— Сержант, пошлите несколько человек обыскать дом и поставьте стражу возле этой двери. Потом проследите, чтобы снаружи…

Эту речь прервали два звонких щелчка, заставивших и Паркера и сержанта повернуться лицом к хозяину. Они обнаружили, что на них уставились немигающие глазницы двух пистолетных стволов, и не смогли найти в себе мужества усомниться в том, что пистолеты эти заряжены и взведены. Местным жителям было хорошо известно мастерство лорда Сэкстона в обращении с огнестрельным оружием, и ни тот ни другой не испытывали желания убедиться в этом на таком близком расстоянии.

— Никто не смеет обыскивать этот дом, кроме как по моему разрешению или по повелению короля, — проскрипел в зале голос лорда Сэкстона. — Я такого указания не давал, однако если у вас имеется королевский указ, то я желал бы взглянуть на него.

Те, к кому он обратился, подчеркнуто отвели руки с эфесов сабель, а Паркер, поведение которого решительно переменилось, поспешил принести извинения и объясниться:

— Прошу прощения, милорд.

Он сорвал с себя шляпу, бросив взгляд на присутствующую даму, и ткнул локтем в бок сержанта, чтобы тот последовал его примеру.

— У меня нет королевского указа, однако я намерен просить вашего разрешения на обыск. Мы ищем ночного всадника. Несколько дней назад было совершено подлое преступление, и у нас есть доказательства, что это сделал Кристофер Ситон, который унес в могилу жизнь сквайра Беккера, жестоко расправился с его кучером и похитил его молодую дочь.

Эриенн сделала шаг вперед и возмущенно подняла руку в знак протеста, однако внезапно на ее пути возник одетый в перчатку кулак, сжимавший пистолет. Она гневно посмотрела на мужа.

— Но ведь не…

— Тсс-с, — донесся до ее ушей его тихий шепот. — Держите себя в руках, любовь моя. Доверьтесь мне.

Эриенн вернулась на свое место, но, положив руку на спинку кресла, она сжала ее так, что костяшки пальцев побелели.

Вернув себе внимание лорда Сэкстона, шериф продолжил:

— Этот человек разыскивается также за убийство Тимми Сиэрса и Бена Моуза, на говоря уже о множестве мелких преступлений. — Он погладил свою перевязанную левую руку. — В городе говорят, что он приходится вам родственником.

— Вы уверены в своих сведениях, шериф? — усмехнувшись, произнес глухой голос. — Представить себе Кристофера Ситона с пистолетами еще можно, однако он слишком неповоротлив для того, чтобы мастерски владеть холодным оружием.

Засунув руку на перевязи под накидку, Паркер пожал плечами.

— Во всяком случае, достаточно мастерски для того, чтобы одолеть горького пьяницу и развязного парня, не сведущего в фехтовании.

Из-под бесстрастной маски донесся горький смех.

— Или же престарелого сквайра, который хотел защитить свою дочь? — В тихом, хриплом голосе зазвучали нотки озабоченности. — Что с вашей рукою, сэр? Вы поранились?

Шериф несколько покраснел и стал подыскивать объяснения:

— Я… я порезался. Это так, царапина.

Лорд Сэкстон опустил курки и засунул пистолеты за пояс.

— Я позволю вашим людям обыскать помещения. Только прикажите им, чтобы сделали это побыстрее. Моей экономке вряд ли понравится, что они истопчут все полы своими грязными сапогами.

— Конечно, милорд.

Паркер кивнул сержанту:

— Выполняйте!

Сержант отошел к своим людям и стал тыкать руками в разных направлениях, отдавая приказы. Когда все разбежались, он отправился наверх, оставив шерифа шарить по углам общего зала.

Лорд Сэкстон осторожно передвинулся в кресле и обратился к Эриенн:

— Дорогая, угостите шерифа коньяком.

Эриенн молча подошла к буфету, борясь с нервным напряжением, от которого у нее подкашивались ноги. Налив коньяку из графина, она повернулась с рюмкой в руке, однако муж снова сделал ей жест:

— Чуть больше, любовь моя. Сегодня на улице ужасно, и шерифу, несомненно, необходимо подкрепиться для обратного пути.

Паркер жадно рассматривал тело молодой женщины, принимая рюмку из ее рук и размышляя о том, как ей удается жить с таким мужем. Он припомнил, как сложно Эйвери было найти ухажера, который устроил бы Эриенн, и пришел к выводу, что девчонка весьма удачно прикидывается верной женой.

Наверху, в покоях Эриенн, Эгги наблюдала за тем, как визитеры грубо обыскивают шкафы и топают сапожищами за гардинами, отделяющими ванную от комнаты. В ней все сжималось, когда болтающаяся позади Хэггарда сабля стучала по мебели и, того и гляди, могла разбить дорогие вазы и лампы. Глаза Хэггарда загорелись, когда он проходил мимо туалетного столика Эриенн, и Хэггард остановился, ощутив дурманящий запах пудры. Он с любопытством взял хрустальный флакон и очень аккуратно поднял крышечку своими толстыми пальцами. Поднеся нос картошкой к горлышку, Хэггард вдохнул аромат. Его лицо преобразилось от восхищения, и он на какое-то мгновение забыл о том, что происходит вокруг.

— А я думала, что вы…

Хэггард подпрыгнул и выронил из рук флакон с духами, который полетел, кувыркаясь в воздухе, и изливая на Бентуорта изрядную порцию содержимого. Он начал жонглировать руками, пытаясь перехватить хрустальный флакон, и вздохнул с облегчением, когда прижал его надежно к груди. Наконец он встретился глазами со страдальческим взглядом женщины и в замешательстве улыбнулся.

— А я думала, что вы ищете какого-то мужчину, — напомнила ему Эгги.

На Хэггарда, кажется, нашло озарение, лицо его прояснилось, и он быстро поставил на место хрустальный флакон. Он осмотрелся вокруг и отряхнул руки, довольный тем, что в комнате никто не прячется. Махнув своим товарищам, Хэггард отправился в зал. Когда он исчез из виду, Эгги помахала рукою перед носом и возвела глаза к небу, как бы молясь за такого бездарного фигляра.

К тому времени, когда все вернулись в зал, шерифу было предложено выпить уже во второй раз, от чего он не отказался. Хэггард радостно и невинно улыбался по поводу отлично выполненного задания и не замечал крайне скептических взглядов приятелей. Он подошел к шерифу, который допивал коньяк, и на того обрушился чудовищный аромат. Откашлявшись, чтобы восстановить дыхание, Паркер повернулся с появившимися на глазах слезами. Стоявшая неподалеку Эгги ехидно улыбалась, радуясь, что ей удалось увидеть это выражение на лице шерифа.

— Никаких признаков раненого в доме, сэр, — заявил сержант.

— Довольны, шериф? — поинтересовался лорд Сэкстон.

Тот неохотно кивнул:

— Простите, что доставили вам неудобство, милорд. Мы будем искать его дальше, но, если он объявится здесь, прошу вас задержать его и послать к нам гонца, чтобы сообщить об этом.

Из-под маски не последовало никакого ответа, и шериф подтолкнул Хэггарда, чтобы тот шел впереди него. Эриенн оставалась на месте и прислушивалась к шуму, сопровождавшему отъезд визитеров, до тех пор, пока в усадьбе не воцарилась полная тишина. Лорд Сэкстон жестом подозвал к себе Эгги и что-то тихо сказал ей. Женщина выпрямилась, бросила быстрый взгляд в сторону хозяйки и покинула помещение.

Как только они остались одни, лорд Сэкстон медленно поднялся с кресла и слегка повернулся к жене.

— Мне бы хотелось переговорить с вами наедине, мадам. Вы не могли бы пройти со мною в мои покои?

Теперь, когда настал момент истины, Эриенн вовсе не была уверена в том, что ей хотелось бы продолжать этот разговор. Подумав, что Кристофер совсем недавно освободил покои, она хотела было предложить мужу пойти в какую-нибудь другую комнату, однако, предположив, что Эгги уже рассказала ему о янки, промолчала. Она робко пересекла комнату и остановилась у входа в башню, чтобы подождать Стюарта, который сегодня двигался еще более неловко, чем обычно. Когда он поднимался по лестнице, вид у него был крайне утомленный. Поспешив вперед, чтобы открыть лорду Сэкстону дверь, Эриенн с удивлением обнаружила, что кровать застелена и взбитые подушки сложены в горку. Ясно было, что Эгги уже подготовила комнату, и Эриенн не смогла сдержаться и спросила лорда Сэкстона, когда он проходил мимо нее своею медленной, хромающей походкой:

— Вы больны, милорд?

— Заприте дверь, Эриенн, — проскрипел он, не ответив ей, и, осторожно ступая, прошел к креслу возле очага.

Эриенн повернула ключ и тоскливо посмотрела на мужа, думая о том, что произойдет в ближайшие минуты. Стоическое поведение Стюарта не предвещало ничего хорошего, и Эриенн не надеялась, что сможет поднять вопрос об их браке, преодолев гнетущую ее тревогу. Она нерешительно прошла к столу и рассеянно перелистала несколько страниц фолианта, размышляя о том, как начать разговор.

Лорд Сэкстон передвинул кресло, чтобы сидеть лицом к жене.

— Не могли бы вы налить мне коньяку, дорогая?

Эта просьба удивила Эриенн, и, бросив на него взгляд, полный любопытства, она сняла крышку с хрустального графина, который вместе с несколькими бокалами стоял на серебряном подносе. Эриенн налила коньяк и, поднося бокал к лорду Сэкстону, почувствовала на себе его взгляд. Она твердо усвоила, что Стюарт никогда не пьет в ее присутствии, потому что для этого ему потребовалось бы снять маску. Не в состоянии умерить дрожь в руках, она поспешила обратно к столу, чтобы поднять хрустальную пробку и поставить ее на место.

— Итак, моя дорогая…

Эриенн смотрела на Стюарта, ощущая сильное биение в груди и отчаянно сжимая в руке кусочек хрусталя, хотя едва ли осознавала, что держит его.

— …вы сказали, что я позволил лечь в вашу постель другому человеку.

Эриенн хотела заговорить, и ее первым порывом было пролепетать какую-нибудь бессмысленную фразу, чтобы снять остроту с его жесткого то ли утверждения, то ли вопроса. Однако ничего путного в голову не приходило, и из пересохшего, запекшегося горла не вырвалось ни звука. Эриенн пристально рассматривала пробку, медленно поворачивая ее в руке, не желая встречаться с укоряющим взглядом.