— Нижнее белье и футболка?

Он провел рукой по своим темным волосам.

— Моя футболка.

— Нижнее белье и твоя футболка?

— Да, — он кивнул головой.

Это была вторая сделка с дьяволом, которую я заключила. Сколько еще до того, как он завладеет моей душой?

— Согласна.

— Снимай штаны.

Он принес лед и горох, когда я скинула джинсы на пол. Я стянула рубашку вниз, чтобы прикрыть трусики.

— Я уже и так все видел.

Он сел на пол у моих ног и снова взял мою лодыжку в руки.

— Это не значит, что у тебя есть право видеть еще больше.

— У меня есть на это полное право, — он прижал горох к моей коже. — Стало легче?

— Холодно.

— Хорошо.

— И у тебя нет на это никаких прав, — я не могла этого допустить.

— Тебе полегчает от того, что ты имеешь на меня полное право? — он посмотрел на меня своим прямым взглядом.

— Я?

— Да

Я засмеялась.

— Если это правда, то раздевайся.

Он сбалансировал горох на моей лодыжке и встал. Его пальцы быстро работали с пуговицами на рубашке. Он расстегнул ее и позволил ткани упасть на пол. Он стянул свою белую майку, давая мне прекрасный вид в первом ряду на его пресс и дорожку темных волос, ведущих ниже, за пояс штанов.

Когда его руки дошли до пуговицы его джинсов, я прокричала:

— Остановись!

Он сделал паузу.

— Это твое, если ты этого хочешь.

Вызов в его голосе осел тяжелой массой между нами и глубоко погрузился в меня, остановившись между моими бедрами. Я поерзала, и пакет гороха с шумом упал на пол.

— Не нужно.

— Если ты так говоришь, — он снова сел на колени и переложил горох.

— Я возьму эластичный бинт, чтобы держать это на месте, и футболку для тебя. Сейчас вернусь.

Я видела, как он исчез в ванной, его широкие плечи изгибались под идеально гладкой кожей.

— О, кстати, — послышался его голос, — ты упустила прекрасный шанс воткнуть в меня вилку, когда я наклонился, чтобы посмотреть на твою лодыжку.

Будь он проклят.


Глава 18

Себастьян


Ее золотые кудри рассыпались вдоль моей руки, каждый сладкий вздох, сорвавшийся с ее губ, вдыхал в меня новую жизнь.

Начало ночи она просидела на краю кровати, не желая поддаваться усталости. В конце концов, ее тело сдалось и погрузилось в глубокий сон. В течение ночи я потихоньку приближался к ней, вторгаясь в ее пространство и наблюдая, как ее грудь поднимается и опадает под одеялом. Это было пыткой — держать руки подальше от нее, но мне это удалось... едва. Мой самоконтроль висел на волоске к тому времени, когда солнце начало заглядывать в окна, придавая комнате теплое легкое свечение, несмотря на понижающуюся температуру снаружи.

Я рискнул провести пальцами по ее гладкому лбу, убрав выбившиеся непослушные пряди с ее лица. Она вздохнула и повернулась ко мне, все еще пребывая во сне. Ее ладонь упиралась в мой бицепс, а лоб прижимался к моему плечу.

Мое тело распалялось — ее прикосновение было похоже на выброс адреналина, пробуждая каждую часть меня, пока я не осознавал каждое ее движение, независимо от того, насколько незначительным оно было. Ее медленный пульс был похож на колыбельную, каждый удар ее сердца был даже слаще предыдущего. Но я не мог уснуть, когда то, что я желал так сильно, было так близко.

Я медленно повернулся в сторону так, чтобы мы лежали лицом друг к другу. Ее глаза метались за бледными веками, затем остановились. Глубоко вздохнув, она скользнула губами по моей груди, и гладким коленом прижалась к бедру. Ее сладкий запах мучил меня, безмолвно призывал прикоснуться к ней, взять то, что я хотел. Но это был верный способ все испортить. Она отдаст мне все, что у нее есть, но только после того, как я заслужу ее доверие. Учитывая тот факт, что я посадил ее в тюрьму, доверие будет трудно заслужить.

Все мои логические расчеты были точны, моя гипотеза вне разумного. Но ни одно из этих соображений не удовлетворяло мою потребность чувствовать ее. Двигаясь как можно мягче, я опустил руку под одеяло, пока не соприкоснулся с тонким материалом футболки вдоль ее талии. Она была теплой, и я мог только представить, какой раскаленной будет чувствоваться ее кожа под моей рукой. Или, бл*дь, под моим ртом.

Опуская руку ниже, я успокоился, когда моя ладонь встретила ее мягкую кожу там, где футболка задралась. От этого небольшого контакта у меня закружился разум, и мой член указал на нее, как собака на запах лисы. Ни он, ни я не будут удовлетворены этим утром. По крайней мере, не от нее. Это не мешало мне двигать рукой ниже талии, до ее гладких трусиков, дразнящих меня. Я знал, что скрывается под ними, ее восхитительные части, которые мне еще предстоит попробовать. У меня слюнки текли при этой мысли, но все же я держал руку на месте.

