— О чем ты хочешь спросить? — прошептала она.

— Ты выйдешь за меня замуж? — спросил Бен.

— З-замуж? — Эран широко раскрыла глаза.

— Да. Здесь, сейчас, — повторил Бен.

Бен знал — ему не надо говорить, что он любит ее. Его глаза сказали ей это.

— Бен, ты серьезно? — переспросила она.

— Да, — кивнул он.

— О Бен, я — я согласна! Если ты действительно хочешь, я согласна. Но это огромное обязательство. Ты уверен? Ты точно уверен? — Эран ушам своим не верила.

— Абсолютно. После одиннадцати лет у меня не осталось сомнений, — сказал он.

Внезапно Эран поняла, что тоже уверена в этом. У нее не было обручального кольца, подвенечного платья, и не было никаких праздничных приготовлений. Бен не становился на колено и не произносил торжественных речей. И все же Эран знала, что она готова. Она бы вышла за него замуж прямо в чистом поле, в простой рубахе! Она жила бы с ним в грязной лачуге и любила бы его до конца своих дней.

Сияющая, она легко дотронулась до его лица:

— Что тебя привело к этому?

— Эмери. Потом тот парень, который пытался меня убить. Потом Индия… чем больше я думал, тем больше все так потихоньку и складывалось. Это правильное место, и правильное время для нас. Если… если ты не возражаешь, что нет всех свадебных причиндалов, платья, гостей… — улыбнулся Бен.

— Да наоборот — хотя это в первый раз, за все время, которое я тебя знаю, ты отказываешься от вечеринки! — сказала Эран.

— Ну, это мы можем и потом устроить, дома, — сказал Бен.

— М-м. А как здесь выходят замуж? Как люди женятся в Индии? Что мне надо делать? — спросила Эран.

— Ну, если ты не жаждешь устроить католическую церемонию, я предпочел бы, чтобы нас поженили по индуистскому обряду. Здесь, в Варанаси, в том же самом храме, если возможно, — ответил Бен.

— Здорово, я хочу… А они примут меня? Или мне надо сначала принять веру или как-то поклясться, что я буду верной женой для индуса? — спросила Эран.

— Нет! Они сделают все просто так. Я узнаю, где живут монахи, и поговорю с нашим приятелем. Но, Эран, ты не передумаешь? Я понимаю, мы в отпуске, но это не романтический жест. Это серьезно, это на всю жизнь, — тихо сказал Бен.

— На всю жизнь! На всю нашу жизнь — это наше будущее, все дни вместе! — Эран потянулась к Бену и поцеловала его; шарф соскользнул с ее головы, солнечные лучи ласкали ее щеки.

Три дня спустя Эран и Бен вступили в брак в храме на берегу священной реки Ганг. Бет и Тхан стояли рядом с ними, выступая официальными свидетелями на церемонии, украсив новобрачных гирляндами цветов после приветственных возгласов. А затем «просветленный» благословил их, обнял и пожелал им много здоровых детей. Когда они повернулись к выходу, монах в глубине храма заиграл на ситаре, и все были очень растроганы: узнав, что Бен певец, они не могли не сыграть для него. Эран подумала, что не променяла бы эту музыку на целый Лондонский симфонический оркестр, и понимала, что Бен не мог бы быть сейчас более счастлив, даже если бы здесь сейчас оказалась Мария Каллас, исполняющая знаменитые арии.

Когда они вышли из полутемного храма на яркий свет, Тхан приказал им остановиться и отступил несколько шагов назад, чтобы сделать снимки на память: если он не запасется доказательствами, дома никто не поверит, что все это произошло. Свадьбу было нетрудно устроить: все, что им понадобилось, это паспорта, и Бен нашел прекрасное золотое кольцо с резной оправой для камня. Новобрачные улыбались Тхану, а потом Эран расхохоталась, чувствуя себя одновременно и очень счастливо, и очень глупо в своем сари.

Она никогда раньше не носила сари и чуть не задушила сама себя, пытаясь утром надеть его, но Бен пришел в настоящий восторг, когда увидел складки бледно-желтого шелка, украшенные мелкими звездочками. Руки и голова Эран были задрапированы тончайшей вуалью.

— Ты выглядишь потрясающе. Ты теперь будешь всегда у меня так дома ходить! — воскликнул Бен.

Эран рассмеялась, представив, что подумает Рани, увидев ее в таком виде. И Дива тоже — теперь она свекровь, да, у нее появилась целая семья! А вот Гай пустит себе пулю в лоб, когда услышит, и Бену тоже!

Тхан сделал фотографии, все поблагодарили монахов и удалились в отличном настроении. Все получилось так просто! Через несколько минут они оказались у себя в гостинице, Тхан достал шампанское, и они распили бутылку вчетвером во дворе, осыпанные лепестками роз. Потом Бен и Эран переоделись и отправились гулять. Они шли вдвоем по берегу, любовались широкой рекой, пристанями, суденышками.

Его губы коснулись щеки Эран.

— Счастлива? — шепнул он.

Вместо ответа Эран села на траву, достала гобой и заиграла. «Аве, Мария» Гуно понеслась над рекой, чистая и прозрачная мелодия плыла над берегами, над водой, означавшей не смерть, но жизнь!


— Да не может быть! Только не это! — воскликнула Аймир.

— Да нет же. Так просто все и получилось! — сказала Эран.

В голосе Аймир было столько недоверия, словно было первое апреля — она была совершенно уверена, что ее разыгрывают.

— Но к свадьбе готовятся месяцами! Нужно договориться в церкви, заказать гостиницу, угощение и цветы, одежду, составить список приглашенных, потом — подарки, музыка, подружки, надо организовать свадебное путешествие, машины, торт… — Аймир умолкла.

— Да у нас и так получилось свадебное путешествие, гостей не было, а на мне было сари, — сказала Эран.

— Сари? — переспросила Аймир.

— Да, из желтого шелка. Я купила его на рынке накануне, — сказала Эран.

— На рынке? — Аймир была поражена.

— Ну, я сама там когда-то начинала. В рынках нет ничего плохого, правда? — засмеялась Эран.

— Да нет же — о Эран! Что ты наделала? Что скажет твоя мама? — Аймир просто слов не находила.

— «Поздравляю», я надеюсь, — фыркнула Эран.

Они обе расхохотались: Аймир у себя в Ирландии, Эран — в Лондоне.

— Ну, я тебе скажу, вы оба — темные лошадки! Я бы хотела, чтобы ты сказала нам, мы бы прислали телеграмму… о, как бы я хотела там быть, это, наверное, было очень красиво? — спросила Аймир.

— Так прекрасно, ты просто не можешь себе представить! Извини, что не предупредила, я и сама заранее не знала, и в любом случае, ты бы не смогла приехать.

— Нет, но — Рианна… — Аймир запнулась.

Эран почувствовала, что Аймир прикусила язык, и догадалась, о чем она подумала. Однажды они уже собирались поручить Рианне нести шлейф свадебного платья на несостоявшейся свадьбе Эран с Тьерри. Правильная свадьба с неправильным мужчиной — и по неправильным соображениям. Ух!

— Аймир, я хочу поговорить с тобой насчет Рианны, — сказала Эран.

— Господи, Эран, ты… ты… ты не… — Аймир умолкла.

— Прости, Аймир. Я не собиралась тебя встревожить. Послушай, мы не можем говорить об этом по телефону, но я приеду в Данрасвей в следующую субботу. Ты можешь быть дома с Дэном, и чтобы Энни присмотрела за детьми? Надо поговорить обо всем, спокойно, без эмоций. Я возьму машину напрокат, чтобы не оставаться там на ночь, — сказала Эран.

Последовала долгая пауза.

— Хорошо. Я сделаю, как ты сказала. Но… — Аймир не знала, что сказать.

— Пожалуйста, Аймир! Не паникуй, все будет в порядке, я обещаю. Мы все устроим, уже скоро, — сказала Эран.

— Ты когда-то сдержала свое обещание, Эран. Я надеюсь, сдержишь и на этот раз, — сказала Аймир.

— Конечно, сдержу. Увидимся в субботу. — И Эран повесила трубку.


В субботу Эран проснулась в шесть часов, и когда она оделась, то разбудила Бена.

Его глаза медленно открылись, и он потянулся, чтобы Эран перестала его тормошить.

— Что такое? Который час? — пробормотал он.

— Еще рано. Послушай, мне надо идти. Ты сегодня работаешь в студии? — спросила Эран.

— Да, а куда ты собираешься? — спросил Бен.

Ей было противно врать, она растерялась.

— За покупками. На Камден-Лок — там лучше всего с самого открытия. Ты сегодня обедаешь дома? — Эран суетилась, чтобы не встречаться с Беном глазами.

— Это зависит… Скорее всего, нет. Мы можем задержаться допоздна и тогда пойдем ужинать в ресторан. Я тебе позвоню, и ты сможешь к нам присоединиться, — предложил Бен.

— Хорошо. Тогда договариваемся на поздний ужин, там и встретимся. Поспи еще немного, — сказала Эран.

Вместо этого Бен сел и посмотрел на жену, откинув волосы с лица, взъерошенный и сбитый с толку.

— Там страшный ливень. Ты вся промокнешь до нитки, — сказал он.

— Не имеет значения. Я возьму зонт. Пока, милый, — бросила Эран.

И прежде чем Бен успел ответить, она чмокнула его в щеку и умчалась. Она быстро шла по Хэмстед-роуд, пока не увидела такси и не остановила его. Эран попросила отвезти ее в аэропорт Хитроу.

Дождь заливал окна машины. Эран была довольна, что водитель был неразговорчив в этот ранний час — она бы не могла вымолвить ни слова. О чем можно было бы говорить в этот жуткий день, день, который начался со слез, какой-то серый от предчувствия страшной печали?

Глубоко несчастная, Эран сидела, глядя прямо перед собой, проезжая по пустым улицам, страдая от бесконечной душевной муки, предощущая боль, которую ей предстояло причинить.

На этот раз самолет в Корк был наполовину пуст. Его немного поболтало над океаном при посадке. Над океаном, поглотившим Конора, Дерси, Эмери и другие свои жертвы. Мрачная и тоскливая, Эран была похожа на Корк: он был мрачный, безлюдный, занавески на всех окнах задернуты в еще не проснувшихся домах. На полдороге Эран остановилась в придорожном кафе, посидела над чашкой чая, не желая приехать слишком рано. Не желая приезжать вовсе!

Около десяти часов она свернула в проезд к Рафтерам, зная, что они услышат ее машину и выйдут ее встречать, как обычно — Дэн, Аймир, дети… но когда дверь открылась, то показался только Дэн, с лицом мрачным, как смерть.