Тхан принес ей стакан воды. В его глазах Эран увидела осуждение.

— Тхан, прости. Я понимаю, ты, наверное, не поверишь, но я так скучала по тебе, так скучала, но… была одна причина, я не могу тебе все рассказать сейчас, — сказала Эран, задыхаясь.

Его лицо смягчилось, зеленые глаза потеплели, Тхан опустил свое гибкое тело в кресло рядом со стеклянным кофейным столиком.

— Мне тоже очень жаль… я слышал про твоего отца и брата. Почему ты мне не перезвонила, когда я звонил тебе? — спросил он.

— Я не знала о звонках до сегодняшнего вечера, — ответила Эран.

— Ну и вечерок ты выбрала для визита! С Беном очень трудно. Он не в порядке. — Тхан замялся.

— Ты имеешь в виду, что он заболел? Но ты же сказал, что он просто развлекается в городе… — Эран растерялась.

Тхан снова вздохнул, некоторое время разглядывал Эран, потом наклонился к ней:

— Эран, я тебе доверяю, да? Я скажу тебе кое-что, что останется между нами, хорошо? — спросил он.

— Конечно, я никому не скажу, — кивнула Эран.

Какое-то время он изучал рисунок обоев у нее за головой.

— Эран, Бен рассыпается на части, — наконец сказал он.

— «Рассыпается»? Что ты имеешь в виду? — не поняла Эран.

— Наркотики. Кокаин. — И Тхан умолк.

— О Господи! — У Эран побелели щеки.

— Кокаин, водка, все вместе… в прошлом месяце он чуть не умер в Нью-Йорке. Пропал на целую неделю. Мне пришлось искать его с помощью полиции. Нашли в какой-то жуткой гостинице, чуть не при смерти. Большая проблема, — сказал Тхан внешне бесстрастно.

Кокаин! Полиция! Эран вполне могла себе представить, что это за беда. И через что пришлось пройти Тхану, чтобы выдернуть Бена оттуда, притащить его домой.


— Но полиция… неужели Бена не напугало все это? — спросила она.

— Да, напугало — на несколько дней. Он обещал никогда больше не употреблять. Но сейчас употребляет. Отправляется в город, не разрешает мне идти с ним, домой приходит вообще никакой. Эран, он погубит себя!

— Господь милосердный! Что же я могу сделать? Он звонил мне, наверное, из Нью-Йорка, но меня не было, я не… а ты говорил с ним? А Рани?

— Конечно. Мы все ему говорим. Не слушает. — Тхан покачал головой.

Прикусив губу, Эран на минуту задумалась.

— А раньше он употреблял наркотики?

— Нет. Начал, когда Эмери умер. Он ужасно переживал. Эмери устроил Бену новый контракт. Но Бен его профукал. Я говорил ему, что Эмери был бы очень сердит, — Тхан развел руками.

Неожиданно Эран разозлилась. Она тоже потеряла отца, но она же не стала употреблять кокаин!

— Тхан, я могу здесь остаться? Подождать тут с тобой, пока Бен вернется домой? — спросила она.

— Да, пожалуйста, я буду очень рад, если ты его подождешь. Сама все увидишь. Но он придет не раньше трех-четырех утра, — ответил Тхан.

— Не важно, я подожду.

Покачивая головой, Тхан пошел варить кофе, оставив Эран осматриваться в помещении. Такая громадная квартира! Оглядываясь по сторонам, она явственно ощутила, как много денег зарабатывает теперь Бен, тот уровень, на котором он живет. Весь домик ее матери поместится в одной из его ванных комнат!

Он просто дурак! Какая-то смутная злость закипала в ее груди.

Когда Тхан вернулся, он изложил Эран во всех подробностях, что произошло с тех пор, как они с Беном расстались, о его друзьях, о музыке, о его страшной ссоре с «Шваб», его близкой связи с Эмери Чимом, который стал его менеджером. Эмери оставил все свои деньги благотворительным организациям и музыкальным фондам, а Бен унаследовал его квартиру в Нью-Йорке.

— Нехорошо это, Эран. Нью-Йорк — плохое место для Бена, совсем неподходящее.

Но для наркомана любой город был неподходящим местом! Наркотики могли затащить его даже в Корк — его, наркомана. Слово это захлестнуло ее, как петля, наброшенная палачом.

К тому времени, когда часа через четыре внизу на улице послышался треск мотоцикла, Эран была в таком состоянии, словно ее бросали попеременно то в огонь, то в ледяную воду. С пониманием Тхан посмотрел на нее.

— Он может быть с девушкой, Эран. Но ты не беспокойся. Девушки — моя забота, я с ними быстро управляюсь, — сказал он.

Эран растерянно улыбнулась. Как это Тхан с ними управляется? Отправляет их в мусоропровод? Для Эран любой метод устранения казался приемлемым, но лицо Тхана было напряженным, нервным, и она задумалась, как долго ему еще предстоит все это выносить?

Бен во всю глотку распевал какую-то арию из оперы, пока Тхан не подхватил его под мышки, утихомирил и повел в квартиру. Не слышалось ни женского голоса, ни стука каблуков, но Эран слышала, что Бен настроен грубо, агрессивно, что он страшно пьян. До него ничего не доходило из того, что Тхан пытался сказать о ее присутствии!

Ну что ж, дойдет! Сердце ее гулко колотилось, она повернулась лицом к двери. Когда Тхан довел Бена до порога, придерживая за рукав кожаной куртки. Бен остановился как вкопанный, сверкая карими, как каштаны, глазами.