Проанализировав ситуацию, я понял, что не стоит рисковать. И я напомнил себе, что доверие было моей конечной целью. Остальное придет вместе с ним.


— Ты же не собираешься жениться на этой девушке?

Папа откинулся на спинку своего обычного кожаного кресла с раскрытой книгой на коленях. Наша библиотека затмевала его, хотя это была его любимая комната в нашем доме в горах.

— Нет, — я опустился на диван напротив него.

— Но вы двое нашли общий язык? — он казался слишком заинтересованным. Почти оптимистичным.

— Не совсем.

Он смотрел на меня через очки для чтения.

— Тогда почему ты хочешь встречаться с ней?

— Свидание? Нет, — я отрицательно покачал головой. — Я просто хочу заняться с ней сексом.

Папа закрыл книгу и, не торопясь, положил ее на маленький столик рядом с собой. Огонь шипел за решеткой камина, и папа откашлялся.

— Ты не думаешь, что может быть... — он глубоко вздохнул, кожа вокруг глаз сморщилась, как бумажный пакет, и он попытался снова. — Тебе всего семнадцать, сынок. Я не уверен, что это хорошая идея. Нужно беспокоиться о беременности, болезнях…

— Я все продумал, — я протянул руку вдоль задней части дивана, мое тело все еще было неуклюжее, но сформировано достаточно для нескольких девушек в соседнем городе, чтобы заметить меня. — Я купил презервативы.

— Когда?

— Когда я был в городе сегодня.

— Окей, — он сел глубже на своем месте, хотя оно не казалось более удобным, как только он устроился. — Итак, как давно ты знаешь эту девушку?

— Я совсем ее не знаю.

Между его бровями появилась морщинка.

— Итак, что заставляет тебя думать, что она хочет, чтобы... — он снова откашлялся.

— Она посмотрела на меня, когда я шел к своей машине, затем прошептала что-то своей подруге, и они рассмеялись, — это было очевидным. Я пошел прямо в аптеку в конце квартала и купил пачку презервативов.

— Сынок, это просто то, что делают девушки. Это не значит, что она хочет быть в отношениях с тобой.

Он все еще не понимал этого.

— Папа, я не хочу никаких отношений. Я просто хочу заняться с ней сексом. Вот и все. Я давно хотел заняться сексом и наконец-то нашел девушку, которая согласится. Основываясь на том, как она была одета, я бы сказал, что она из семьи среднего класса. Она была явно впечатлена моей машиной и, следовательно, мной. Она наслаждалась одобрением своих друзей, учитывая их шепот и смех, поэтому она не будет колебаться, слушая их мнением обо мне, которое, я гарантирую, благоприятное. Все, что мне нужно сделать, это выразить взаимный интерес к ней, купить ей несколько подарков и флиртовать с ней перед ее друзьями, и она будет готова дать мне то, что я хочу. Она отличная возможность для практики.

Отец посмотрел на меня и моргнул несколько раз, как будто правильный способ продолжить разговор со мной был написан на внутренней стороне его век, как шпаргалка: «как понять психопата».

— Папа, я полностью готов, — я попробовал примирительный тон. — Я думаю о девушках... ну, об их частях, все время. Я дрочу, по крайней мере, два раза…

Он поднял руку, чтобы заставить меня замолчать.

— Этого вполне достаточно. И я все это понимаю, сынок. Я сам когда-то был подростком, — он нахмурился. — Но что ты имел в виду, когда сказал «части»?

Я склонил голову набок.

— В основном их киски. Сиськи тоже.

— Это к ним прилагается, конечно. Верно? — усмехнулся он и облегченно выдохнул, это был не первый раз, когда он задал мне вопросы, словно я был серийным убийцей.

— Да, папа. Меня не интересуют конечности. Я даже не заказывал «Флешлайт» (прим. мастурбатор). Именно об этом я и говорю. Я хочу реальную девушку.

— «Флешлайт»? Что это такое?

Я зажал воображаемый «Флешлайт» в руке и сосредоточил его на своей промежности.

— Это такая трубка, в которую ты можешь вставить свой чл…

— Окей. Я понял, — момент, казалось, становился более некомфортным. — Ты хочешь заняться сексом. Это понятное желание в твоем возрасте. Мне это не нравится, но когда-нибудь это должно было случиться, — выражение его лица смягчилось. — Ты превращаешься в мужчину. Твоя мама бы тобой гордилась, — он засмеялся. — Ну, она, возможно, не так гордилась бы твоими знаниями о «Флешлайт», но все остальное — отличные оценки, внешкольные занятия и будущее в Лиге плюща (прим. ассоциация восьми частных американских университетов). Ты вырос лучше, чем я мог бы надеяться.