Господи... У них тут черт-те что творится, враги под носом интриги плетут, а он просит у нее танец. Кивнула. Для него - да.

За дверью раздался шум, похоже, Таньма устала ждать и уже проявляла признаки нетерпения. Предстояло одеваться и наводить красоту, а на все про все меньше получаса. Лера за голову схватилась, она еще хотела успеть заглянуть в свитки.

- Ничего страшного, - проговорил Далгет. - Смотри, что делают другие. А если чего-то не поймешь - с тобой будут Таньма и твоя подружка.

Хитроватые искры в глазах. Ушел.

А Лера догадалась, для чего он сказал ей все это. Чтобы не думала о завтрашнем дне, чтобы переключилась на сегодняшние насущные проблемы. Наверное, это было правильно и...

Все равно уже ни на что не осталось времени.

Только он вышел, в ванную влетела Таньма. Лопотала, всплескивала руками, вертела ее во все стороны, чем-то растирала и обмазывала, тут же смывала, растирала до блеска. Все это на ходу! А потом они еще одевались.

В этот раз наряд был глубокого сиреневого цвета. Этот оттенок удивительно подходил к ее бледной, смугловатой, чуть тронутой румянцем коже и волосам. Платье длинное, в пол, высокие разрезы по бокам. Вырез открывал шею, а чуть спущенное плечо создавало четкую линию. Очень простой и удобный крой, без всякой вычурности. Мягкая ткань облегала и подчеркивала все изгибы тела, но не сковывала движений. К платью были золотые артефакты рода и изящные золотые босоножки.

Волосы ей Таньма собрала в узел и подколола высоко. Получилось хорошо, элегантно, сдержанно. Стильно. Она ведь понимала, что на нее будут пялиться все кому не лень.

К тому же смущала непривычная роль, когда ей придется выступать в роли старшей невестки и вроде как принимать младшую. Все это имело свои подводные камни. Она не нагиня, не знает обычаев, их по-любому будут сравнивать. Лера нервничала, а потом просто плюнула на все и заставила себя собраться.

Наконец зашел Саха забирать ее на обед, после которого и должно было состояться это самое обручение.

глава 46

Лера думала, за ней зайдет Далгет, в первый момент замялась. Потом поняла, что у него, как у хозяина дома, много разных обязанностей.

- Готова? - смерил ее взглядом Саха.

Готова? Нет, конечно, но какое это имело значение.

Идти до зала было недолго, всего несколько минут. А ей надо было переговорить. Лера видела, что Саха напряжен, хотя и держался в своей обычной манере. Однако взгляд, энергетику, проскакивавшие у него иногда чуть резковатые жесты - она уже научилась распознавать это. Несмотря на приклеенную к губам расслабленную улыбку, он был сосредоточен, как будто ждал чего-то.

Она прямо взглянула на него и спросила:

- Есть что-то, чего я не знаю?

- М? - красавчик вскинул бровь.

- Саха, я не шучу.

Он шумно выдохнул, состроил недовольное лицо и выдал:

- Помимо того, что мне теперь надо приглядывать еще и за твоей подружкой,  ничего особенного.

Ах вот как? Ничего особенного?!

- Переживешь, - буркнула Лера. - И вообще, нечего меня за дуру держать! Что у вас происходит?!

Блондинчик остановился, глядя на нее.

- Как будто я не понимаю, что это обручение накануне поединков затеяно не зря!

Выплеснула ему свои эмоции, а потом разом наступил откат, навалилась усталость. Рядом тревожно застыла Таньма, смотрела на обоих, приложив пальцы к губам.

- Не зря, - проговорил Саха.

Подошел вплотную и взял ее руки в свои. Он никогда так не делал, не позволял себе тактильных контактов. Да, на руках носил, но... Лера опешила. 

- Мы можем с этим справиться. Веришь?

Почти в точности слова Далгета.

И Лера не выдержала, нервно сглотнула, слезы подступили к глазам.

- Тише, тише, - насмешливо взглянул на нее Саха. - Плакать не надо, тебе еще на обеде блистать. А то придешь с красными глазами, что скажут Радужная и Красная?

Подействовало. Лера хмыкнула и глубоко вздохнула, слезы исчезли. Надо идти, их уже ждут.

- И кстати, - проговорил он, отстраняясь. - Хорошо выглядишь.

Как ни в чем не бывало.

Не скажет ей. Знает что-то, но не скажет. Хотелось верить, что они действительно готовы. 

Наконец показался широкий арочный проем. Дошли.

***

Захри ждал.

Это был его праздник. Значимое событие в жизни мужчины – обручение с будущей избранной. И девушка была хороша собой, тоненькая Золотая змейка в золотом платье. А ему было все равно, эта или другая.

Вокруг суетился Нигмат. Пел ему в уши, чуть ли не в отцы набивался. Захри слушал, а сам смотрел в ту сторону, откуда должна была появиться Валерия. Саха уже пошел за ней, значит, скоро.

