Но, когда вышел из кабинета, заметил, что мегера с кем-то болтает по телефону. У нее тоже, что ли, конец рабочего дня? И стоит ли вежливо прощаться при таких отношениях? Но она округлила глазки и затараторила в трубку — так, что я мог расслышать каждое слово:

— Все, Лен, до связи! А то он подслушивает!

Я, кажется, до сего момента был готов уже к чему угодно, но это было слишком:

— Кто подслушивает?! Я? Да я тут, как видишь, совершенно случайно тоже работаю!

— Угу, Лен. Слыхала, как орет? Я тебе при встрече еще не такое расскажу! Все, до завтра! — отложила телефон и уставилась на меня с совершенно невинным видом:

— Андрей Владимирович, я вообще не про вас. Мнительный вы какой-то. Уже уходите?

Просто отмахнувшись, я направился к выходу. И в спину прозвучало совершенно издевательское:

— До понедельника, Андрей Владимирович! Хороших вам выходных!

Это нормально, что у меня глаз дергаться начал?

Решил на ужин завернуть к родителям. К тому же, разговорчик-то назревал и назревал. Если бы я сразу не отреагировал так эмоционально, то сейчас мои слова были бы услышаны, но нет же — сам создал обстановку недоверия. Но ведь это не значит, что не нужно заранее вытаптывать поляну?

— Андрюша! — радостно оповестила мама, едва я только вошел. Она меня каким-то чувствительным местом ощущает, а иначе и не объяснишь ее прозорливость на мои визиты.

— Спасибо, Екатерина, — я передал горничной куртку, а лишь потом распахнул объятия: — Маман! Ты, как всегда, чудесна.

Так, без преувеличения, и было. Моя мать — шикарнейший представитель класса высокоблагородных дам. И она же олицетворение поговорки «Богатые тоже плачут»: раннюю катаракту пропустили, и никакие деньги уже не могли исправить ситуацию полностью. Зрение она не потеряла полностью, но стала видеть намного хуже, только размытые световые пятна. Отец, отчего-то виня себя в ее болезни, решил супругу теперь утешать бесконечными путешествиями и новыми впечатлениями. Она не выглядела погрязшей в депрессию, однако и от предложений подобных не отказывалась — так и заявляла, что всю жизнь своего бизнесмена ждала, а вот теперь дождалась. И в уныние она впадать не собиралась, ведь другие чувства у нее обострились до шпионского максимума, иногда даже пугали:

— Ну-ка, подойди поближе, Андрей! По запаху чую, ты сюда прямо из офиса явился! Оскорбляешь мое тонкое обоняние многочасовым… эй, подожди, от тебя не только отсутствием душа несет. Чем-то еще не несет… странно. Где привычный запах? Ты бросил пить кофе литрами?

— Пришлось. Временно.

— А почему хмуришься?

— Я не хмурюсь, мам.

— Я тебе не слепая! Отвечать немедленно! — фразу она закончила на довольно неприятной высокой ноте.

Я улыбнулся:

— накормите, напоите, люди добрые, а потом допрос ведите.

Отец, к счастью, такими же наклонностями к допросам не обладал, потому просто радовался визиту сына. А я все ждал подходящего момента для разговора, но сам начинать не хотел. Однако отец оправдал ожидания:

— О, так и забыл спросить, как там Танечка? Уже приловчилась?

Эта приловчилась, лучше и не сформулируешь. Но эмоции не нужны, потому я ответил как можно спокойнее:

— Она очень старается, пап. Далеко не все получается, но делать выводы еще рано. В крайнем случае, найму себе еще одного помощника — вдвоем точно справятся.

Отец отличался проницательностью и сразу уловил тонкий намек:

— Считаешь, что я перегнул палку, а на самом деле Танечка безнадежна?

Ответил без улыбки или других лишних эмоций:

— Считаю, выводы делать еще рано. К сожалению, каждый в офисе в курсе, что там она оказалась как твоя протеже — это не самая лучшая аура для новичка.

— Ничего, привыкнут! — начал злиться отец. — Как будто я каждый день кого-то в офис привожу.

Тема выбрана верно, ее и надо продолжать как можно миролюбивее:

— Не каждый. Но самой ей от этого не легче. Не удивлюсь, если она очень скоро сама изъявит желание уволиться.

— И ты винишь в этом меня? — отец прищурился.

— Да, — я выдержал его взгляд. — Люди не могут не обсуждать происходящее.

Почему девушку с образованием бухгалтера не определить хотя бы в бухгалтерию?

Зачем подчеркивать, что она твоя знакомая?

Он почему-то не ответил и сделал вид, что очень увлекся отбивной. Странно.

Потому я повторил:

— Отец, почему бы мне не выделить ей место в бухгалтерии? Я понимаю, что ты хочешь отблагодарить ее отца, так ведь и я не против! Там нет вакансий, но я что-нибудь придумаю. И, возможно, Таня проявит все свои умения, если ее направить по специальности, — да что с ним такое? Делает вид, что не слышит? И оттого уже я начал злиться: — Отец! Я спрашиваю, почему твою эту Танечку в бухгалтерию не впендюрить?!