— Вот это да! Да это же Булочка! Ах ты, Тхан, дерьмо такое, ничего мне… — закричал Бен.

Но Тхан уже вышел в другую дверь.

Пошатываясь, Бен смотрел на нее, его лицо горело, руки протянулись вперед.

Схватив кофейник с холодным кофе, Эран окатила его с головы до ног.

Отстранившись, с трудом переводя дыхание, Бен отклонился, кашляя и размахивая руками. На какой-то момент ей показалось, что он сейчас швырнет чем-нибудь в нее, но он вдруг принялся безумно смеяться. Дребезжащий безумный смех сразу объяснил ей все, что этот красивый талантливый парень делает с самим собой.

— Эран! Эй, Эран…

Быстро подойдя к Бену, Эран размахнулась и со всей силы ударила его по лицу.

— Ох! Эй, перестань…

Она ударила его снова. Подняв обе руки, Бен защищался, стараясь перехватить ее руку, но у него было плохо с координацией, ему не удавалось остановить ее, и пощечины сыпались одна за другой, оставляя на лице красные пятна. А затем пришел черед глухого удара кулаком в грудь.

— Ух! O-о! Господи…

Эран удивилась собственной силе, с которой она нанесла еще один удар, и Бен свалился на пол. Когда он попытался подняться, она схватила его за волосы одной рукой, а другой со всей силы врезала ему кулаком в лицо. Задыхаясь, охваченная приступом ярости, Эран вдруг вспомнила Лоркана Миллера. Она тогда сломала Лоркану ребра.

Она и сейчас что-то сломала. Кровь хлестала из носа и изо рта Бена. Но Эран не испытывала к нему жалости или сострадания.

Что-то неразборчиво мыча, Бен поднял руку, уставился на кровь и, шатаясь, отправился на кухню, сгорбившись на случай, если она снова набросится на него. Через несколько секунд Эран услышала звук текущей воды.

Тхан слышал все, дошло до нее, весь этот шум. Но он не вмешался, он это позволил. Он это одобрил. Свалившись без сил на диван, Эран ждала.

Его лицо было цвета льда, когда он снова появился в комнате, прижимая мокрое полотенце ко рту, украдкой поглядывая на нее прищуренными глазами. Под одним глазом у него расцвел внушительный «фонарь».

— Ты разбила мне губу. И сломала зуб! — Его голос звучал так, как будто он весь пропитался гудроном, черным и вязким.

— Что ты сказал? У тебя что-то с дикцией, не очень-то она ясная, — резко сказала Эран.

— Я сказал, что ты уделала мой чертов рот!

— Жаль. Девицам ты не очень понравишься с опухшими губами, — съязвила Эран.

Полотенце все пропиталось кровью и стало ярко-красным. Бен направился на кухню, она пошла следом.

Открыв холодный кран на полную мощность, Эран пригнула его шею и засунула голову Бена под ледяную воду и держала так, пока он не начал захлебываться и кашлять. Он был мокрый до пояса. Когда она позволила ему высвободиться, он отряхнулся, как собака, разбрызгивая по сторонам на стены воду, кровь и кофе.

— Ну, ты сука, просто настоящая сука! — прошипел Бен.

— А ты болван, самый настоящий придурок! — не осталась она в долгу.

Бен был высокий, сильный, он мог, подумалось Эран, ударить ее сейчас, если бы ему пришло такое в голову. Но Тхан был поблизости, ей достаточно было заорать, и, в любом случае, она не чувствовала страха. Нисколько! При всей своей внешней брутальности, при этой «коже», мощном мотоцикле, в Бене Хейли не было жестокости. Похоже было на то, что это она, в своем платье с изысканным вырезом, дала выход своей жестокости. Неожиданно ее одолел легкомысленный смешок… Если бы фанаты сейчас увидели Бена, он бы умер от унижения и стыда!

Но кровотечение у него было порядочное, глаз совсем заплыл. Эран пришла в себя.

— Позвать доктора? — спросила она.

— Нет, я не хочу доктора, но он мне чертовски нужен, да? — Бен таращил уцелевший глаз.

Голос у него был совсем невнятный, губы кровоточили. Оставив Бена, она вышла через те же двери, через которые удалился Тхан и позвала его. Когда Тхан увидел Бена, то его рука самопроизвольно метнулась ко рту.

— О Господи, Эран, ну ты его же чуть не убила!

Бен через силу ответил:

— Ну и охранник! Просто какой-то хреновый охранник.

Не медля ни минуты, Тхан позвонил в срочную медицинскую помощь, прикладывая полотенце к лицу Бена, пока тот ворчал и ругался. Эран заметила ледяным тоном:

— Если ты будешь говорить такие слова, я пройдусь молотком по твоему роялю!

Бен перестал ругаться.

Приехал доктор, осмотрел повреждения и спросил, пил ли Бен. Недовольно Бен кивнул.

— Хм-м, тогда, к сожалению, я не могу дать вам обезболивающее, а оно нужно — у вас сломан нос и надо наложить три шва на губу. Завтра надо показаться дантисту и сделать рентген носа, — сказал врач.

На следующее утро Эран проснулась поздно, голова гудела, но даже это не уменьшило в ней чувство мрачного удовлетворения от сделанного. Она спустилась в вестибюль и обнаружила, что Тхан повез Бена на медицинский осмотр. Его жена Бет с опаской поздоровалась с ней, прежде чем приступить к уборке бедлама. Неужели это она все натворила? Потом Бет показала на записку, написанную почерком Бена. Там было следующее: