Кэролайн хотела было сказать что-то, но лорд Милборн взглядом остановил ее.

— Вы можете это доказать? — спросил лорд Милборн медленно и спокойно, смягчая своим невозмутимо достойным видом драматизм ситуации.

В ответ Джервис Уорлингем кивнул Джейсону Фэйкену. Схватив за руку женщину в черном чепчике, горбун выволок ее на середину холла.

— Эта женщина может представить доказательство, милорд, — проговорил он громким грубым голосом.

— Одну минуту, — остановил его лорд Милборн. — Ваше имя?

« — Джейсон Фэйкен.

— Ваша профессия?

После легкой заминки горбун ответил:

— Адвокат.

— Практикующий?

Снова ответу предшествовала чуть заметная пауза.

— Служил раньше в конторе Розенберга, Спэрроу и Кохена.

Кэролайн задохнулась от изумления. Теперь все вставало на свои места. Теперь она поняла, откуда Джервис Уорлингем узнал, что сэр Монтегю шантажировал лорда Брекона. Джейсон Фэйкен был связующим звеном в цепи событий между опрометчивым поступком Мелиссы и убийством в развалинах коттеджа. Ни Розенберг, ни сэр Монтегю и не подозревали, что Джервис Уорлингэм получал свои сведения от бывшего служащего фирмы.

Это было для него еще одним средством избавиться от своего кузена. Кэролайн догадывалась, что Джервис Уорлингем как-то узнал об обстоятельствах смерти покойного лорда Брекона и решил, что, обвинив Вэйна в убийстве, он легко сможет доказать это, объяснив его преступные наклонности наследственностью. Но утверждение, что Вэйн — самозванец… Это уже что-то новое.

Внезапно Кэролайн вспомнила, как мистер Уорлингем вошел в холл, когда Вэйн показывал ей фамильные портреты. Она заметила, что Вэйн не похож на большинство своих предков. Помнится, тогда еще в разговор с непозволительной смелостью вмешалась Доркас.

Не дала ли она ему невольно ключ к какой-то тайне, о которой Вэйн и не подозревал? Сердце Кэролайн забилось; она едва сдерживала волнение.

— Продолжайте, мистер Фэйкен, — проговорил лорд Милборн.

— Здесь со мной миссис Дженкс, — сказал горбун. — Она может представить вашей светлости неопровержимые доказательства, которые подтверждают заявление моего клиента, что он действительно лорд Брекон.

Он встряхнул женщину за руку, так что та захныкала от страха, и затем приблизил к ней свое безобразное, злобное лицо:

— Говори! Рассказывай его светлости все, что знаешь!

Женщина зарыдала, Джейсон Фэйкон снова тряхнул ее за руку.

— Остановитесь! — раздался вдруг чей-то голос. Все обернулись, и Кэролайн увидела на верху лестницы Доркас. Ее изможденное суровое лицо в гневе казалось страшным.

Женщина в черном чепце закрыла лицо руками. Доркас быстро спустилась и подошла к ней.

— Марта Дженкс! — в ярости обратилась она к женщине. — Ты сошла с ума? Как ты смеешь нарушить клятву и говорить о том, что ты побожилась не разглашать?

Женщина теперь уже рыдала во весь голос. Она отняла руки от лица и умоляюще сложила их.

— Доркас, — простонала она, — я не могла не прийти. Они заставили меня. Они поймали моего Тома… с зайцем в руках… и сетью в кармане. Его сошлют… если я не сделаю, что мне велят.

— Так пусть ссылают, — проговорила Доркас с нескрываемым презрением в голосе. — Лучше это, чем знать, что моя сестра оказалась предательницей.

Миссис Дженкс в отчаянии ломала руки.

— Хорошо тебе говорить, Доркас… но ведь Том мой сын… чтобы его сослали… за ребячью шалость;… Разве можно это вынести?..

Доркас опять хотела было заговорить, но лорд Милборн помешал ей.

— Помолчите, — сказал он громко, глядя на Доркас. — Как вас зовут?

Кэролайн решила, что Доркас не ответит, так как в гневе она, казалось, не видела никого, кроме сестры, которая рыдала уже почти в полном беспамятстве. Но привычка всей жизни — повиноваться — взяла верх. Сделав реверанс, она ответила:

— Меня зовут Доркас, милорд, и я — личная горничная вдовствующей леди Брекон.

— Очевидно, Доркас, вам известно нечто, что до сих пор держалось в тайне, но теперь должно быть открыто. В настоящий момент речь идет о спасении или гибели двух людей. Один из них, его светлость лорд Брекон, другой — его двоюродный брат мистер Джервис Уорлингем. Помимо обвинения в убийстве, угрожающего одному из джентльменов, мистер Уорлингем утверждает, что он законный обладатель титула, этого замка и поместья. По его словам, это может доказать женщина, которую вы называете вашей сестрой. Но похоже, что» она не в состоянии ясно изложить обстоятельства дела. Не лучше ли, Доркас, поскольку вам эта история явно хорошо знакома, чтобы вы нам ее и рассказали? Сейчас уже не стоит ничего скрывать, поскольку рано или поздно все станет известно.

Пока лорд Милборн говорил, Доркас не сводила с него глаз, но выражение ее лица оставалось непроницаемым. Когда он закончил, она повернулась к стоявшей рядом сестре и негромко спросила ее:

— Что ты им уже рассказала. Марта?