На этот раз вмешалась мама — главный дипломат во всех миссиях:

— Володя! В самом деле, не будь ребенком! Скажи уже как есть!

Я обескураженно уставился на нее:

— А как есть?..

Она виновато улыбнулась, но, к радости, все же соизволила объяснить:

— Твой папа… нет, Андрюш, не только папа, но и я, считаем, что у тебя не самый гибкий характер. Хотелось бы, чтобы ты научился договариваться с любым подчиненным.

Мои брови поползли вверх — скачками по сантиметру от каждой новой мысли:

— А Танечка, — я это слово выделил, как ругательство, — тут при чем?.. Подожди, так ты сразу знал, что она из себя представляет, и потому ко мне отправил?!

— Не понял. А что она из себя представляет? — отец выглядел заинтересованным.

— Я вот даже не удивлюсь, если ты прямо сейчас начнешь сочинять про нее небылицы. Да вот только я знаю эту девочку и в людях разбираюсь — она определенно женская версия собственного отца.

Наверное, я сильно промахнулся в предположении. Но каким же облегчением было бы узнать, что Таня не сама по себе такая, а по спецзаданию отца — вывести меня из себя и научить справляться с любыми стрессами. Но нет, депо оказалось в другом. Мама не выдержала и выдала:

— Хватит воевать с собственным ребенком, Володя! Говори как есть. Андрюш, отец не собирается контролировать каждый твой шаг Но и хочет иметь чуть больше информации, как у тебя отношения с коллективом строятся. Потому и решил, что Таню можно рассматривать как наблюдателя из непосредственных боевых действий.

— Что?! — я не мог поверить ушам. — Она в офисе, чтобы следить за мной?

— То! — с вызовом ответил отец. — Это такая мягкая форма совсем незначительного контроля. Ты очень рано вынужден был стать руководителем, какие-то ошибки неизбежны, а я просто не хотел раздражать тебя пристальным вниманием. А тут, выходит, и волки сыты, и овцы целы. Сделай вид, что ничего не знаешь, но зато теперь понимаешь, что все твои претензии к бедной засланке я буду делить на десять.

На счет «целы» я бы не был так уверен, тем более, когда не определился, кто из нас волки, а кто овцы. Боевые действия идут полным ходом, потери понесли обе стороны. Но теперь как-то все логично и понятно вырисовывалось: почему отцу Танечка нужна была не в бухгалтерии, а непосредственно носом в моих делах, почему он даже слушать не хочет о ее недостатках. Уточнил осторожно, как если бы по минному полю пробирался:

— И много она тебе уже доложила?

— Пока ничего, — широко улыбнулся отец. — Я же говорю, что хорошо разбираюсь в людях. Девочка эта крайне ответственная, а со мной искренне общаться начнет, только испытывая ко мне бесконечную благодарность. Вот я ее уже и на работу устроил, и квартирку помог снять прямо рядом с офисом. Как думаешь, она уже достаточно благодарна?

— Квартирку? — я только успевал выхватывать самое главное, а о блюдах вообще забыл. — Ты тут еще и агентом по недвижимости подрабатываешь?

— Да, — он выглядел довольным собой. — Надо инвестировать, чтобы получать дивиденды! В общем, ты просто веди себя как обычно, а я на горизонте попытаюсь вообще не показываться. Видишь, как все выигрывают, включая тебя!

«Помог снять квартирку», «инвестировать», «бесконечная благодарность» — все это довольно легко связывалось в один пункт. Использовать в будущем или выяснить все прямо сейчас? Выбрал второе и, уверенно блефуя, обратился к матери:

— Мам, и ты в этом участвовала? Во сколько же вам обошлась покупка квартиры в центре города, чтобы ее потом под видом благодетелей сдавать?

— Я не участвовала! — громко воскликнула мать. — Но… квартирку сама выбирала… Чтобы там энергетика хорошая была! Георгий Константинович ни за что бы квартиру не взял, потому и приходится сдавать через третьих лиц… Зато Танечка уже должна быть очень нам благодарна за небольшую, но все-таки ощутимую помощь…

— Людмила! — опомнился отец, но было уже поздно — мама успела выдать все самое важное.

Она втянула голову в плечи и запричитала:

— А что такого? Андрюш, ты же не скажешь Тане о такой маленькой лжи? Володя хотел породить в ней только благодарность, а не порывы праведной гордости.

Поймет, сколько ради нее сделано, напряжется… и не факт, что не напряжется слишком сильно…

— Посмотрим, как вести себя будет, — заверил я, надеясь, что победоносный огонь не отразился в моих глазах. — А в недвижимость вкладываться — прекрасное дело. Перепишите квартирку на меня, и я забуду о мерзком шпионаже с вашей стороны — Зачем? — отец нахмурился, просчитывая все варианты. Как же повезло, что я не успел заранее обругать Таню!

— Затем, чтобы я сохранил ваш маленький секретик. И да, в следующий раз попробуйте продержать интригу чуть дольше.