А меццо-сопрано продолжало звучать: девушка пела, что собирает вещи, уезжает, она прощалась со всеми, посылая залу воздушный поцелуй и убегая за кулисы. Она удалилась, на этом закончилось первое действие. Эран вцепилась в руку Бена, но не могла ничего сказать.

«О нет! О нет!» — стучало у нее в висках.

Новые декорации, разделенные на две части. На одной стороне — яркий дом, двое детишек, на другой — вид городского рынка. Героиня криками завлекает покупателей, она смеется и кокетничает с ними, пока рядом не останавливается и не заговаривает с ней высокий смуглый парень; его роль исполнял молодой тенор, о котором как-то рассказывал Бен. Они начинают свой дуэт, затем девушка умолкает, перебегает к детям, возвращается к парню в растерянности…

Затем следует их дуэт — такой страстный, надрывный! Эран была под таким же впечатлением, как будто слушала арию из «Ловцов жемчуга». Ее глаза наполнились слезами, когда она поняла, что сделал Бен! Сквозь застилающие глаза слезную пелену она видела, что герои поцеловались, покинули сцену, а затем побежали навстречу друг другу, чтобы поцеловаться еще раз, они прощались с трудом, не отпуская рук до последнего момента.

Должно быть, это продолжалось тридцать минут, а может быть, и тридцать секунд, прежде чем закончился первый акт. Опустился занавес — под бурные аплодисменты, которые были адресованы музыке и исполнению и не касались содержания. Но это было ее либретто, это об Эран они пели! Эран почувствовала, что вокруг нее все замолчали.

— Выпить бы, — брякнул вдруг Гай, и все резко вскочили и направились в буфет, оставив Эран одну. С Беном! После паузы он взял ее за руку, прикусив губу, и заглянул ей в лицо:

— Ты потрясена?

Эран безмолвно кивнула. Она не могла понять, зачем он это сделал, что произойдет дальше… Ее жизнь вовсе не была сюжетом для опер, и наверняка Бен не будет изображать, как этот тенор стал звездой? Как Эран помогала во всем, ее рабскую преданность? Она будет выглядеть полной дурой, а сам Бен самовлюбленным идиотом, когда публика поймет, что это все построено на основе их биографий. Они станут посмешищем для всего Лондона!

Он сжал ее руку.

— Пожалуйста, не паникуй! Все в порядке, все под контролем.

Но даже когда Бен говорил это, его глаза тревожно пробегали по лицам зрителей у нее за спиной, и Эран чувствовала, что вся ее жизнь сейчас раскрутится перед публикой, как кинолента. Ей надо было что-то сказать…

— M-музыка потрясающая! — пролепетала она.

Довольный, но встревоженный, Бен обнял ее за плечи, и они просидели так весь антракт, не обращая внимания на людской водоворот. Тхан и все остальные прошли мимо них на цыпочках, как испуганные кролики. Только Гай выглядел очень напыщенно и самодовольно, и Эран подумала, что знает почему: ему предстояло прославиться как стойкому приверженцу, ценителю и опоре молодого тенора. Эран мельком вспомнила, что когда-то давно ей говорил Бен — что он никогда не опорочит или не смутит своих родителей ни в одном своем музыкальном произведении.

Зрители расселись, и занавес снова поднялся. На сцене не было тенора, только меццо, но певица выглядела как-то по-другому, она изменилась. Стала старше? Началась очень красивая ария, в которой она поведала о своей большой любви к встретившемуся парню, о судьбе, которая разлучила их. Они поссорились, он покинул ее, она осталась одна. Эран ожидала, что сейчас луч прожектора оставит ее в тени и высветит фигуру молодого человека, который готовится выйти из-за кулис и появиться в центре всеобщего внимания.

Но тут героиня резко обернулась, сжимая руки в мольбе, и Эран увидела совсем другое — девушка была заметно беременна!

Эран показалось, что ее кресло исчезло, что она повисла в воздухе, без опоры под ногами!

— Что же будет, — пела девушка, — что же мне теперь делать? Он разлюбил меня, я одна. Я жду ребенка, я хочу его, и я рожу его, но кто же о нем позаботится? Я бедна, у меня никого нет в этой стране, я должна работать, а кто же присмотрит за младенцем? Кто будет воспитывать его, любить? — Это был дивный голос.

Декорации снова сменились, вновь появились домики над морем. В одном из них горел свет, в окнах были видны лица мужчины и женщины. Они пели о своем долгом бездетном браке, о страстном желании иметь детей.

Эран была ни жива ни мертва, словно ее тело рассыпалось на атомы.

В отчаянии героиня снова появилась на сцене, снова худенькая, с малышом на руках. Появилась и семейная пара. Девушка бросилась в объятия женщины: вы поможете мне? Мы были друзьями, когда я жила здесь: вы поможете мне? Вы возьмете моего младенца, будете любить и заботиться о нем так же, как заботились обо мне? Мучительно расставались они, давая друг другу обещания и клятвы.

Голос запел за кулисами. Голос тенора, отдаленный, но взлетающий до самых верхних нот, исполненный острой тоски и отчаяния. Я совершил ошибку, ужасную ошибку, я должен найти свою любимую. Где она, примет ли она меня, что я буду делать, если она не простит меня?

Медленно он появился на сцене, заметил девушку, радостно подбежал к ней. В это время пара с ребенком, которого он не увидел, удалилась, и вышел другой мужчина. С другой стороны сцены выступил баритон и направился к девушке.

Началась борьба. Сначала девушка разрывалась между двумя мужчинами, потом она склонилась к баритону, потом тенор направился к ним, в своем отчаянии он был очень агрессивен. Когда два героя боролись, героиня в отдельной арии поведала зрителям, что у нее растет прелестная дочурка, красивая, как ее отец. Когда героиня допела, баритон потерпел поражение, и тенор упал перед ней на колени, умоляя простить за то, что оставил ее.

Эран смотрела второй акт, как в тумане, едва замечая слезы в глазах Рани и на лице Дивы, не видя ни Гая, ни Тхана, никого вокруг себя. Когда зажегся свет, раздались поистине немыслимые аплодисменты, но Бен был молчалив и сдержан.

В этот раз никто из их группы не встал, только Тхан проскользнул к проходу, чтобы преградить путь зрителям. Где-то позади раздавались оживленные голоса Майлса и Джейка: либретто захватило публику, всем хотелось узнать, что произойдет дальше. Вернутся ли влюбленные друг к другу, останутся ли влюбленные вместе, когда откроется тайна о ребенке? Будет ли дочь героя искать своих кровных родителей, примет ли их или будет презирать?

Эран не могла смотреть на Бена, она только почувствовала руку Дивы на своем колене, казалось, говорящую, что Дива все понимает, прощает ее, любит ее, что бы она ни сделала. Но Эран не могла ни ответить ей, ни пошевелиться. Она словно умерла…

Действие продолжалось. Пара сидела за широким столом, они выглядели теперь старше, у них были обручальные кольца, и они пели очень гармонично, то вместе, то каждый отдельно. Дуэт разносился эхом, звук поднимался и опускался, приближался и отступал. Но они теперь не звучали в унисон, между ними была аура некой дисгармонии. На их лицах было выражение любви, и вокруг все было прекрасно, только комната была пуста.

Эран не знала, дышала ли она в тот момент, когда декорации поменялись, — опять появился дом на побережье, в нем раздавался хор детских голосов. Два взрослых голоса возвышались над ними, нестрого прикрикивали, смеялись. Вот голоса неожиданно понизились до шепота, выражающего бесконечную тревогу и беспокойство о старшем ребенке. Девочка выросла, и приемные родители не знали, как им быть — рассказать ли ей обо всем, рассказать сейчас или подождать? Она спросит, мы должны ей сказать, нет, мы должны подождать, она наша до последних дней. Наша любимая девочка, мы не вынесем разлуки с ней.

«Господи, Господи», — повторяла Эран, едва дыша.

Сцена потемнела. В полной темноте, набирая высоту, зазвучал трагический голос тенора. «Я не могу этого больше выносить, моя жена страдает, она так хочет ребенка, а мы бездетны. Она становится старше, скоро будет поздно, я должен что-то предпринять. Я должен поехать к нашей дочери, ведь я узнал о ней много лет назад. Она может возненавидеть меня, я ничтожество, я глупец, но я должен найти мою дочь. Нашу дочь!»

Публика на своих местах почти застонала, когда его ария перешла в молитву и растворилась в темноте. Зазвучало соло молодой служанки.

Рианна! Эран содрогнулась, она пыталась разглядеть сквозь слезы, кому доверили роль. Как Бен нашел ее? И кто это был? Кому выпало сыграть роль их девочки в этот премьерный вечер?

Девушка была высокая и стройная, так похожая на Рианну, что в какую-то долю секунды Эран показалось, что это она и есть! Но девушка была заметно старше, у нее был поставленный голос, отработанная пластика. Она была одета в джинсы, черную футболку, ботинки-мартенсы. Юная певица вынула руки из карманов джинсов и запела. Ее голос зазвучал серебром падающей воды, рассыпался колокольчиком, затрепетал.

«Мой отец приехал! Мой настоящий отец, он никогда не приезжал прежде, но он любит меня, и он здесь! Много лет он сдерживал себя, оставлял меня там, где я была счастлива и любима, но сейчас я нужна ему. Я нужна ему, нужна моим родителям, мои родным отцу и матери!

Ну а как же мои другие родители? Я люблю их, я не могу причинить им боль. Что мне делать, что я им скажу?»

Свет усилился, когда девушка приблизилась к краю сцены в нерешительности теребя кулончик. Отец сказал, что мать страдает, она больше не может скрывать тайну, которая ее мучает, но что же делать ей — дочери? Она молода, она потрясена тем, что он ей сказал, она боится сделать неверный шаг…

Впервые юная певица взглянула на зрителей, словно в поисках поддержки. Поймут ли ее приемные родители, простят ли ее, если она поедет к ее кровным отцу и маме?

И тут актриса посмотрела вниз, прямо туда, где сидели Бен и Эран. Запрокинув голову, протянув к ним руки, она пела, обращаясь прямо к ним! Она была такая живая и близкая, что Эран видела, как блестят слезы в ее глазах.