дорогу домой. Генри вздыхал, мечтая о том, чтобы присоединиться к охотникам. Эстелла еще не решила, хочется ей этого или нет. Она не очень уверенно держалась в седле, и сама мысль о быстрой езде приводила ее в трепет.

День тянулся, как обычно. Откуда нам было знать, что он станет очень важным днем для всех, живущих в Коммонвуд-Хаусе?

Все случилось из-за недавно рухнувшего дерева, вывернутого с корнем после дождя. Оно перегородило тропинку, по которой бежала преследуемая охотниками лиса.

Я была в саду вместе с Эстеллой, когда впервые услышала о случившемся. Все в доме стихло. Удивительно, как все менялось в отсутствие хозяйки! Мы увидели Фреда Картона, местного полицейского, который подъехал к воротам на велосипеде.

— Мистер Картон! — окликнула его Эстелла. — Что произошло?

— Доктор дома? — спросил он. — Мне нужно срочно поговорить с ним!

— Да, он дома, — ответила Эстелла.

Вышла наша горничная Дженет. Она удивилась, увидев мистера Картона.

— Мне нужно срочно поговорить с доктором, — коротко бросил он ей. Обычно мистер Картон был довольно любезен, любил пошутить.

Мы с Эстеллой переглянулись с все возрастающим волнением. Что-то случилось, и мистер Картон приехал об этом рассказать.

Мы последовали за ним в дом, и Дженет пошла наверх, чтобы позвать доктора. Он немедленно спустился и испуганно спросил:

— В чем дело? Что случилось?

Мы с Эстеллой топтались поблизости.

— Сэр, миссис Марлин упала с лошади. Вашу жену отвезли в больницу. Насколько я понимаю, вам сейчас следует отправиться туда.

— Я немедленно еду! — воскликнул доктор.

Гувернантка

Доктора не было довольно долго. По дому быстро разлетелась новость: на охоте с хозяйкой произошел несчастный случай. Должно быть, все очень серьезно, потому что ее не привезли домой на носилках, как мистера Картерета из Лэтч-Мэнор, когда он сломал ногу на охоте. Ее отправили в больницу, а это говорило само за себя.

Вполне естественно, что первым делом люди подумали о том, как это повлияет на их жизнь. Она умрет? Для слуг это могло означать потерю работы. Все знали, что деньги принадлежали миссис Марлин. В доме ее не любили. Слуги старались не попадаться ей на глаза. Однако никто уже не вспоминал о том, что миссис Марлин была сущим наказанием. На самом деле она быстро превращалась в святую, как, я давно заметила, всегда происходит с покойниками. Значит, все решили, что она умрет.

Наконец вернулся доктор. Он поговорил со слугами, потом послал за Эстеллой, Генри и мной. Когда мы собрались, он произнес:

— Должен вам сказать, что ваша мать сильно пострадала. Ее лошадь споткнулась о корень дерева как раз в тот момент, когда собиралась перепрыгнуть через забор. В результате животное пришлось добить. Ваша мать пробудет в больнице еще несколько дней. Есть опасения, что она не сможет ходить. Мы должны молиться, чтобы ей помогло лечение и она полностью выздоровела. А пока можно только ждать и надеяться на чудо.