— Нет проблем, мы ведь друзья, правда? — улыбнулся Тхан.

— Правда. И я хочу, чтобы Бен тоже это понял. Можешь, конечно, пофлиртовать со мной, но только самую малость, — сказала Эран.

— Ладно, Эран, но ты же знаешь, что у него есть девушка. А может, он женат? Так что особо не заносись, — сказал Тхан.

Но Бен не был женат. Эран уже смотрела на его правую руку на предмет кольца, но этого и не надо было делать. Что-то подсказывало Эран, что у Бена не было постоянной подруги. Кроме того, он был слишком молод, ему нет и двадцати. Девушки в таком возрасте проходящи: может, той, купившей свитер, уже и нет… хотя он был так обходителен с ней.

— Но он индус. Может, ему нравятся только женщины его нации? — спросил Тхан.

Это было нечто, чего Эран не предусмотрела. Но тогда она наденет сари, выкрасит волосы в черный цвет, поставит красную точку себе на лбу, сделает что угодно, лишь бы ему понравиться!

— Эран, да ты просто ненормальная. Расслабься и поешь спокойно, — посоветовал Тхан.

Эран никогда не была в нормальном ресторане, не считая, конечно, мест, куда ее водили Рафтеры и Митчеллы. Сегодня выбор был ее, она сама за все платила, она и постарается получить от этого удовольствие. Она постарается, чтобы и Тхану было приятно и чтобы Бен это надолго запомнил. Но блюда подал другой официант, и девушка посмотрела на еду с разочарованием.

— И вот это — то, что мы заказали? Не выглядит аппетитным, да и все холодное, — сказала Эран.

Тхан терпеливо объяснил ей, что закуски подали просто для аппетита, показал ей, как накалывать пищу на специальную вилку и класть на плоские кусочки хлеба. Это было очень вкусно, тут принесли и свечу, которую зажгли для них, специально для создания романтической обстановки. Но внимание Эран приковывал только Бен, который встречал в дверях новых посетителей и провожал их за столики, двигаясь со своей неподражаемой грацией. Некоторые посетители уже знали его, и Эран была поражена, как просто они разговаривали, будто старые знакомые. Но к их столику Бен больше не подходил, и она начала паниковать, что не будет вообще никакого продолжения.

— Еще кофе? — спросили у Эран.

Она в отчаянии посмотрела на официанта, подошедшего к ней с серебряным чайничком на подносе, и кивнула.

— Да, пожалуй… Мы ведь не торопимся. Тхан? — спросила Эран.

— Нет, мы останемся и на шоу, если хочешь, — ответил Тхан.

— На шоу? — переспросила Эран.

— Да. Поэтому тут так много народу по пятницам и субботам. Твой парень играет на пианино, а его девушка танцует, — пояснил Тхан.

Девушка работает здесь? С Беном? Эран была в таком ужасе, что прослушала замечание Тхана о том, что она была права насчет музыкальности этих смуглых рук. Бен действительно играл на пианино. Эран с трудом собралась с духом, лишь когда огни начали затухать и луч света осветил ту самую девушку, которой Бен покупал свитер на рынке. Теперь она выглядела еще более прекрасной — в коротеньком серебряном пиджаке, открывающем плоский живот, и в широких брюках, заканчивающихся выше лодыжек. Улыбаясь, девушка начала танцевать, но не под живую музыку, а под запись. Ее длинные ногти были покрашены в ярко-красный цвет, губы были того же цвета. Вдруг Эран охватило отчаяние, она поняла, что девушка выглядела несравненно лучше — не только из-за своей природной красоты, но и потому, что двигалась очень чувственно, танцевала очень гармонично.

Тхан же чудесно проводил время.

— А она очень миленькая, Эран. Тебе это так просто не дастся, — заметил он.

Танец становился все быстрее и сложнее, девушка подпрыгивала и извивалась, а Эран видела, как Бен на другом конце зала улыбался, восхищаясь ритмичной слаженностью ее движений.

— О Боже, да он ее обожает. Прямо-таки боготворит ее, словно к нему пришло чудное видение, — почти простонала Эран.

— Да, она ему очень нравится, но она нравится всем, — сказал Тхан.

Эран вынуждена была с этим согласиться. Она уже с трудом выдерживала явную популярность девушки и немое обожание Бена. Если бы не острое желание услышать, как он играет на пианино, Эран бы давно ушла. Но тут она увидела, что Бен уже снимает свой фартук и направляется к пианино.

Она знала, что он музыкален, с первого момента, как только увидела его, и сейчас перед ней был одаренный исполнитель. Это стало ясно уже по тому, как он поднимал крышку рояля, как приковал к себе внимание всего ресторана, едва коснувшись клавиш.

Звуки выстраивались в неизвестную ей классическую пьесу, наполняя комнату такой глубиной и звуча так ясно, что Эран забыла все свое разочарование, а просто слушала. Настроение пьесы было шире, чем настроение какого-то одного человека, оно полностью поглотило Эран, невидимо и волшебно. Разве имело значение то, что Бен не обращал на нее никакого внимания? Если он мог исполнять такую музыку, единственно важным было то, что Эран вообще обратила внимание на него.

