Наталия Орбенина - Злодейка

Варя поначалу настороженно и недоброжелательно отнеслась к несчастной сироте, взятой в дом, но вскоре поняла, что получила живую игрушку, рабыню на всю жизнь. Доброта и нежная преданность воспитанницы сделали свое дело. Варвара полюбила ее, но, любя Марго, она тем не менее презирала ее, полагая, что Марго способна только к роли камеристки: ум неразвит, а о талантах и говорить не приходится!

Литвиненко присутствовал в ее жизни всегда, с раннего детства. Он мог войти к ней в спальню, как доктор осматривать все ее тело, ласкать ее, как ребенка держа на коленях. Она привыкла к его мягким трепетным, удивительно нежным рукам, его электризующим прикосновениям, ласкающему взгляду. Поэтому почти не удивилась, когда однажды вдруг Валентин Михайлович скользнул в девичью постель и овладел ею. Все произошло как в тягучем сладком сне. Это не могло происходить, но происходило. Резкая боль сменилась шквалом новых сильных неизведанных ощущений, от которых Варя почти лишилась чувств. Любовники не проронили ни слова. Доктор молча и бесшумно исчез, чтобы потом возвращаться вновь и вновь, даря юной грешнице все новые и новые откровения.

Варвара пыталась понять, что все это значит?

Как мог известный и солидный доктор покуситься на невинность дочери своего старого друга?

Вероятно, Литвиненко лелеял надежду, что Прозоров в конце концов оценит его как возможного зятя. Но Платону Петровичу такая мысль даже не приходила в голову. Более того, Варя знала, что отец стер бы домашнего эскулапа в порошок, узнав о его методах целительства. Просто понравиться молодой красавице у Валентина Михайловича не было никакой надежды. Слишком смешно и нелепо они смотрелись вместе. Поэтому Литвиненко решился на чрезвычайно рискованный шаг – первым приобщить Варю к тайнам телесного блаженства. Приручить к себе, заставить жаждать и вожделеть. И, судя по всему, ему это удалось. Варвара тяготилась этой привязанностью, но и не могла существовать без нее. Она ждала, что доктор будет просить ее руки, отец откажет, и все кончится само собой. Однако Литвиненко молчал, ни о чем не просил, казалось, ни на что не претендовал, а петля их связи затягивалась сильней.

Варю мучила ее тайна. Как любая девушка, она нуждалась в собеседнике, советчике. Но даже преданной Марго она не могла раскрыться.

Как-то она попыталась поговорить с подругой.

Однако Варвара с досадой и раздражением поняла, что Маргарита наивна и простодушна, посвятить ее в тайну она не решилась. Только бы не узнал отец! Она не заблуждалась насчет своего отца, он не был пуританином. Какие-то дамы порхали по его жизни, но ни одна не посмела претендовать на роль мачехи. Варвара, как злая собака, сторожила память матери, ужасно ревнуя Платона Петровича и отпугивая всех претенденток. Так же и Прозоров болезненно ревниво относился ко всем молодым людям, которые начинали ухаживать за богатой наследницей. Он боялся проходимцев, негодяев, ловцов денег и просто заранее ненавидел того, кто первым окажется в постели с его бесценной ненаглядной единственной девочкой.

Время шло. Остался позади пансион и светлая пора юности, отравленная грехом. Настало время принятия решения. Так не могло продолжаться дальше. Однажды Варвара собралась с духом на разговор с Литвиненко. Они находились в гостиной в доме на Казанской улице. Доктор пришел к обеду, однако хозяин задерживался, и Варвара развлекала гостя.

– День нынче какой серый, – произнесла девушка, глядя за окно.

– Да в Петербурге всегда серо и уныло, только вот на вас всегда приятно смотреть, мой ангел, Варвара Платоновна! – мягко улыбнувшись, ответил доктор, прикоснувшись губами к макушке, увенчанной короной из черных волос.

– Полно, оставьте, – недовольно отстранилась она.

– Вы сегодня встали не с той ноги, моя царица? – Белесые брови Валентина Михайловича полезли вверх и изогнулись домиком.

– Не притворяйтесь, милый доктор, что не понимаете моей тревоги, – с нарастающим раздражением произнесла собеседница. – Вероятно, настало время нам поговорить и расставить все по своим местам!

– Чего же вы от меня хотите? Желаете, чтобы я в конце концов попросил вашей руки? – вкрадчиво произнес Литвиненко и придвинулся в девушке.

Варвара с испугом отпрянула, она знала, какую магическую силу имеют ласки этого неказистого на вид человека.

– Нет, Валентин Михайлович, не желаю!

Я знаю, что вы почувствуете от моих слов досаду и разочарование, но я думаю, что для нас обоих это не секрет. Мы не можем быть супругами, я… я, – она запнулась, – я не люблю вас…

– Совсем, совсем не любите? – нежно прошептал искуситель, притягивая к себе гибкое молодое тело. – Ни чуточки? – и впился сочными губами в ее рот.

– Я не знаю! – Она в отчаянии оттолкнула его. – Я не знаю, что это, но это не любовь!

– Зато я знаю, это, милая моя, страсть, страсть, которая сводит с ума, не дает человеку покоя ни днем, ни ночью! Ночью так особенно!

