После рождения детей Тия прочно заняла положение хозяйки дома. Служанки Анок одна за другой перешли на сторону новой госпожи, доброй и справедливой. Мериб поддерживал жену, а не сестру. Тимес был братом Тии. Анок осталась одна. Она не стала открыто объявлять войну, но принялась вести себя так, будто вконец лишилась рассудка.

Тия вышла во двор. Там стоял человек, чье лицо показалось ей странно знакомым. Где она могла видеть его? Молодая женщина нахмурилась и молча ожидала, что он скажет.

В свою очередь Хетес был поражен видом Тии, ее уверенностью в себе, силой ее взгляда. Они не виделись семь лет и, скорее всего, не узнали бы друг друга на улице. Однако, встретив такую женщину, он наверняка бы обернулся ей вслед.

– Я пришел к сестре вашего мужа. Она больна?

– Да, – сдержанно ответила Тия, – но вам лучше поговорить с Мерибом. Он вернется вечером.

– Нет, – с нажимом произнес молодой человек и добавил вполголоса: – Не узнаешь меня, Тия? Я Хетес. Я принес письмо от Тамита.

Молодая женщина задрожала от волнения. Хетес? Тамит?!

– Харуя! – прошептала она, и обвинение в ее голосе прозвучало, как лязг металла.

– Я помню Харую. Мне очень жаль. Тогда я был слишком молод. Тамит меня простил. Теперь мы друзья, – скороговоркой сказал Хетес и сунул в руку Тии небольшой свиток. – Вот письмо. Он ждет ответа. Ты дашь мне его после того, как я повидаю Анок. Где мне ее найти?

Тие почудилось, что она не слышит собственного голоса:

– Наверху. – И обернулась, словно во сне: – Хнут, проводи!

Молодая женщина прижала свиток к груди. Ей казалось, что стук сердца отдается во всем теле, даже в кончиках пальцев. Она глубоко вздохнула, но не почувствовала, что дышит. А после бросилась в беседку и развернула папирус.

Тамит просил о встрече. Тие чудилось, что она видит его взгляд, слышит его голос. Между строк письма затаились его чувства. Молодая женщина бережно погладила папирус. Ей казалось, будто она знает Тамита больше и лучше всех людей на земле, однако они не виделись почти шесть лет и ни разу не были близки как мужчина и женщина. Все эти годы Тия жила воспоминаниями и мыслями о нем. Она нанизала связанные с ним мгновения, переживания, чувства, слова на призрачную нить и носила на груди как невидимое драгоценное ожерелье.

Что ж, возможно, эта встреча станет вознаграждением за все дни и ночи, которые им довелось провести в разлуке!

Хнут привела Хетеса на второй этаж дома, и он осторожно вошел в комнату. Сначала ему показалось, что в ней никого нет. Потом на кровати что-то шевельнулось, и Хетес увидел бледное девичье лицо, обрамленное густыми темными волосами. Глаза Анок напоминали черные жемчужины, тонкие губы были печально сомкнуты.

– Кто ты? Что тебе нужно? – отрывисто и злобно спросила девушка.

Хетес перевел дыхание. Похоже, это маленькое приключение доставит ему большое удовольствие!

– Я лекарь. Хочу тебя осмотреть. Чем ты больна?

– Тебя прислал Мериб? Убирайся прочь!

– Нет, – признался Хетес, – Мериб обо мне не знает. Я пришел сам, когда услышал, что в этом доме есть девушка, страдающая от непонятной болезни, а может быть… от тоски.

Последние слова были произнесены вкрадчивым тоном, и голос Хетеса потонул в потоке брани, которой разразилась Анок. Было трудно представить, что эта утонченная девушка знает такие слова.

– Я не больна! И не тоскую! Я не хочу никого видеть! Ты не лекарь, ты такой же осел, как и все остальные! – выкрикивала она в промежутках между грязными ругательствами.

В глазах Хетеса появилось восхищение.

– Я не уйду, – твердо произнес он.

Анок вскочила с кровати. На девушке было полупрозрачное льняное платье, открывавшее верхнюю часть груди. Хетес не сводил с сестры Мериба голодного взгляда.

– Только подойди! – сказала она.

Он подошел, и Анок ударила его по лицу. Он протянул руку, и Анок вцепилась в нее зубами, будто хищница в кусок мяса. Хетес зашипел от боли. Когда Анок разжала челюсти, Хетес рывками стянул с себя одежду, и девушка в ярости полоснула по его груди своими острыми ногтями. На коже появились багровые полосы, брызнула кровь. Губы Анок искривились, ноздри раздулись, она задрожала всем телом.

Сорвав и растоптав парик Хетеса, девушка вырвала клок его собственных волос. Он все стерпел. Он позволял Анок терзать и бить себя до тех пор, пока она не обессилела. Тогда он поднял девушку на руки, положил на кровать, снял с нее платье и принялся гладить ее тело, покрывать его нежными поцелуями. Ее влажная кожа была гладкой как шелк и пахла миндалем. Анок закрыла глаза, ее стройное тело страстно выгибалось под его ласками. Хетес едва удержался от того, чтобы окончательно не потерять голову. Он с трудом заставил себя отстраниться от девушки и встать.

Анок села на постели и с бесстыдным любопытством принялась разглядывать стоявшего перед ней обнаженного мужчину, тело которого покрывали следы нанесенных ею царапин, ударов и укусов.

– Так мне приходить завтра? – спросил Хетес, подбирая одежду. Он тяжело дышал, у него было такое чувство, будто он совершил изнурительную пробежку под палящим солнцем. – Продолжим лечение?

Их глаза встретились.

– Приходи, – прошептала Анок.

Молодой человек спустился вниз. Тия ждала во дворе и протянула Хетесу свиток.

– Это ответ.

Вечером, к удивлению Мериба и Тии, Анок спустилась к ужину. Ее бледное лицо порозовело, темные глаза ожили.

– Я слышал, к тебе приходил врач? – спросил Мериб.

В глазах девушки появился блеск.

– Да.

– Откуда он взялся?

Анок напряглась, не зная, что ответить, и Тия пришла на помощь.

– Его нашел Тимес в храме Амона.

– Как его имя?

Анок замерла. Странно, она даже не знала, как зовут этого человека!

– Хетес, – сказала Тия и тут же задумалась о том, можно ли ему доверять. Впрочем, наверное, да, если его послал Тамит.

Анок уже взрослая; зная ее характер, можно не сомневаться, что она сумеет за себя постоять.

Мериб повернулся к сестре:

– Чем он тебя лечил?

– Дал настойку каких-то трав, и мне сразу стало легче.

Архитектор подозрительно прищурился. Впервые за долгие дни сестра вела себя нормально и говорила спокойным тоном.

– Пусть придет, когда я буду дома. Я хочу с ним поговорить.

Анок кивнула с притворным равнодушием. Мериб целый день пропадал на стройке и возвращался на закате солнца.

Девушка вспоминала жгучие прикосновения незнакомца, такие бесстыдные и вместе с тем приятные. Он был сильнее ее, но позволил себя бить. Не убежал сломя голову, когда услышал ее ругань. Снял с нее платье, не боясь, что она закричит и позовет на помощь. Если этот человек придет завтра, как и обещал, она сделает то, чего никто от нее не ждет!

Думая о том, что подарит следующий день, Тия грезила наяву. Едва ли все сведется только к разговору. Она немного боялась и вместе с тем страстно желала этого. Она смотрела на Мериба и Анок, которые сидели с ней за одним столом, так, будто их не было рядом, будто они были ненастоящими. В конце концов муж заметил ее смятение и поинтересовался:

– Что с тобой?

Тия очнулась. Она должна следить за тем, что делает, как смотрит, о чем говорит. Он не должен ни о чем догадаться!

– Было очень жарко, я немного устала.

– Как вели себя дети?

Тия вздрогнула. Она совсем забыла о детях!

– Они тоже были вялыми и много спали.

Завершив домашние дела, Тия прошла в спальню, разделась и легла. Строительство собственной гробницы отнимало много времени и сил, потому в последнее время Мериб, случалось, не тревожил жену несколько ночей подряд. Они спали вместе вчера, и оставалась надежда, что сегодня Мериб останется в своей комнате.

Прошло полчаса, и Тия с облегчением закрыла глаза. Мериб не придет. А Тамит жив. Он любит. Он ждет. Завтра они увидятся.

Никому не сказав правды, даже Хнут, Тия сообщила, что отправляется в храм, и попросила присмотреть за детьми.

Она не стала умащивать тело ароматным маслом, украшать себя золотом и серебром, не захотела надевать парик и повязала голову легким платком. Молодая женщина сжимала в руках посланный Тамитом папирус с таким чувством, будто это была карта, без которой она не сумеет достичь своей цели. В последний миг Тию захлестнуло неверие. Сколько раз судьба чинила им препятствия, не давая встретиться, разлучая, разрывая их сердца в клочья! Тия боялась. Если она придет к условленному месту, а Тамита там не окажется, ей будет легче умереть.

Переливающийся, многоцветный, бурлящий жизнью город казался ненастоящим, как и все вокруг: залитые солнцем дома, глубокая синева небес, толпы богатых и бедных, счастливых и несчастных людей. Реальным был только Тамит, который ждал Тию на повороте дороги, ведущей к храму Амона. Когда молодая женщина увидела своего любимого, ей почудилось, будто она узрела огонь посреди непроглядной ночи.

Они оба не выдержали и одновременно сорвались с места, хотя это могло привлечь внимание посторонних. Не добежав несколько шагов, остановились и замерли, завороженно глядя друг другу в глаза.

Тия была поражена переменами, происшедшими с тем, кого она так давно знала. Тамит выглядел очень мужественным и красивым, а также высокородным и гордым. Но в глубине его янтарных глаз Тия видела мальчика – друга детства, и юношу – свою первую и единственную любовь.

Во взгляде Тии были пылкое ожидание и безумная радость. Тамит понял, что не хочет задавать ей никаких вопросов.

– Тия! – выдохнул он. – Тия! – И протянул руки. – Идем! Не будем терять время.

Она не спросила о том, куда он ее ведет, потому что это было как в сказке или как в детстве: они шли рядом, бок о бок, и крепко держались за руки.

– Ты был на войне? – спросила Тия.

– Да. Потом в плену, но все обошлось.

– По этой причине ты не давал о себе знать?

Тамит посмотрел в землю.

– Не только поэтому. Я не знал… нужно ли это.