— Почему бы тебе не принарядиться? — предложил он.

Эран посмотрела на себя в зеркало: полосатая футболка и короткая хлопчатобумажная юбка не очень-то соответствовали «Понтевиччо», а Тьерри очень нравилось, когда она надевала длинные развевающиеся платья нежных пастельных оттенков.

— Хорошо, — кивнула Эран.

Наверху, перебирая вешалки в гардеробе, она наткнулась на унизанное бисером оранжевое бюстье, до которого она никак не могла добраться, чтобы наконец выбросить. Сняв бюстье с вешалки, Эран подошла к зеркалу и приложила его к себе.

— Неужели я когда-то это надевала? И красила волосы? Я выглядела как шлюшка! Тьерри обежал бы меня за километр. Я бы пропала без него, если бы он однажды исчез… Но он не сбежит от той, какая я сейчас, — сказала себе Эран.

Выбрав платье цвета слоновой кости, которое застегивалось у выреза, она причесалась, наложила макияж и, когда она спустилась по лестнице, была вознаграждена улыбкой Тьерри.

В бежевом пиджаке, галстуке в клетку, кремовых хлопчатобумажных брюках он тоже очень хорошо выглядел, и Эран сознавала, что вместе они смотрятся как очень привлекательная пара.

Ресторан, весь в зеркалах и картинах, выглядел очень элегантно. Несколько пар сидели в зале, начиная свой приятный уик-энд. Проработав целый день в Кембридже, не проглотив ни крошки за все это время, Эран поняла, что очень голодна.


— Давай возьмем fettucine linguine, — предложил Тьерри. — А как насчет бутылочки «Пино Грижо»? Или ты предпочитаешь «Треббьяно»?

Они выбрали «Пино Грижо», и после первого же бокала вино ударило Эран в голову. Захмелев, она сидела и улыбалась Тьерри.

— Ты меня избалуешь!

Тьерри отложил вилку и взял ее руку в свою:

— Конечно, избалую. Я же люблю тебя.

— Я знаю. Прости, я просто хандрю, у меня мрачное настроение последнее время.

— Это естественно, ты через такое прошла, — кивнул Тьерри.

— Постараюсь как-то собраться, — слабо улыбнулась Эран.

— Да. Я думаю, тебе нужно наметить какую-то цель, чтобы было к чему стремиться. Давай подумаем о нашей свадьбе, — предложил Тьерри.

Вино проникало в ее кровь, оно расслабляло Эран, так она давно себя не чувствовала. Она чувствовала рядом его силу, его теплую заботу.

— Я надеюсь, это будет летом… Я не могу надеть это платье зимой. Может быть, будущей весной? В апреле? Всего через восемь месяцев.

— О Эран! Купи другое платье, и мы поженимся на Рождество, — сказал Тьерри.

— Но тогда моя мама не приедет. Должно пройти по крайней мере шесть месяцев прежде… между… — Эран умолкла.

— Да, я понял. Прости. Все в порядке. Ладно, давай выберем дату прямо сейчас, — сказал Тьерри.

К ее удивлению, он вытащил из кармана ежедневник и начал просматривать записи.

— Четвертое апреля, суббота. Годится?

Эран согласно кивнула, отметив про себя жест, которым он пригладил усы, как радостно он улыбнулся официанту, когда прибыло следующее блюдо. Ему нравилась эта экзотическая еда.

— Да, четвертое апреля. Мне жаль, что все так откладывается… — Эран не договорила.

— Я согласен. Сейчас, когда я знаю, в чем причина, я могу подождать, — кивнул он.

— Но, естественно, это и есть причина. Какая еще может быть? — Эран пожала плечами.

— Никакой другой, я надеюсь. Я только… Послушай, почему бы нам не взять красного вина к мясу? — Тьерри решил сменить тему.

Эран с удивлением обнаружила, что они уже допили белое. Одной бутылки было бы достаточно. Но если он хочет заказать вторую, ей все равно. Был теплый августовский вечер, она немного расслабилась. Они подождали, пока официант принесет бутылку «Веллетри», Тьерри попробовал его, как делают французы — закатив глаза, и одобрительно кивнул.

— Да! Так о чем я говорил? Да, задержка. Вдовство твоей матери. — Тьерри напряженно выпрямился. — Дело только в твоей матери, правда? Не в этом проклятом парне?

Эран рассмеялась и проговорила:

— Какой еще «чертов парень»?

— Да этот Хейли, будь он проклят! Отец Рианы, который так мучил тебя, пока не умотал в свою «золотую» Америку, — выпалил Тьерри.

Бен! Бен, который исчез бесследно, ни разу не дав о себе знать ни через Рани, ни через Тхана, ни разу не поинтересовался, как она…

— Нет, Тьерри, честное слово, между нами больше ничего не было с тех пор. Я глупо поступила, встретившись с ним тогда, — сказала Эран.

— Я тебе так и говорил, — заметил Тьерри.

Она не хотела больше говорить о Бене. Не хотела слышать его голос, поющий в церкви, не хотела больше думать ни о смерти, ни о похоронах. Бена больше не было, как не было Конора и Дерси. Эран решительно переключилась на прекрасную закуску и прикончила ее.

Потом они еще посидели, наслаждаясь вином. В ресторан вошла цветочница. Тьерри немедленно купил букет алых роз.

— О! Как мило с твоей стороны! — воскликнула Эран.

Она наклонилась поцеловать Тьерри и кивнула, когда он стал внимательно изучать десертное меню.

— Давай, заказывай что хочешь, — сказала Эран.

Тьерри заказал tiramisu, кофе и два самбукаса.

— О нет, я больше не могу пить, — отказалась Эран.

Но вино уже разрушило остатки ее способности к сопротивлению, и она цедила напиток, когда его подали, чувствуя внутреннее тепло и расслабленность во всем теле.

Лицо Тьерри покраснело, голос его стал приглушенным. Когда он подвинул свой стул ближе, Эран почувствовала запах его свежей рубашки, его мыла и шампуня, смешанный с запахом алкоголя. Тьерри был очень мужественным и привлекательным. Эран подалась к нему.

— Ты сегодня останешься? — спросила она.

У Тьерри была своя квартира недалеко от ее дома, но, глядя на завитки волос вокруг лица Эран, на ее губы, поблескивающие в отблеске свечей, он подумал, что сейчас как раз очень подходящий случай остаться у нее на всю ночь. Его очень порадовало, что она сама это предложила. Как два заговорщика, они смотрели друг на друга и улыбались, и Тьерри снова взял Эран за руку.

— М-м. Я останусь. И мы снимем трубку телефона.

— Да? Хорошо. Только уже поздно, все равно никто не позвонит, — улыбнулась Эран.

— Он может! Он упорный. Я бы избил его, если бы он мне попался, — процедил Тьерри.

Бокал треснул, Эран почувствовала, как вино течет у нее по запястью. Ее голос тоже звучал, как надтреснутое стекло.

— Он… он звонил? Бен?

Лицо Тьерри сморщилось, то сожаление, то злость попеременно отражались на нем.

— О черт! Это все вино, прости, Эран…

Эран вытянулась в струнку, ее тело горело, покрывшись испариной, и она вдруг услышала свой холодный и спокойный голос:

— Расскажи мне!

Тьерри чуть не плакал:

— Ну, он сказал, что ничего серьезного… Эран, меня тошнит от этого всего! Тошнит от этого привидения, которое болтается между нами! Он бросил тебя! Это я, кто…

— Тьерри, расскажи мне, — холодно повторила Эран.

Ее взгляд прожигал жениха как раскаленное железо.

— Это было несколько недель назад, ты уехала в Лейкастер, а я полол сорняки в твоем саду — он только спросил, дома ли ты, я сказал, что нет, вот и все… Он даже не представился, но я узнал его голос.

— Но ты сказал, что он был настойчив!

— Ну, это уже был не он сам. Звонил пару раз кто-то еще, у него был какой-то китайский акцент, сказал, что он телохранитель. Во второй раз я сказал ему, что по будним дням ты работаешь, но что я передам тебе… — Тьерри умолк.

— Ну ты и гад! — выпалила вдруг Эран.

Его лицо вспыхнуло от обиды:

— Я не гад! Я твой жених, и любой парень на моем месте сделал бы то же самое!

Эран так резко встала, что стул опрокинулся. Она схватила сумочку и выбежала на улицу — ловить такси.


Ночной охранник хорошо знал свое дело. Кто бы ни пришел и ни спрашивал Бена Хейли, всем следовало говорить, что они не туда попали — особенно задыхающимся от нетерпения молодым девушкам. Это была неправда, но это был единственный способ справиться с ситуацией.

— Извините, мадам, но вы ошиблись. Мистер Хейли здесь не живет.

На какое-то мгновение Эран показалось — возможно, это и так. Но Рани описала именно этот мраморный холл с охранником. И она решительно продолжала:

— Он живет здесь, и он знает меня. Если вы не пропускаете меня, позвоните, пожалуйста, мистеру Диту Тхану и скажите, что я здесь. Мистер Дит его охранник, и он тоже проживает здесь.

О, значит, она кое-что знает о внутренних делах. Знает, что у охранника сначала говорится фамилия. Большинство поклонниц прокалывается именно на этом. Все еще сомневаясь, охранник снял трубку телефона:

— Мистер Дит? Извинтите, пожалуйста, что беспокою вас в такое время, но здесь стоит посетительница, мисс…

— Кэмпион, — сказала Эран.

— Мисс Кэмпион, очень настойчивая… A-а, ну, тогда… хорошо.

Все еще скептически настроенный, охранник проводил Эран к лифту, из которого она вылетела спустя три минуты — и попала прямо в объятия Тхана, который встретил ее, приложив палец к губам.

— Ш-ш, соседи, Эран. Они не любят шума.

Послушно она пошла за Тханом на цыпочках по коридору, но, как только они оказались в квартире, принялась обнимать, тормошить его, засыпая вопросами:

— Тхан! Тхан! Я не знаю — где Бен, как он сейчас?

Тхан поджал губы.

— Он не здесь. Умотал на «харлее». Может быть, в клуб, может быть, в паб, может быть, пьет. Очень опасно!

— А ты почему же не с ним? — спросила Эран.

Тхан вздохнул и проводил ее в большую комнату, беспорядочно уставленную дорогой мебелью, над которой доминировал рояль.

— Садись. Эран. Выпьешь чего-нибудь?

— Нет. Разве что воды, — сказала она.