— Все, — раздалось в ответ. От мучительных переживаний женщина едва стояла на ногах, так что Доркас и Джейсон Фэйкон должны были ее поддерживать.

— Помогите ей сесть, — приказал лорд Милборн.

Опустившись в кресло, женщина склонила голову чуть ли не до колен и продолжала плакать, уже беззвучно.

— Итак, Доркас, — проговорил лорд Милборн.

— Да, выслушаем истину во всей ее красе, — издевательски усмехнулся мистер Уорлингем.

Доркас посмотрела на него.

— Я скажу правду, сэр, — зловещим тоном произнесла она, — но вам она едва ли принесет утешение. — Она повернулась к лорду Милборну:

— Заговорив, я должна буду раскрыть не свои тайны, но моей госпожи. Правильно ли это?

— Да, Доркас, — отвечал лорд Милборн. — Насколько я понимаю, эти тайны касаются сына вашей госпожи.

— Да, милорд.

— Тогда говорите все.

Голос Доркас был тверд, но Кэролайн заметила, что пальцы, сцепленные поверх передника, побелели от напряжения.

— Я стала личной горничной моей госпожи, когда она была еще девочкой. Она жила на Севере, и я тогда жила неподалеку от тех мест. Мой отец был рыбаком.

Как-то, когда моя госпожа уже подросла, после одной суровой зимы здоровье ее расстроилось, и доктор посоветовал ей поехать на юг. Было решено, что она погостит у моих родителей, незадолго до того поселившихся в маленькой деревушке близ Плимута. Мы отправились вместе, моя госпожа и я.

Через несколько недель на теплом воздухе ей стало лучше. Она с удовольствием проводила время, катаясь на лодке с моим отцом и гуляя по округе. Так она и познакомилась с одним джентльменом…

— Можем ли мы узнать его имя? — прервал ее лорд Милборн.

— Ройд. Мистер Ройд. Моя госпожа виделась с ним каждый день, а вскоре призналась мне, что влюблена.

Я очень испугалась, потому что отец моей госпожи, полковник Стюарт, вдовец, был человек суровый и гордый. Он ни за что бы не признал жениха, с которым его дочь познакомилась при столь необычных обстоятельствах. Кроме того, мне было известно, что мистер Ройд небогат, хотя и вполне благородный, прекрасный джентльмен и мог бы сделать мою госпожу счастливой, будь все по-другому.

Я умоляла мою госпожу сразу же вернуться в Йоркшир, но она отказалась. И несколько дней спустя они подошли ко мне, сияющие, и сказали, что поженились.

Я вскрикнула от ужаса, но они успокоили меня и попросили не расстраиваться. «Мы поедем и расскажем все папе, — сказала моя госпожа. — Одна я бы побоялась, но вместе с мужем мне ничего не страшно». Через неделю мы должны были возвращаться, а за день до нашего отъезда мистер Ройд поехал в Плимут, чтобы приготовиться к путешествию и взять денег из банка.

Часы проходили, но он все не возвращался. К ночи моя госпожа обезумела от беспокойства, и мы обе сидели в ожидании, дрожа от страха и волнения. Утром, когда он так и не появился, она была совершенно вне себя. Наконец какой-то мальчишка-оборвыш рассказал, что мистера Ройда затащили на борт английского военного корабля «Триумф», который отплыл куда-то сегодня рано утром.

Моя госпожа упала в обморок, услышав об этом, и я думала, что она умрет, но худшее было еще впереди. Через неделю мы узнали, что «Триумф» встретился в проливе и вступил в бой с французским военным судном.

Силы были неравны, и только помощь других британских судов в последний момент спасла англичан от плена. «Триумф» вернулся в порт, потеряв большую часть своего экипажа убитыми и ранеными. Среди убитых был и мистер Ройд.

Несколько недель я думала, что моя госпожа не выживет, но наконец здоровье ее немного поправилось, хотя она и была очень угнетена. К тому времени нам необходимо было возвращаться в Йоркшир. Полковник Стюарт в письме приказывал дочери вернуться, и мне нечем было объяснить нашу задержку.

Мы вернулись, но не похоже было, чтобы перемена климата принесла моей госпоже какую-нибудь пользу.

Она не могла признаться отцу, что вышла замуж; с момента расставания она вообще ни с кем словом не обмолвилась о муже, даже со мной. Одно упоминание его имени вызывало у нее такую истерику, что я сочла за благо молчать, чтобы не расстраивать ее.

К домашней жизни она относилась безразлично.

Потом, месяц или больше спустя после нашего возвращения, мы узнали то, чего я в глубине души опасалась больше всего: моя госпожа ожидала ребенка. Она смертельно боялась, что отец узнает об этом. И было чего бояться: полковник Стюарт никогда бы не простил ей замужества без его согласия, а узнай он, что должен родиться ребенок, он бы жестоко обошелся с моей бед-: ной госпожой.

Мы все скрывали, пока положение ее не могло уже более оставаться незаметным. Тогда моя госпожа сказала отцу, что с приближением зимы ей полезно было бы вновь уехать на юг и провести там самые холодные; месяцы. К счастью, полковник сам хотел поехать в гости в Шотландию и согласился, чтобы мы вернулись к моим родителям. Мы поспешно отправились снова в Плимут. Там у моей госпожи родился ребенок. Это был мальчик, которого назвали Вэйном, потому что таково было одно из имен мистера Ройда.