Эран попыталась сообразить, что подойдет к такому случаю.

— А что будет Бен? Пожалуйста, мне пиво, — попросила Эран.

— Пиво. Конечно. Вы ирландка, я так понимаю? — спросил Гай.

В этих словах прозвучало все сразу: ирландцы, пиво, пьяная братия. Но его жена была индуской, в нем самом текла часть индийской крови, и его собственный сын пил пиво! Когда Гай подал Эран стакан, она сделала маленький глоток и отставила стакан. Через час, когда горничная пригласила всех на ужин в гостиную, Эран осилила половину бокала.

Когда Рани показывала ей дорогу в ванную комнату, где Эран могла освежиться перед ленчем, они пошли туда по богатому, обставленному солидной мебелью дому.

— Гай — старый вояка, не обращай на него внимания, — сказала Рани.

С благодарностью Эран улыбнулась в ответ. Рани с самого начала была очень доброжелательна к ней, да и Дива сейчас была на ее стороне. Но отец и вторая сестра Бена явно не были расположены к ней и вели себя так же, как Молли и Валь обращались бы с Беном. И кому нужна вся эта чепуха?

Бен сидел за столом рядом с Эран и подбадривающе гладил ее по руке. Наконец Гай обратился к ней с вопросом:

— И что же привело вас в Великобританию, мисс Кэмпион? Чем вы занимаетесь?

— У меня есть небольшой магазин на рынке. Моя мать и ее соседки вяжут свитера, а я их продаю, — сдержанно ответила Эран.

Гай замер, Чарльз тоже застыл, Чанда окаменела. Даже Дива выразила удивление.

— Бен упоминал про ваши занятия в бизнес-школе? — спросила она.

— Я получила диплом прошлым летом, — сказала Эран.

Облегчение выразилось у всех на лицах. Но Гай смотрел на Эран неодобрительно.

— Прошлым летом? Вы имеете в виду, что вы до сих пор не нашли нормальной работы? — спросил он.

— М-м, я буду менеджером Бена. Я имею в виду его музыкальную карьеру, — ответила Эран.

— Музыкальную карьеру? Мне все понятно, — бросил Гай.

Гай улыбнулся настолько саркастически, что Эран нисколько не удивило, что Бен замер, напрягшись и собираясь с духом, чтобы заступиться за себя. Но Бен стал защищать не себя.

— Отец, Эран отлично сдала экзамены. Она очень способный, трудолюбивый и яркий человек. Я собираюсь стать певцом, я тебе уже говорил, и она будет моим менеджером. Если тебя это не устраивает, давай просто перестанем об этом говорить, — сказал Бен.

На какое-то мгновение Эран показалось, что отец Бена сейчас встанет, подойдет к сыну и ударит его. Но Гай по-прежнему неподвижно сидел на стуле.

— Естественно, это абсолютно бессодержательный разговор, — бросил он.

Казалось, время застыло, ужин длился бесконечно, но он все-таки закончился, и все потянулись смотреть приветствие королевы по телевизору. В Ирландии все бы смотрели трансляцию рождественской службы из Рима, слушали речь Папы. Но здесь важнее была речь Ее Величества, и, несмотря на возражения Бена, Эран было интересно посмотреть. Это было ошибкой.

Королева выглядела очень впечатляюще, но, как только она начала говорить, на Эран напал жуткий приступ смеха. Такой писклявый голос, как у Микки Мауса. Отчаянно она пыталась сдерживаться, но это было бесполезно. Прикрывая лицо рукой, Эран удалилась в ванную комнату. Нет, ну надо было королеве хотя бы смазать это дребезжание, хоть медом, прежде чем она заскрипела!

Когда Эран вернулась, Бен сиял как медный грош, но лицо его отца застыло. В течение следующих двадцати часов Гай ни разу не обратился к ней. Эран устроили семейное испытание, и она его не прошла.

Но позже, следующим утром, Дива сердечно обняла ее, и неожиданно Эран поняла — почему. Дива когда-то сама была иммигранткой и хорошо себе представляла, каково это быть в вечном одиночестве, никому не нужной, гонимой, всем чужой.

Но Дива сделала карьеру, вышла замуж за Гая и стала «своей». Она пробилась, она попала за другую сторону стеклянной стены. Эран порывисто обняла ее в ответ, понимая, что нашла в ней друга.


Ни от кого, кому Эран оставляла кассету, не было ответа. Холодными опустошенными январскими днями она писала или звонила в офисы, натыкалась на рявкающих и ворчащих секретарш-волкодавов, или томные ассистенты просили ее подождать у телефона и сразу же забывали о ней. Эван Харди, как вежливо сообщили ей, уехал отдыхать на Барбадос. День за днем Эран слушала по радио Терри Вогана, и день за днем таяла надежда.

Вместе с Беном они переплавляли свои чувства в музыку и написали короткую злую песню о музыкальной индустрии с грубым названием «Глухие». Вечер за вечером ресторан ломился от публики, но почтовый ящик оставался пустым. Ради Бена Эран старалась не выглядеть унылой: он ужасно злился из-за потраченных напрасно усилий.

— Хрен с ними! На фиг всех! Однажды они пожалеют! — говорил Бен.

