Сначала сабля, а за ней и пистолет отправились в ножны и в кобуру. Повернув коня боком, чтобы закрыться от возможного выстрела, ночной призрак спешился. Дождавшись, пока Аллан Паркер спрячет пистолет, он хлопнул по крупу жеребца, отсылая его в сторону расположенной неподалеку вырубки. Призрак вытащил тонкую рапиру, обнаженная сталь которой сверкнула голубым светом в лунном сиянии, затем небрежно отсалютовал в ответ.

Паркер слегка наклонился, чтобы достать кинжал из-за голенища. Стало ясно, что он хотел драться как бургундские кавалеристы — напористая атака для сближения и введения в бой обоих клинков с целью поймать в ловушку единственное оружие противника или же всадить ему между ребер короткое лезвие.

Черный ястреб отвел ладонь за спину и, поймав полу плаща, плотно намотал ее на руку, создав подобие щита, в котором мог легко запутаться кинжал противника. Паркер знал эту уловку и сообразил, что перед ним стоит не обычный дуэлянт, а человек, хорошо сведущий в искусстве сражения. Он обратил также внимание на скобы для небольших пистолетов, которые противник носил на ремне. Предстояла действительно борьба насмерть.

Клинки сошлись легко, но после нескольких начальных выпадов шериф стал более осторожен. Его первые простые атаки были отбиты с легкостью, а ответный удар был столь стремительным и уверенным, что ему пришлось попотеть, чтобы защититься самому. Никаких сомнений в мастерстве человека, стоящего напротив, у Паркера не осталось.

Негромкий смех, донесшийся из-под капюшона, не давал и малейшего намека на то, чтобы сообразить, кому принадлежит этот хриплый шепот.

— Вы еще не забеспокоились, милорд шериф?

Аллан расхохотался, встретив длинным клинком внезапную атаку противника, однако ночной всадник в свою очередь легко ушел от опасности, и короткий клинок Паркера резанул по пустому темному пространству.

— Я вас не знаю, мой друг, но уже скоро посмотрю вам в лицо.

Вторым приемом он начал собственную атаку, однако ему пришлось быстро ретироваться, так как она была эффектно отбита, и рапира противника угрожающе прошла возле его паха.

— Не так просто, как с Тимми Сиэрсом, а? — с ехидным смешком осведомился ночной ястреб.

Паркер чуть не споткнулся, однако вовремя поправился:

— Откуда…

— К кому еще мог отправиться Тимми после того, как я посетил его тем вечером? Вы — атаман разбойников, и естественно, именно вас он пошел искать, чтобы выложить свои признания. Он совершил глупость, сообщив вам о том, что проболтался. Это стоило ему жизни.

Голубая сталь замелькала быстрее, и, несмотря на отчаянные усилия шерифа, ее голодный язык лакал воздух все ближе к его телу. Острая боль обожгла его левое предплечье, а затем резкий рывок послал кинжал далеко в бурьян.

Изо всех сил защищаясь, Паркер внезапно понял, что эта неодолимая тень способна убить его, как только пожелает того. На лице Паркера заблестели мелкие капельки пота, и от этой догадки задрожала верхняя губа.

— А потом еще был Бен, — продолжал ночной всадник. — Хиляк, не чета вашему мастерству.

Паркер не отвечал, тяжело дыша. Отбивая выпад за выпадом, он испытывал нарастающую боль в левом плече.

— Он долго сопротивлялся? — язвил враг в капюшоне. — Или вы его прибили во сне?

Шериф задыхался, с его бровей струился пот. Он понял, что впервые в жизни перед ним стоит человек, который может убить его.

— Но вы слишком молоды, чтобы быть тем человеком, которого я ищу. Есть другой, кто не пачкает рук, пока вы делаете свою грязную работу. Может быть, лорд Тэлбот?

— Ты… ты… мерзавец, — вскричал Паркер. — Сражайся, как мужчина! Открой лицо!

— Вы увидите смерть, милорд шериф. Разве вы не знаете?

Его язвительный смех дразнил противника.

На мгновение взгляд Паркера упал за спину нападавшего, и он чуть было не улыбнулся. Он ощутил новый прилив сил и набросился на соперника в дикой ярости. Его более тяжелый клинок рубил, резал, пырял, но всегда встречал отпор и не мог рассечь хрупкую плоть.

Внезапно раздался крик, и двое бандитов, выскочив из тени, где они скрывались, бросились в атаку, однако ночной всадник наклонился при их нападении. Прежде чем разбойники с треском столкнулись в воздухе и рухнули, наполовину оглушенные, у ног ночного всадника, один из них, размахивая руками, успел сбросить с него капюшон. Отражая атаку шерифа, ястреб сцепился эфесом рапиры с эфесом оружия Паркера, и они очутились лицом к лицу.

— Вы! — вскричал Аллан.

Кристофер Ситон рассмеялся шерифу в лицо:

— Это ваша смерть, милорд шериф. Но чуть позже.

Он резко оттолкнул Паркера, и тот рухнул на четверку нападавших, свалив всех в кучу, а Кристофер угрожающе рубанул сталью по воздуху. Ночь прорезал резкий, пронзительный свист, и появился жеребец. Кристофер бросил клинок в ножны и поймал подскакавшего жеребца рукою за седло. Оттолкнувшись от земли, он взлетел на спину своего стремительного коня.

Шериф поднялся на ноги и с хриплым проклятием выхватил пистолет из-за пояса. Он опустил дуло оружия и с грохотом послал свинцовый шар вслед удалявшемуся ночному ястребу, но тщетно. Паркер снова выругался и оглянулся по сторонам. В пыли стоял еще один человек, наводя на цель длинный мушкет. Аллан выхватил у него оружие и выстрелил сам.

Кристофер почувствовал в правом боку обжигающий удар еще до того, как услышал грохот мушкета. Удила упали из его онемевшей правой руки, и он накренился в сторону. Земля под ним превратилась в расплывчатое темное пятно, готовое засосать его в себя, но он преодолел слабость. Накрутив на левое запястье развевающуюся гриву, Кристофер усилием воли заставил себя выпрямиться. Конь, казалось, перешел на медленный аллюр, когда хозяин согнулся на его спине.

Шериф завизжал, словно кот, и приказал своим людям садиться по коням:

— За ним, болваны! Не дайте ему ускользнуть!

— Вперед, Сарацин! Вперед! — стонал Кристофер от пронзительной боли при каждом шаге коня. — Покажи им свои копыта, приятель! Вперед!

Жеребец несся не управляемый, однако придерживался дороги, где скакать было легче. Где-то позади раздался крик, и рядом с рукою просвистела пуля. Сарацин вытянулся и буквально полетел вперед, когда шериф со своими людьми бросился в головокружительную погоню в лунной ночи.

За взгорьем дорога пошла вниз, затем свернула в долину и стала удаляться влево, петляя среди низеньких холмов. Как только преследователи пропали из виду. Кристофер заговорил с жеребцом и стал успокаивать его, чтобы тот перешел на медленную рысь. Он наклонился вперед и поймал сперва одну уздницу, затем другую, и конь стал более управляемым. Кристофер перевел жеребца на шаг, затем заставил его спуститься вниз по берегу в густые заросли. Там он остановился под прикрытием деревьев и тщательно подоткнул плащ под теплую и липкую правую ногу, чтобы кровь, сочащаяся из бока, не оставила следов, по которым его можно было бы выследить при дневном свете.


Эриенн при движении сознательно отставала и пропускала Фэррелла вперед. Поняв, что силуэт в плаще больше не следует за нею, она остановилась на удаленной возвышенности и посмотрела внимательно на дорогу, по которой только что скакала, в надежде, что он скоро появится. Она не сомневалась, что ночная тень и есть тот самый человек, о котором она думала. Сегодня вечером он бросился на преступную банду убийц, борясь за справедливость, и этого Эриенн было достаточно, чтобы убедиться в его благородных намерениях.

Оттого что кобылка переходила вброд ручьи, пересекала покрытые росою луга и скакала по пыльным дорогам, ее белоснежные бабки вконец загрязнились. Она гарцевала, обеспокоенная тем, что ее сдерживают на одном месте, однако Эриенн, раздираемая сомнениями, не давала команды нетерпеливому животному. Над болотами прокатилось эхо выстрела, за которым пророкотал более мощный гром мушкета. Именно второй выстрел напугал Эриенн, потому что у ночного всадника такого оружия не было. В голове Эриенн роились вопросы. Вернуться на помощь? А сможет ли она помочь? Или лучше не мешать ему, чтобы у него были развязаны руки и он мог позаботиться о себе?

Эриенн внимательно вглядывалась в дорогу и пыталась отличить тени, которые отбрасывали низко бегущие облака, от возможных движений человека или животного. На какой-то миг зрение подвело Эриенн, и ей показалось, что она видит человека на коне, но, когда чуть позже луна осветила путь, там никого не оказалось. Услышав непонятный перестук вдалеке, Эриенн вскинула голову и вслушивалась до тех пор, пока перестук не превратился в грохот мчавшихся на полном скаку всадников.

Она развернула Моргану и, пришпорив что есть мочи кобылку каблуками, погнала животное во весь опор. За спиной Эриенн развевался ее плащ, и когда преступники выехали на возвышенность, то при виде фигуры в крылатом плаще взорвались призывными воплями. В воздухе прозвучал выстрел из пистолета, но пуля просвистела мимо, не причинив вреда.

Проскакав вперед по дороге, Фэррелл резко осадил своего мерина и, повернувшись, обнаружил, что сестры не видно. Выстрел прогремел довольно далеко, однако последовавший за ним едва слышный цокот копыт заставил Фэррелла отступить в темноту. Намотав поводья па покалеченную руку, он проверил, заряжены ли пистолеты, а затем, сделав предостережение, девушке, принялся ждать.

Эриенн появилась не скоро, и Фэррелл поднял пистолет, увидев, что ее преследует группа всадников. Он спустил курок, и банда резко осадила коней, подняв на дороге тучи пыли. Фэррелл отшвырнул пистолет прочь и выхватил длинный мушкет. Положив мушкет поверх беспомощной руки, он тщательно прицелился. Раздавшийся выстрел был точным, и один из бандитов с воплем откинулся назад. Несколько секунд покачавшись в седле, он сумел развернуть лошадь и погнал ее галопом по дороге. Столь же быстро прекратили погоню и все его товарищи, кроме неустрашимого шерифа, который закричал им вслед: