Яна Мелевич - Знай, что я люблю тебя

- Гав!

- Сама такая, - огрызнулся Ярик в ответ возмущенно.

- Гав гав! - тявкнула Пуся, топнув лапой.

- И нечего скулить, ты прекрасно жила эти дни, - обвиняюще ткнул здоровым указательным пальцем в шпица, отчего та прикрыла морду лапами, жалобно заскулив. – Да-да, нечего тут. Не я плохой. Тоже хороша. На чужих харчах отъелась, поди в старую переноску не влезаешь.

- Гав! Гав! Гав! – возмущенный лай, затем уже менее обиженное:

- Гав?

Ярик хмыкнул, присев на корточки и распахнув объятия. Недолго думая, цокая по полу коготками собака бросилась к нему, разогнавшись, подпрыгнула, отталкиваясь задними лапами, оказавшись на руках. Облизывала щеки, нос, куда могла дотянуться, забыв обо всех свих собачьих обидах на нерадивого хозяина. Которого была рада видеть.

- Вижу, помирились, - услышали голос Раи, стоящей в коридоре, прижимающей к себе антисептик с бинтом и ватой. Улыбка играла на красивых губах, пока Ярослав смеясь подбрасывал тявкающую Пусю, устраивая ту на плече точно белый меховой воротник, почесывая спинку.

- По ней я тоже скучал, - ответил, вновь приподнимая собаку, глядя в блестящие глазки пуговки.

- Больше, чем по мне? – притворно надула губы Раиса.

- Пфф, конечно, за жизнь, без собаки? – задрал нос Тасманов, обнимая Пусю, хитро улыбаясь. Рая прищурила глаза, пригрозив бутылочкой перекиси водорода в качестве телесного наказания за неверный ответ.

- Идиот, - шикнула на него.

- Гав! – подтвердила ее слова Пуся.

- Женщины, - вздохнул Ярик, закатывая глаза.

Утро можно было бы назвать добрым. Перевернувшись на бок, Ярослав обнял подушку, почувствовав поцелуй в нос, невольно улыбнувшись. Сквозь приторно-сладкую вату сна, чуть поморщился от влажности, пробормотав чуть охрипшим голосом:

- Рысенок, еще рано.

И услышал в ответ скулеж. Какая у него все-таки нетерпеливая женщина, хотя это прекрасно. Столько фантазий в голове, можно бесконечно экспериментировать. Во всяком случае этой ночью он мог назвать себя «выдохшимся до последнего вздоха». Едва не умер от бесконечной череды оргазмов, забыв начисто обо всем. Кто бы мог подумать, что хорошие девочки бывают такими плохими в постели.

Зарылся пальцами в мягкие волосы, почувствовав влажный язык на губах и улыбнулся.

- Тасманов, ты целуешься с собакой. И улыбаешься как-то больно радостно, мне начинать ревновать? - услышал над головой веселый голос своей девушке, резко распахнув глаза. Перед ним высунув язык сидела Пуся, наклонив голову набок. Будто недоумевая над тем, почему у хозяина резко поменялось выражение лица.

- Тьфу, Пуся! – рявкнул, отплевываясь и вытирая губы, садясь в постели, оглядывая девичью спальню. Ничего такого, но тот факт, что тут спит исключительно женщина сразу ясен: светлые светы едва заметным рисунком на обоях, светлые шторы какого-то очень модно цвета не фиолетового, ни розового. Большой комод, куча безделушек, фотографий на стенах и картин из серии «нарисуй сам», постельное белье из хлопка с цветами и цветы в горшках. Да у него отродясь даже кактусов не водилось, что Раису очень расстраивало. Потому, когда он перевел взгляд с торшера на женскую стройную фигуру в шелковой пижаме, захотелось каждое утро наблюдать этот вид. А еще лучше – не «у кровати», а «на кровати».

- Вставай, ко мне сегодня придут девчонки на девичник, а целовать тебя после собаки я точно не буду, - хмыкнула Рая, разворачиваясь было на выход, однако его рука не дала сделать и шага. Ярик наклонился, успев перехватить запястье, дернув девушку обратно на матрас под ее собственный визг.

- Ты серьезно? Девичник? – проворчал, утыкаясь носом в изгиб шеи, прикасаясь губами к коже и скользя руками вверх по талии, забираясь под топ. Большие пальцы аккуратно очертили ореолы сосков, заставляя сердце Кошкиной забиться чаще. Послышался слабый стон, затем еще один, когда Ярик прикусил шею. Двинувшись выше с поцелуями.

- Мы… договорились давно… черт, Ярик, - простонала, когда мужские губы добрались до плеча, стягивая одну из бретелей рукой, оголяя одну грудь и прикасаясь к ней в поцелуе.

- Давно? А насколько давно? – завораживающий шепот в ухо и вот уже верх от пижамы где-то в углу комнаты, пока руки спешно стягивают с нее брюки. – Со стриптизерами небось да алкоголем?

- Что за… нет, только девчонки и фильмы о Бриджит Джонс. Ой! – ахнула, ощутив пальцы в районе развилки бедер и укус мочки уха. – Ты это специально? – прошептала, цепляя пальцами за широкие плечи, прикрыв от наслаждения. Каждое ласковое едва ощутимое движение подушечек пальцев подле лона невероятно возбуждало. Хотелось большего и легкие, нежные поглаживания клитора только сильнее заводили, заставляя желать большего. Гораздо большего.