Осталась одна кассета. Эран собиралась отдать ее агенту — если ей удастся найти кого-нибудь, кто захочет ее послушать. По словам Клема, агенты получают в месяц сотни кассет, девяносто девять из них выбрасывают в корзину после пяти минут прослушивания и дерут за «услугу» кучу денег.

Но люди все же слушали кассету: Эран брала по выходным ее с собой на рынок, решив, что хоть кто-то должен ее слышать! Покупатели часто спрашивали, как зовут певца и можно ли купить кассету в магазинах — и как же ее бесило, что приходилось говорить — «нет». Если ей придется сказать это еще раз, она просто разорвется от злости!

— Нет!

Мужчина, который покупал свитер, уставился на Эран с недоверием.

— Нет? В самом деле? — спросил он.

— Вот именно. Должна быть, но нет, — сказала Эран.

Мужчина отложил свитер и просто стоял, наблюдая, как крутится кассета, словно под гипнозом. Только когда музыка закончилась, он очнулся.

— А кто артистэ? — спросил он.

«Артистэ?» Он француз? Но говорил он как англичанин.

— Мой парень. Его зовут Бен Хейли, — сказала Эран.

— Бен Хейли, Бен Хейли, — повторил покупатель, как мантру.

— Да, если вы хотите послушать его самого, то он поет со среды по субботу в «Шот Снейк», — сказала Эран.

— Правда? Простите, а как вас зовут? — спросил мужчина.

— Меня? Эран Кэмпион, — ответила девушка.

— А я Гевин Сеймур, — сказал он.

Гевин?! Господь привел Гевина Сеймура в поисках свитера на рынок Камден? Гевина Сеймура, чье ночное шоу было форумом молодых талантов с последующим для них культом восхваления? Эран схватила кассету.

— Мистер Гевин, то есть мистер Сеймур, то есть Сеймур, Гевин… возьмите, пожалуйста. Возьмете? — Она заглянула Сеймуру в глаза.

Гевин принял кассету с готовностью, улыбаясь миниатюрной блондинке.

— Я как раз собирался спросить, можно ли. Если не возражаете, я запущу это в понедельник, — сказал он.

Эран знала, как это происходит. Он ставил десять композиций абсолютно неизвестных авторов, а слушатели звонили и голосовали за понравившуюся композицию. И вот Гевин стоит здесь, засовывает кассету в карман! Неожиданно для самой себя Эран стала отчаянно предлагать ему свитер.

— Возьмите себе этот свитер или любой другой, какой понравится. Возьмите хоть все! — сказала она.

Гевин рассмеялся, вытащил из другого кармана портмоне, ручку и листочек бумаги.

— Спасибо большое, но я принадлежу к тому редкому типу людей, который не принимает подарки. Позвольте мне расплатиться за свитер, а потом я запишу ваше имя, адрес и телефон, — сказал он.

Эран не могла даже сразу заговорить, такой сильный был шок. Но, наконец, все было улажено и записано. Она не сводила взгляда с полной фигуры, пока Гевин не скрылся в толпе, не осознавая еще долгое время, что отдала последнюю кассету. Если Гевин ее потеряет или забудет о ней, Эран пропала!

Но Тхан был уверен, что этого не произойдет. Он стоял рядом и, конечно, все видел.

— Ему очень понравится. Он точно поставит. Я буду звонить в программу, — сказал Тхан.

— Ты такой хороший друг, Тхан. Ты правда позвонишь? — спросила Эран.

— Конечно. Ты тоже со всеми друзьями поговори, чтобы они проголосовали. Иногда люди побеждают благодаря одному-двум голосам, пусть это даже кто-то знакомый, — сказал Тхан.

Позже, когда Бен пришел помогать Эран продать оставшиеся вещи, она вылила на него новости так сумбурно, что он долго ничего не мог толком понять.

— Ты уверена? Гевин Сеймур? Точно уверена, Эран? — переспрашивал Бен.

— Да! Да! — повторяла Эран.

Они связались со всеми своими знакомыми: с Рани, Клемом, Дивой, Холли и Уолтером Митчеллом, с коллегами Бена, даже с теми, с кем Эран училась, но давно уже не виделась. Они все обещали слушать всю ночь, даже если запись Бена проиграют уже под утро, и проголосовать за нее. Это было здорово задумано, но не понадобилось: песня Бена и так победила с преимуществом в двести голосов.

ГЛАВА 7

«Прекрасный», — подумала Эран. Вот единственное подходящее для Бена слово. Был жаркий августовский день, студия напоминала раскаленную печь, но жаркая погода очень хорошо «подходила» Бену, заряжала его особым электричеством. Его глаза прикрыты, одна рука приставлена к уху, в другой он грациозно держит микрофон. Его голос неудержимой лавой вливается в душу, но по какой-то причине это не голос, а его запястье притягивает взгляд Эран — смуглое и изящно изогнутое, оно кажется невероятно сексуальным.

Запястье! Нет, ей уже пора лечиться, если даже движение запястья производит на нее такой эффект. Тело Бена двигалось, извивалось, как чарующая черная змея. Его глаза цвета эбенового дерева искали Эран в перерывах между куплетами. Бен был довольно далеко от нее, внизу, на сцене, а Эран сидела в будке звукорежиссера, улыбалась и кивала головой, выражая свое одобрение. Бен записывал свой первый «сингл», и пока все шло гладко. Все, пока он неожиданно не сорвал наушники, не отбросил прочь микрофон и не завизжал от злости: