С губ Эриенн сорвался легкий крик, когда их поглотила распахнувшаяся аура блаженства, ласкающая их тела пульсирующими волнами удовольствия, которым, казалось, уже никогда не суждено схлынуть прочь. Медленно, очень медленно их несло обратно к земле, усталых, обессилевших, но безгранично счастливых союзом своих тел.

После пережитой страсти Эриенн свернулась калачиком возле супруга, твердо уверенная, что Стюарт Сэкстон — не пустая скорлупка, а необычайно выносливый и доблестный мужчина. Подобно господскому дому, он, изуродованный внешне, обладал качествами, ставившими его выше обычного человека. Она ласкала его покрытую волосами грудь, и почти непроизвольно рука спустилась ниже, к его скрюченной ноге, которую он старательно отодвигал прочь. И снова Эриенн пришлось остановиться, так как ее узкое запястье очутилось в стальном кольце его осторожных пальцев.

— Помните о том, что вам принадлежит, Эриенн, — тихим шепотом предостерег лорд Сэкстон. — Это все, что я могу подарить вам в этом мире. Но не испытывайте судьбу и не переступайте этот рубеж, потому что мне будет очень тяжело, если эта ночь превратится в ночь ненависти.

Эриенн попыталась было возразить, однако Стюарт прижал пальцы к ее губам и не позволил вымолвить ни слова.

— Любовь моя, вы, возможно, и готовы к этому, но я не готов. — Он аккуратно поправил на Эриенн одеяло, чтобы ее не коснулась случайная прохлада. — Мне приятно держать вас в своих объятиях, и мне бы хотелось, чтобы вы остались спать рядом со мною до тех пор, пока я не проснусь завтра утром. Вы останетесь?

— Да, милорд.

Эриенн прижалась теснее, но низкий хриплый смех заставил ее отпрянуть и вглядеться туда, где под шелковой накидкой прятались его глаза.

— Что вас рассмешило?

— «Проснусь»! Как же я усну, когда вы лежите на моих руках?

— Мне уйти? — спросила Эриенн, положив руку ему на грудь.

— Никогда! — Стюарт сжал Эриенн в пламенных объятиях, уткнувшись лицом в ее шею. — Я ждал этого целую вечность, — проскрипел его голос, — и пусть я буду проклят завтра утром, я так быстро не сдамся.

— Прокляты, милорд? Отчего же?

— Я объясню позже, любовь моя. А теперь позвольте мне снова вкусить те радости, которые вы отдали в мои руки.


Сон Эриенн был нарушен светом ласкового солнца, ресницы ее дрогнули, и она стала медленно открывать глаза, ощущая чье-то присутствие возле кровати. Огромная, в черном, фигура ее мужа заполнила собою пространство между раздвинутым в стороны бархатным занавесом. Пространство за ним было залито светом нового дня, и на этом ярком фоне ей бросился в глаза силуэт не столько калеки, сколько широкоплечего мужчины в темной кожаной маске и черном костюме. Конечно, после стольких блаженных ощущений прошедшей ночи это была лишь игра ее воображения, в результате которой лорд Сэкстон казался выше и стройнее. Эриенн ощутила на себе его взгляд и, заморгав ресницами, отогнала сон от своих глаз.

— Доброе утро, милорд, — проговорила она с нежной улыбкой на устах.

— Прекрасное утро, любовь моя, и в этом ваша заслуга, — проскрипел он в ответ.

При ласковом упоминании о той близости, которую они испытали, розовая краска залила щеки Эриенн и пробежала ниже, к ее белоснежной шее. Ночью она пережила множество тончайших и неожиданных удовольствий, и то, что произошло, по-прежнему внушало Эриенн благоговейный трепет.

Прикрывшись простынею, Эриенн приняла предложенную ей руку в перчатке и села, опустив с кровати свои длинные ноги. Лорд Сэкстон наслаждался видом этих блестящих, словно шелковых, ног и соблазнительной округлости ее груди, там, где ниспадала простыня. Он протянул руку, чтобы погладить спутавшиеся локоны на ее плечах и провел пальцем линию от уха вниз к шее. Эриенн потерлась щекой о темную перчатку, поразив лорда Сэкстона сердечным взглядом своих глаз.

— Вы больше не боитесь меня, мадам? — хриплым голосом поинтересовался он.

Эриенн постепенно осознавала, что все ее дурные предчувствия развеялись. Хотя их еще и отделяла друг от друга эта маска, она больше не внушала Эриенн тревоги, и в конце концов ее можно было снять.

— Я счастлива быть вашею супругой, милорд, во всех отношениях, — проговорила Эриенн.

Лорда Сэкстона ошеломило сделанное Эриенн признание, и он не мог подыскать достойного ответа. Он никогда не думал, что Эриенн подарит свою красоту отвратительному калеке, но Эриенн разрушала сейчас все границы, стоящие между ними. Что он должен был думать о ней? Что она полюбила урода? Так выиграл он или проиграл эту игру?

Эриенн осторожно положила ладонь на его руку:

— Нам предстоит очень много узнать друг о друге, и нам отведена на это целая жизнь. Меня беспокоит то, что я не видела вашего лица, и мне кажется, вы могли бы смягчиться…

— Нет, я не могу.

Лорд Сэкстон отпрянул от Эриенн и пересек комнату, волоча ногу в тяжелом ботинке по ковру. Остановившись возле камина, он долго и тревожно смотрел на пляшущие языки пламени, затем закинул голову и покачал ею, как будто его мучила боль. Теперь, когда Эриенн отдалась ему, снять маску было еще труднее — она возненавидит его, и он потеряет все.

