Сверхъестественный? Ему не понравилось?
— Это ты выглядел сверхъестественно, когда покупал женский кардиган, — нашлась Эран.
— Правда? Я рад, что встретил тебя в тот день, и рад, что ты пришла ко мне в ресторан. Это было не случайно? Как ты узнала, где я работаю?
Ей захотелось ответить, что это был просто счастливый случай, но Эран уже собиралась всю жизнь прожить с этим человеком и не хотела начинать со лжи.
— Тебя узнал Тхан и сказал мне, где ты работаешь, — ответила Эран.
— И ты пришла туда из-за меня? — спросил Бен.
— Я догадалась, что ты музыкант, и мне захотелось проверить, права ли я, — объяснила Эран.
— А как ты догадалась? — улыбнулся Бен.
— По твоим рукам, — сказала Эран.
Бен изумленно посмотрел на нее, а потом на свои руки.
— Неужели это так очевидно? — спросил Бен.
— Да, а потом я услышала, как ты играешь. Ты должен знать себе цену, — заявила Эран.
Его смех разлился по комнате звучно, как колокол.
— И какова же моя цена? Пять миллионов? Десять? — спросил Бен.
Рани поддержала брата, тоже начав хохотать, но что-то подсказывало ей, что разговор был серьезным.
— Десять миллионов — это за нас обоих. Не то чтобы я была незаменима в игре на гобое, а ты в игре на пианино, но… — Эран пожала плечами.
— Сыграешь для меня? — спросил Бен.
Эран поставила длинную коробку на пол перед собой.
— Да, но попозже. Пока я еще не знаю тебя достаточно хорошо, — сказала она.
— Тогда ты должна узнать меня получше, — улыбнулся Бен.
Рани встала:
— Я пойду в свою комнату, надо немного позаниматься, Бен. Я-то знаю историю твоей жизни, а Эран, возможно, она покажется интересной. Увидимся позже.
Эран понравилось, как она ушла: поклонившись и приложив слегка скрещенные руки ко лбу. Это было с ее стороны весьма дипломатично. Неудивительно, что Бен так обожал сестру.
Он улыбнулся, когда Рани ушла из комнаты.
— Рани изучает медицину. Родители хотели бы, чтобы я тоже ею занимался, — сказал он.
— Но ты не хочешь? — спросила Эран.
— Нет. Родители — врачи, однако не все же члены семьи должны быть врачами! Мой отец британец. Он работает экологом в Серри, а два раза в неделю практикует на Харли-стрит. А мама индуска. Она консультирует в больнице Уокен, а старшая сестра получила диплом кардиолога и работает в Шотландии, — рассказал Бен.
— Но тебя медицина не интересует? — уточнила Эран.
— Нет, только музыка! Первый урок музыки я получил в пять лет и уже тогда понял свое предназначение. Однако родители не поверили мне. Они все равно продолжали учить меня музыке, и в пятнадцать лет я заявил, что собираюсь стать оперным певцом. Это окончательно вывело их из себя.
— Ты хочешь петь в опере? — задумчиво спросила Эран.
— Да, очень! — Бен кивнул.
Эран ничего не знала о подготовке оперных певцов, но понимала, что он хочет сказать. Она сама стала играть по нотам в восемь лет, а прогресс в игре на гобое начался лет с тринадцати. Если бы тогда она стала брать уроки, то сейчас уже очень многого достигла бы!
— А почему именно опера. Бен? — спросила Эран.
— Потому что она необъятна и драматична! В ней столько вызова и полета! И столько красоты… Музыкальной и зрительной. Я просто не представляю себе, как кто-то может слушать эти крысиные «песни» панков, когда можно слушать оперу! — воскликнул Бен.
— Но ведь если ты так хочешь петь и не можешь, ты можешь… ну… сойти с ума от невыполнимого желания! — выпалила Эран.
— Да, это так. — Бен выглядел таким разозленным, что Эран испугалась бы, если бы не понимала его.
— Я чуть с ума от восторга не сошла, когда услышала тебя в пятницу вечером. У тебя великолепный голос, — сказала она.
— Да, но он не тренированный и никогда таким не будет! — Бен махнул рукой.
— Как же не правы твои родители! Раз уж они оба врачи, то могли бы оплатить твои занятия или найти хоть какой-то компромисс! — воскликнула Эран.
— Это все из-за моего отца, он почему-то терпеть не может оперу. Он бы мне никогда не позволил заниматься пением всерьез. Мама тоже думает, что это слишком вульгарная карьера для ее единственного сына. Они продолжали заставлять меня заниматься медициной. Мотоцикл был лишь одним из выражений моего протеста, пока мы с Рани не сбежали в Лондон. Они помогают ей, но не мне, — сказал Бен.
— А они знают, что ты работаешь в ресторане? — спросила Эран.
— Знают. А Рани танцует лишь для развлечения и лишних карманных денег. Но мне нужна настоящая работа! Если бы я работал не только по ночам, то мог бы позволить себе оплатить собственное жилье, общался бы с другими музыкантами, писал бы собственные песни. Из того, что я уже написал, пока еще не получилось ничего особенного. А Рани еще слишком молода, как и ты, она хочет, чтобы я этот год пожил у нее, пока она не заведет собственных друзей и не встанет на ноги. — Бен вздохнул.