А как бы заискрились ноты Бизе под его пальцами! У Бена, безусловно, была классическая подготовка, но было и еще нечто самое необходимое: страсть, которая всегда во время игры на гобое приходила и к ней. Раньше Эран часто слышала об этом по радио или при записи пластинок, но сейчас она впервые наблюдала это в жизни. Не важно, что здесь была толпа народу, которая пришла специально, чтобы послушать Бена. Он должен играть на большой сцене где-нибудь в концертном зале, а не в маленьком ресторанчике! Он опустил взгляд на клавиши, Эран не видела его глаз, но понимала, что он сейчас испытывал. Она испытывала то же, когда играла на своем гобое! Это было одновременно чувство изоляции и отречения, общения и создания чего-то замечательного, даже если при этом не было слушателей. Его слушали все, напряженно и внимательно.

Он играл еще десять или пятнадцать минут, в основном незнакомые Эран композиции. А когда он играл что-то знакомое, Эран хотелось, чтобы у нее в руках был гобой и она присоединилась бы к нему. Затем Бен поднял глаза, с надеждой и ожиданием. Люди со всего зала стали выкрикивать ему заказы, и он выбрал песню Пасти Клайн.

Как только Бен запел, Эран ощутила, как его голос словно растворяется и тонет в ее чувствах. Это было как бренди, которым ее угостил Тхан. Он был насыщенный и крепкий, и Эран хотелось еще и еще. Ее не волновало, какой это может возыметь эффект. Мягкий и мелодичный голос Бена лился и лился, складываясь в песню, обволакивая сознание, словно шелк. Этот парень сводил ее с ума! Эран никогда не слышала подобного голоса, не видела никого, кто мог бы так грациозно запрокинуть голову и просто позволить звуку литься и литься. Это самый чистый и чудесный тенор, который ей доводилось слышать!

Так какого же черта Бен делает здесь, в этом маленьком ресторанчике на задворках Лондона, как будто он любитель-новичок? Но надо же ему где-то петь! Надо видеть, какое удовольствие он испытывает, делая то, для чего рожден. Бен точно знает, как импровизировать, как довести зрителей до слез, но это всем нравится, и он наслаждается этим действом. Он великолепен!

Песня медленно подошла к концу, люди стали снова выкрикивать просьбы, и, хотя уже было время закрытия ресторана, все, кто остался здесь теперь, были, очевидно, его друзьями и поклонниками. Для женщины в белом платье Бен спел интерпретацию «Люби меня нежно», и Эран подумала, что это лучшее исполнение, которое она когда-либо слышала. Даже лучше, чем оригинал самого Пресли! Если бы Бен спел это для нее, она бы, наверное, просто умерла от восторга!

Но, к ее огорчению, слушатели захотели петь сами, и Бен поощрял их, чтобы они подходили к пианино и пели. Эран не видела в этом смысла: никто здесь и в подметки ему не годился. Эх, если бы только здесь был ее гобой! Но даже и без инструмента это была лучшая ночь в ее жизни.

— Кто-нибудь это знает? — вдруг спросил Бен.

Он наиграл несколько нот, и у Эран замерло сердце: она очень хорошо это знала! Это была песня «Когда я впервые увидела его», одна из ее любимых песен, исполняемая обычно Робертой Флек. Ей бы так хотелось спеть с Беном эту песню, но она, казалось, приросла к стулу.

— Да! — Тхан прочитал все по выражению ее лица и указал на нее.

— Ну, так ведите девушку сюда, — пригласил Бен.

Бен взглянул на Эран, и тут вышли танцовщицы — в ресторане было небольшое кабаре, что вдохновляло всех заказывать спиртные напитки, приводящие людей в хорошее расположение духа и заставляющие их желать большего. Но Эран не хотела петь перед всеми и яростно запротестовала.

— Давай же, Эран, это же твой шанс! Пойди туда, к нему, где ты и хочешь быть! — сказал Тхан.

Впервые в жизни Эран усомнилась в своем музыкальном таланте, когда встала со стула и пошла к подиуму. Она пела не так же хорошо, как играла, да, она не пела и наполовину так, как Бен! Все же она умела немного петь. И так она будет, как сказал Тхан, хоть немного ближе к Бену. Она ведь уже выступала перед зрителями на вечеринке в Рождество у Дэна и Аймир, так что какой-то опыт у нее был.

Бен улыбнулся, когда Эран подошла к пианино, и спросил ее о размере и темпе. Так он, должно быть, пытался приспособиться к посетителям, которые ни черта не смыслили в музыке, но уж Эран-то знала в этом толк.

Бен снова проиграл первые ноты, чтобы Эран вошла в ритм, и поправил микрофон, чтобы ей было удобно. Второй микрофон был настроен на пианино. Когда Эран начала петь, то так нервничала, что подумала — не издаст ни звука, но у нее все получилось! Бен немного послушал ее, а затем присоединился. У них действительно получился блестящий дуэт: Бен чувствовал инстинктивно, когда надо возвысить свой голос или понизить его, так что вышло очень эффектно. Конечно. Бен был намного опытнее, но он не подавлял Эран, позволив ей блистать, не навязывая своего стиля. Песня была длинной и уже подходила к середине, когда Эран отважилась взглянуть на Бена. Их глаза встретились, и его взгляд сказал то, что она испытывала сама: они идеально подходили друг другу, у них отлично получалось вместе!