— Так же, как вы дали мне время, — нежно проговорила Эриенн, вторгаясь в его мысли, — я должна дать время и вам, милорд.

Он слегка обернулся, чтобы посмотреть на Эриенн, и увидел обращенную к нему ласковую улыбку. В тот же момент Стюарта охватило сильное желание, и он был готов сжать Эриенн в своих объятиях, сбросить маску и перчатки и целовать эти нежные губы до тех пор, пока они не начнут трепетать под его губами. Однако победил разум. Он должен был либо дождаться подходящего случая, либо потерять волшебную розу, которую так бережно держал в своей руке.

— Сегодня утром мне необходимо отлучиться, — произнес он, тщательно взвешивая слова. — За завтраком вам составит компанию мистер Ситон. Вряд ли мне удастся вернуться до его отъезда. Вы передадите ему мои извинения?

Эриенн отвела глаза от этой бесстрастной маски, глядящей на нее, и почувствовала, как щеки заливает горячая краска. Этим утром ей совершенно не хотелось видеть Кристофера, однако она не могла придумать достойной причины, чтобы отвергнуть просьбу мужа. Она выразила согласие едва заметным кивком головы.

Лишь по вежливому настоянию экономки Эриенн ускорила шаги, спускаясь в зал. Она тянула время, принимая утреннюю ванну, в надежде, что Кристофер потеряет терпение и уйдет; однако за бархатным занавесом алькова Эгги в хорошем расположении духа торопилась убраться в спальне, застилая раскрытую, но не смятую за ночь постель. Стоя между Эгги и Тесси, Эриенн выбрала платье, сшитое из бледно-розового шелка и изящно отороченное белыми батистовыми кружевами. Своей суетою экономка заразила горничную, руки которой порхали, с энтузиазмом расчесывая блестящие черные локоны хозяйки. Буквально в считанные минуты волосы, зачесанные от затылка, были собраны в очаровательной прическе, и Эриенн была готова к встрече с человеком, который перевернул всю ее жизнь.

Несмотря на расточаемые двумя женщинами комплименты, Эриенн чувствовала себя совершенно не расположенной встречаться с Кристофером. Ей страстно хотелось укрыться под надежной защитой своего положения законной супруги, но ее тревожили неотступные воспоминания. Даже в минуты страсти с мужем, когда все земные пути сошлись в мгновении блаженства, до нее доносился неуловимый аромат и возникали видения точеного профиля Кристофера.

Эриенн задержалась в башне, пытаясь взять себя в руки, хотя, казалось, бешеное сердцебиение остановить было ничем нельзя. Она невидяще смотрела на лужицу воды, которая осталась в вестибюле после того, как кто-то беспечно принес на ногах снег, а ее думы были о человеке, который ждал ее в общем зале. Мысль о встрече с ним приводила Эриенн в трепет, щеки горели от стыда, и она ничем не могла вычеркнуть из памяти те мгновения, которые они провели вместе в экипаже.

Когда Эриенн вошла в зал, то обнаружила, что Кристофер сидит перед огнем в кресле лорда Сэкстона, вытянув перед собою длинные ноги. Эриенн подошла к нему, Кристофер тут же вскочил и посмотрел на нее. На губах его мелькнула загадочная улыбка, и хотя он успел всю ее осмотреть, во взгляде его отсутствовало то озорство, которое в иные времена заставляло Эриенн ярко краснеть.

— Я… я надеялась, что вы уже уехали, — нетвердо произнесла она.

— Я ждал, желая увидеть вас, миледи, — промолвил Кристофер.

Эриенн в тревоге отвела взор. Как всегда, он растревожил ее чувства своим теплым, мужественным голосом.

— Вам не надо было этого делать, Кристофер. Прошлая ночь ушла, и больше ничего не будет. Я… я страдаю от мысли, что могла дать вам какой-то повод забыться, но обещаю, что больше не допущу этого.

— Неужели вы предпочли этого калеку, Эриенн? — сдержанно поинтересовался Кристофер.

— Мне не безразличен лорд Сэкстон, — ответила она в отчаянии, и слезы блеснули на ее ресницах.

Она сжала шелковые складки своей юбки, посмотрела ему в лицо и выговорила почти умоляющим тоном:

— Он мой муж. Я не допущу, чтобы на него или на имя Сэкстонов пал позор!

Подавив в себе рыдание, Эриенн прижала ладонь к дрожащим губам и отвернулась. Кристофер подошел к Эриенн ближе, склонился над ее плечом и, пока она сердито вытирала влажные ресницы, тихо проговорил:

— Не плачьте, дорогая моя. Я не могу видеть ваших страданий.

— Тогда уходите, — попросила Эриенн. — Уходите и оставьте меня.

Кристофер озабоченно сдвинул брови:

— Ни за что! Я не могу сделать этого.

— Почему же? — Она удивленно взглянула на него.

Кристофер потупил взор и какое-то время задумчиво смотрел в пол. Когда он снова поднял глаза, взгляд его был непреклонным.

— Потому что я полюбил вас.

Потрясенная словами Кристофера, Эриенн молча глядела ему в лицо. Неужели это правда? Этот человек света, привыкший завоевывать сердца и одерживать легкие победы, полюбил ее? Не какой-то неискушенный юноша, готовый отдать сердце первой смазливой девчонке, улыбнувшейся ему. Что она сделала, чтобы вызвать в нем такое трепетное отношение? Ведь она чаще всего упряма, несговорчива и подозрительна к его намерениям. Как он мог полюбить ее?