- Отлично, люблю Бриджит Джонс, - мурлыкнул Ярослав, легонько целуя ее в губы, а затем приподнявшись на руках, дал обвить свои бедра ногами, входя в нее медленно и осторожно, давая прочувствовать каждое мгновение их соединения, ловя губами тихие вздохи и слабые крики. Дальше на разговоры не было ни времени, ни желания. Только неспешные ласки, возбуждающие поцелуи и медленный секс, дарящий особое чувство невероятного тепла. Никаких невероятных поз, шаловливых экспериментов, о которых шла речь этой ночью да двусмысленных шуток. Без обид, без напряжения с посторонними мыслями. Все это за пределами их личной территории, куда никому кроме них доступа не было.

И лишь спустя полтора часа соизволили выбраться из спальни, приводя себя в порядок.

- Мне надо будет переодеться, - проговорил Ярослав, надевая часы, что она подарила, на запястье, закатав рукава белой рубашки. Вошел на кухню, обняв стоящую у плиты девушку за талию и перехватывая у Раи свой хрустящий тост. Один укус - охнул от резкой боли в зубе с правой стороны.

- Ты чего? – испугалась девушка, касаясь его плеча. Пуся рядом тявкнула, уставившись на хозяина обеспокоенным взглядом.

- Эмаль чувствительная стала, походу пора сменить зубную пасту, - пробурчал, прикасаясь к щеке.

- Или у тебя болит зуб, - фыркнула Раиса, уперев руки в бока, выключая плиту и отставляя в сторону сковородку с поджаренными яйцами и убирая подальше тарелку с печеным хлебом, забирая надкусанный кусок у Ярика из рук. – Тебе надо к стоматологу.

- Да блин, ерунда. Поболит и успокоится, - потянулся к еде, но тут же получил по рукам, мгновенно надувшись. – Ну что?

- К врачу. Сегодня же, - строгая интонация в голосе невероятно возбуждала. Даже потянулся к ней, опираясь о тумбу позади девушки руками, наклоняясь для поцелуя, как очередной приступ боли заставил зашипеть, отодвигаясь в сторону.

- Видишь, - вскинула брови Рая, поворачиваясь обратно к завтраку, раскладывая тот по тарелкам. – Пока я буду готовится к девичнику, жду выписку из зубной клиники, что ты там был. Тогда можешь приходить на просмотр Бриджит Джонс, - улыбнулась, поворачиваясь к недовольному Тасманову, пока тот не убрал руку от щеки, со стороны которой болел несчастный зуб, озадаченно не спросив:

- Разве Бриджит Джонс это не про стриптизершу?

Закатила глаза, посмотрев на сидящую подле их ног Пусю.

- Твой хозяин, просто нечто, - произнесла со вздохом.

- Гав! – согласилась собака.

Длинный путь до спального района на другом конце столицы в двухкомнатной квартире бабы Вари после многострадального завтрака и долгих поцелуев с прощанием. Пусю хотел взять с собой, однако в последний момент шпиц заартачилась, не желая никуда выбираться из теплой уютной квартиры своей новой хозяйки. Порывалась даже укусить Тасманова за другой палец, но была остановлена окриком Раисы. Оттого блондин вернулся в пятиэтажную сталинку без лифта с желанием никуда не ходит, кроме квартиры своей девушки. Добрая старушка, убежавшая на сутки, оставила ему еще теплые пирожки с яблоками под цветным вафельным полотенцем на кухне, которые он бы и рад съесть, да не мог. Зуб разболелся до такой степени, что стало ясно – придется идти лечится, хотя врожденный страх перед суровыми врачами с огромным жужжащим инструментом, что сверлил зубы, поднимался в душе блондина. Вся мужская гордость пряталась в углу, не желая вылезать и помогать проходить столь страшное испытание.

Грустно вздохнул, покосившись на эмалированный небольшой тазик полный выпечки на старенькой кухне, затем на газовую плиту, помытую чашку из-под чая, заварник, чайник, обои в мелкий цветочек – нарочно время тянул, боясь появится на пороге частного медицинского учреждения, куда успел позвонить из такси по дороге до дома. Отправился собираться лишь ближе к 11 утра, точно на собственные похороны: черные джинсы, черный тонкий джемпер, даже кожаный ремень - и тот черный. Проверил три раза смартфон, ключи, прическу в зеркале, лишь спустя почти час вышел за порог квартиры, решительно закрыв дверь. К этому времени помогло найденное в аптечке обезболивающее, потому на секунду Тасманов задумался о том, чтоб никуда не ходить, но коварный зуб вновь о себе напомнил совершенно из ниоткуда.

Стоматологическая клиника «Артадент» на улице Пудовкино встретила его яркой синей неоновой вывеской, располагаясь с внешней стороны большого полукруглого десятиэтажного здания жилого дома из коричневого кирпича. Все это Ярик отметил, минут десять изучая табличку с графиком работы и окружающую клинику территорию. Только когда на него начали странно коситься местные дворники, решился зайти внутрь.

Просторная приемная со стойкой администраторов за стеклом, терминалом электронной очереди, удобными диванчиками для ожидания, да ряд кабинетов и закуток со шкафчика с гардеробной, где можно было оставить вещи и отдать верхнюю одежду на сохранность, чем Ярослав и воспользовался. Возле того, что гордо был обозначен табличкой «Рентген» сидел несчастный темноволосый мальчик лет десяти с брекетами подле суровой тучной женщины. Он то и дело вздыхал, пока его мама тыкала толстым пальцем в телефон с длинным маникюром, периодически одергивая сына.