Как стану вспоминать твою грудь, моя куколка…

– Оставь, оставь этот пошлый тон! – Она вскочила и отбежала прочь, не заметив, что в пылу речей они перешли на «ты», что позволяли себе только в минуты интимного уединения.

Доктор остался сидеть на диване, ожидая пока Варвара успокоится. Та же, нервно прохаживаясь по комнате, продолжала:

– Я много думала и поняла, нам надобно расстаться. Я не выйду за вас!

– Надолго ли хватит решимости!. – насмешливо заметил Валентин Михайлович, намекая на горячую кровь своей любовницы. – Впрочем, воля ваша, прекрасная Клеопатра! Однако, я полагаю, что не получу отставки по всей форме, не так ли?

Варвара Платоновна покраснела и промолчала. Негласный договор был заключен. Она не добилась свободы, наверное, потому, что не очень ее и хотела. А вот доктор проиграл. Наследство уплывало из его рук. Теперь необходимо было держать ухо востро и мужа подобрать неприхотливого, но где взять такого наивного простофилю?

Претенденты сменяли один другого. И вот, кажется, выбор пал на молодого банкира Юрия Бархатова. Варвара Платоновна, точно держа в голове план охоты, заманивала и затягивала жертву до тех пор, пока вдруг молодой человек не почуял опасность. Нет, у него не было никаких, ровным счетом никаких фактов, но он, видимо, почувствовал в своей будущей невесте несвойственную невинным девушкам внутреннюю свободу. Как загнанное животное ощущает приближающуюся гибель и изо всех сил пытается вырваться из расставленных силков, так и Бархатов в самый последний момент сбежал из Цветочного, где от него ждали предложения руки и сердца.

И вот тогда ищущий взор и наткнулся на Гривина Варвара даже удивилась сама себе, как это она раньше о нем не подумала? Литвиненко не одобрил выбора, управляющий не казался ему столь ручным. Однако Варвара уже закусила удила, и история с «влюбленным» Гривиным начала раскручиваться на полную катушку. Одного не учла Варвара. Она увлеклась Гривиным всерьез. Литвиненко скоро понял, что в лице управляющего появился опасный соперник, но поделать ничего не мог, потому как их свидания прекратились. Варвара отдалилась от своего любовника, ей нравилась новая игра в невесту и жениха. Валентин Михайлович уж совсем было потерял надежду вернуть утраченные позиции, как вдруг все переменилось самым решительным образом.

Однажды доктор получил письмо. Вскрыв его, он прочитал просьбу Варвары срочно увидеться с ним по неотложному делу. Они встретились в популярном кафе «Доминик» на Невском проспекте. Варя запаздывала. Литвиненко, зная ее вкусы, заказал миндальных пирожных и фрукты в сахаре, себе коньяка и, откинувшись на стуле, раскурил папиросу. Посетителей было как всегда много. Вскоре показалась Варя. Ее гибкая фигура, увенчанная огромной роскошной шляпой с темной вуалью, проплыла между посетителями. Доктор отметил про себя необычную бледность и нервозность девушки. Он галантно усадил ее, придвинув стул. Официант принес заказ, но гостья почти не притронулась к лакомству, уныло уставившись на скатерть. Огромная шляпа почти скрывала Варино лицо и чуть съехала набок. Девушка заметила это и поправила головной убор.

– Ну, так в чем же дело, узнаю я наконец? – Доктор затушил папиросу и придвинулся в Варе.

– Кажется, я в положении, – выпалила она, готовая разрыдаться.

– Вам кажется или вы уверены? – Папироса оказалась смятой резким движением мягких пальцев собеседника.

– Уверена!

– И как долго?

– Я думаю, уже два месяца!

– М-да! – протянул доктор.

То, что это был его грех, он не сомневался.

– Однако опростоволосился я! – продолжал он с досадой. – Впрочем, я думаю, мы решим эту проблему!

– Но как!

– Обычным образом, – пожал плечами Литвиненко. – В моей клинике, с соблюдением конфиденциальности. Но отчего вы не сказали мне сразу, на ранних сроках все гораздо проще!

– Да я и не поняла поначалу. А потом решила, может.., может, Гривину приписать, но он…

– А он и пальцем до своей невесты не дотрагивается, не так ли? – ядовито закончил фразу Литвиненко.

– Да, он порядочный человек! – Варя вся съежилась от унизительного разговора.

– Безусловно, я негодяй, совративший бедную овечку! – Доктор опрокинул в рот рюмку коньяку и продолжал:

– Только сама овечка не без греха, потому что под белой пушистой шкуркой невинности спрятана такая волчица! Напомнить ли вам, мое невинное дитя, о ваших играх и фантазиях, которые вы позволяли себе в пылу любовных утех? Не всякий развращенный ум породит такое! Боюсь, порядочного молодого человека Гривина ожидают большие неожиданности на супружеском ложе!

Варвара зло смотрела на доктора и взмахнула рукой, будто хотела его ударить.

– А вот бить меня не следует, я вам еще пригожусь! Понимаю ваше состояние и обещаю, что все устрою наилучшим образом. Единственное, что не могу вам обещать, это вернуть вас в первоначально девственное состояние, так что с будущим супругом вам будет сложно объясниться. Хотя, получив такую красавицу, а за ней такие миллионы, можно на все закрыть глаза! – И с этими словами Литвиненко жестом подозвал официанта, чтобы расплатиться.