ДалгетХан, старший брат, глава рода, был рядом. Захри столько лет был в его тени. Но вот, наконец, забрезжила возможность выползти на свет. Ведь именно об этом ему поет сейчас Нигмат и подпевают другие? Захри мрачно расхохотался в душе и перевел взгляд на группу женщин, окружавших его будущую невесту.

Девушка смотрела на него, но тут же опустила взгляд. А он успел заметить ужас в ее глазах. Отвратительный страх самки! Точно такой же страх он видел в глазах официальной невесты ДалгетХана тогда, на свадьбе. Ей не помог даже ашхи. Ужас перед соитием с Нагом убил все. Слабые, выродившиеся. Неужели, будь они прокляты, они не могут принять свою природу?! Назвать ее ИматАани? Ему стало противно.

Снова бросил взгляд в сторону проема и повел плечом, отгораживаясь от навязчивой опеки Золотого. И оглядел зал.

Здесь мало кого интересовал предстоящий обед, хотя мясо для него участники доблестно добывали сегодня сами. Никто не хвалился. Все разговоры были только о его предстоящем обручении. Как будто говорить больше не о чем. Захри с трудом подавил желание сплюнуть себе под ноги, а его ревнивый взгляд поневоле отмечал, как все они время от времени косятся на проем. Ждут ее.

Золотой червяк АзатХан бросал в ту сторону короткие острые жадные взгляды, раздувал ноздри и облизывался. Его папаша просил Захри заступиться за мальчика перед главой рода. Как будто он не понимал, чего Нигмат хочет на самом деле.

Хмуро поглядывал на проем Такар. Камаль, мерзавец из мерзавцев, гаденыш бесхвостый, посмевший заявиться сюда, смотрел на проем не отрываясь.

Глядя на него, брезгливая жалость колыхнулась у Захри в душе. Камаль потерял все, стал изгоем ради чужой ИматАани, с которой связан кровью. Он словно ползал по раскаленным углям и все-таки тянулся к ней.

Так же, как и он сам.

Захри отвернулся, не обращая внимания на зудевшего ему что-то Нигмата, и вдруг даже не услышал, почувствовал. Сердце подскочило к горлу, а легкие залились холодом. Понял - она здесь. Какие-то доли секунды понадобились ему, чтобы успокоить кровь, потом Захри перевел взгляд на брата.

Далгет едва заметно кивнул ему.

Началось.

***

Стоило Лере переступить порог зала, на нее обрушилось буйство красок. Она даже замерла на мгновение от неожиданности.

Женщины.

Не было того сдержанного европейского шика, что она за эти несколько дней привыкла видеть. Сегодня все они оделись в яркие наряды, напоминавшие кроем традиционное индийское сари, и были просто увешаны золотом и драгоценными камнями, как ходячие новогодние елки. Каждый клан в своих цветах. В глазах рябило от обилия красного, синего, переливчатого радужного, желтого, черного и оранжевого.

И все это многоцветье вполне ожидаемо уставилось на нее. Густо подведенные черной краской глаза оценивали ее и словно насмехались. Говорили: «Смотри, какие мы, человечка».

Первое впечатление было шокирующим. Но буквально в следующее мгновение глаз привык, и она стала различать в этой пестрой толпе лица. Эффект, на который дамы рассчитывали, таким образом сплотившись против нее, пропал. 

Теперь она поняла, о чем хотел сказать Далгет.

«Пусть это тебя не обидит».

А ведь он знал.

Его мать тоже была человечкой, а не нагиней. Лера на минуту представила все то, что успела об этой женщине узнать. Романтические книги, затворничество, грусть, сад любви, полностью изолированный от внешнего мира. Ее ведь наверняка так же «невинно» травили местные дамы, постоянно выказывая свое великое змеиное превосходство.

Обидит? Нет, прекрасно мотивирует накрутить Змеям излишне длинные хвосты. Она расправила плечи и шагнула в зал.

Лера понимала, что в своем сиреневом платье европейского покроя и «скромном» наборе драгоценностей она разительно отличается от всех. И Далгет, подбирая ей платье для сегодняшнего праздника, сознательно хотел подчеркнуть ее исключительность. Она сейчас видела это в его глазах.

Это безумно льстило ее самолюбию и тут же наводило на всякие интимные мысли. Он опять делал это специально, чтобы заставить ее забыть тревогу. Как будто она не понимала! Но что-то было в этом, в истинно мужском презрении к мнению окружающих. Что-то великое.

Белый апхес, подаренный ей на глазах у всех.

«Станцуешь для меня?»

Да, черт побери. И неважно, как на это посмотрят остальные. Это наш дом и наш праздник.

Губы мужчины едва заметно шевельнулись в подобии улыбки, словно он прочитал ее мысли. Он поцеловал ее руку и положил себе на локоть. А потом нашел взглядом Саху и Захри и уже собрался повернуться, чтобы пригласить всех за столы, как к ним ловко проскользнул Нигмат.