Эран тронула его забота о сестре.
— Значит, ты так и болтаешься целыми днями с Рани или со своими друзьями и не пытаешься писать музыку или анализировать арии? — спросила Эран.
Бен засмеялся, и ей понравилось, как изменилось его лицо: словно с него стерли боль и тревогу.
— Я слушаю не только различные оперы, я изучаю все музыкальные стили и молюсь о том дне, когда люди прекратят наконец классифицировать музыку. Все, что для меня имеет значение, — это масштабность музыки, и я предпочитаю в ней размах и полет, — сказал он.
— Тогда надо трудиться. Никто не начинает сразу с вершины, Бен, — сказала Эран.
— А ты — та еще штучка! Ну-ка, теперь расскажи мне о себе! — потребовал Бен.
— Я из Корка, морского ирландского города. Мой отец — рыбак, его зовут Конор, у меня еще четверо братьев и сестер. Я выросла в маленьком коттедже в деревне. Данрасвей мог бы стать прекрасным местом, если бы люди по-другому к нему относились. Мои лучшие друзья — Дэн и Аймир, моя учительница. Они мне очень помогли, много рассказали о музыке, давали читать хорошие книги. Мне бы хотелось доучиться в школе, но надо было идти работать, у моей семьи очень мало денег. Вот почему у меня две работы: одна для себя, другая для родителей. — Эран вздохнула.
— Ты, должно быть, очень много работаешь, — заметил Бен.
— Да, но мне это нравится, и свои вечерние занятия я тоже люблю, — сказала Эран.
— Какие занятия? — спросил Бен.
— Школа бизнеса. Само по себе это не очень интересно, но зато полезно, в отличие от гобоя. Я бы и дальше училась играть на нем, но не могу себе этого позволить, для меня это роскошь, — сказала Эран.
— Но как же ты выдерживаешь без музыки? — удивился Бен.
— Ну, я играю немного каждый день. Нахожу хоть какое-то применение своим талантам, — улыбнулась Эран.
— Какая у тебя любимая пьеса? Что лучше всего на гобое получается? — с интересом спросил Бен.
— Дуэт рыбаков из «Ловцов жемчуга», — ответила Эран.
— «На дне святого купола…» — тихо сказал Бен по-французски.
— Да, и ты произносишь слова лучше, чем я или даже чем Люк Лейвери! Он мой учитель по музыке, но во французском языке не очень силен. Ты и перевод знаешь? — У Эран заблестели глаза.
— Да. — Бен кивнул.
— «Святой купол» — словно ты в церкви… — сказала Эран.
— Именно так я себя чувствую, когда играю на пианино. Даже если это происходит в ресторане, среди толпы — Сива со мной, она витает в воздухе, — пылко сказал Бен.
— Сива — это индийская богиня? — спросила Эран.
— Да. Но мы не соблюдаем этих традиций дома. А ты, наверное, католичка, раз уж ты ирландка? — улыбнулся Бен.
Да, конечно — по происхождению и крещению, но Эран никогда не учили ничему специфически религиозному. Она не имела четкого понятия, почему католики конфликтовали с протестантами в Северной Ирландии. Если бы Эран родилась в Саудовской Аравии, то точно так же была бы мусульманкой, просто по происхождению и традициям.
— Я — музыкант! Я служу и поклоняюсь музыке, как божеству, и хочу быть музыкантом! — твердо сказала Эран.
— Сыграй теперь на своем гобое, — попросил Бен.
Он сказал это так тихо, что Эран не была уверена — хочет ли он этого на самом деле.
— А ты споешь со мной? — спросила она.
— Да. — Бен кивнул.
Эран достала гобой, и Бен с восхищением взглянул на прекрасный инструмент, похожий на сложную флейту.
— Ты знаешь партитуру для тенора? — спросила Эран.
— Из дуэта. Да, — кивнул Бен.
Как только Эран начала играть, Бен запел, и Эран убедилась, как хорошо он понимал характер этого рыбака. А сама Эран знала и понимала кое-что еще. Бену Хейли пока что всего девятнадцать лет, но лет через десять его имя будет известно многим, он станет популярнейшим певцом в Англии, во многих странах. И еще — он будет ее любовником! Эран нашла свой голос и одновременно — свою любовь. И это было больше, чем просто музыка. Это был ее внутренний ритм, ее сердцебиение, ее душа.
ГЛАВА 5
Эран чувствовала, что ее совместная жизнь с Беном Хейли с этого момента как бы предрешена судьбой. Они встретились, познакомились, влюбились друг в друга, и, как только обстоятельства позволят, они будут вместе. Остается кое-что уладить. Но это оказалось не так-то просто.
Рабочие часы Эран не позволяли ей оставаться с Беном надолго, хотя ее согревала мысль, что он явно жаждет ее общества. Но чем чаще Эран его видела, тем меньше, казалось, она продвигалась вперед в своих планах. Каждый раз, когда ей открывалась какая-то новая грань характера Бена, он поворачивался иной стороной. Наконец, Эран осознала, что подружилась с невероятно сложным человеком, трудным для понимания, противоречивым и абсолютно непредсказуемым.
"Знак расставания" отзывы
Отзывы читателей о книге "Знак расставания". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Знак расставания" друзьям в соцсетях.