— Что ты сказал?! — вскричала Эриенн, ошеломленная таким обвинением. — Я никогда и не встречалась с этим человеком! Все, что я о нем знаю, это какие-то сплетни, которые я слышала и точность которых мне неизвестна.

— О, я их тоже слышал, — ухмыльнулся Фэррелл. — Стоит нашим кумушкам собраться поболтать, так они только и жужжат, что о янки и его деньгах. Блеск этих монет можно видеть в их глазах, но без денег он ничем не лучше других. А опыт? Хм! Наверное, мой ничуть не меньше.

— Ты еще осмеливаешься похваляться, что ранил тех двоих, — раздраженно бросила она в ответ. — Вне всяких сомнений, они были больше напуганы, чем ранены. А по большому счету оказались такими же, как ты, глупцами.

— Глупец? Я? — Фэррелл попытался выпрямиться, чтобы выразить свое возмущение таким оскорблением, но громкая отрыжка словно выпустила из этого его намерения пар, и он снова неуклюже привалился к столу и забормотал, жалея сам себя: — Оставь меня, девчонка. Ты напала на меня в час слабости и изнеможения.

— Ха, ты имеешь в виду то, что ты пьян? — ехидно поправила его сестра.

Фэррелл доковылял до кресла и плюхнулся в него. Он закрыл глаза и откинул голову на обивку спинки.

— Опять ты нападаешь на своего собственного брата, — простонал он. — Если бы только отец мог тебя слышать.

Глаза Эриенн ярко вспыхнули негодованием. В два шага она была уже рядом с креслом и держала брата я а лацканы сюртука. Превозмогая гнусные запахи из его перекошенного рта, она склонилась к Фэрреллу.

— Ты еще осмеливаешься меня винить? — Она трясла его, пока глаза Фэррелла не закатились в смущении. — Я скажу тебе просто, братец! — Она выплеснула целый поток слов, ядовитых и злых. — Незнакомец приплывает в эти северные края, и у всех разгораются глаза, когда они видят, как велик его торговый корабль. На третий день после прибытия в порт, — она тряхнула сюртук и находившегося в нем Фэррелла, чтобы подчеркнуть свои слова, — он обвиняет нашего отца в жульничестве за карточным столом. Прав был он или нет, ему не следовало болтать об этом так, чтобы все слышали, повергать торговцев в Мобри и Уэркингтоне в такую панику, что даже сейчас отец боится, что его бросят в долговую тюрьму за векселя, которые он не может оплатить. Да, и именно чтобы выбраться из этого неловкого положения, он стремится сбыть меня замуж. Богатого мистера Ситона едва ли беспокоит то разорение, которое он навлек на нашу семью. Я бы и в самом деле заставила этого человека отвечать за все, что он сделал. Но ты, мой дорогой братец, был так же глуп, когда горячо протестовал, но не смог добиться признания своей правоты. Это только укрепило его слова. Когда имеешь дело с такими людьми, осторожность и взвешенность уместнее, чем юношеская бравада.

Фэррелл изумленно смотрел на сестру, ошеломленный такими нападками на свою личность. Эриенн поняла, что он не услышал ничего из того, что она только что сказала.

— А, это все бесполезно! — С отвращением она отвернулась. Казалось, нет подходящих аргументов, чтобы показать ему все безумие его поступков.

Фэррелл взглянул на наполненный до краев стакан с виски и облизнул губы, подумав лишь, что сестра могла бы поднести ему этот стакан.

— Ты, может быть, на пару лет старше меня, Эриенн, — он ужасно устал, во рту у него все пересохло и говорить было трудно, — но это еще не повод читать мне нотации, как ребенку. — Поджав губы, он пробормотал мрачно сам себе: — Он так и назвал меня… ребенок.

Эриенн расхаживала перед камином, пытаясь найти тот ускользающий разумный довод, которым она могла бы повлиять на брата. Тихий звук прервал ее размышления. Она повернулась к Фэрреллу и увидела, что голова его безвольно свесилась на грудь. Первоначальное легкое посапывание быстро перешло в мощный и звучный, как песня, храп. Эриенн вдруг осознала свою ошибку: надо было сразу отвести брата в его комнату. Сейчас Чамберс может появиться в любой момент, и ее гордости будет нанесен чувствительный удар его пренебрежительной ухмылкой. Единственной надеждой было скорое возвращение отца, но и это оружие могло оказаться обоюдоострым.

И вдруг она замерла. До Эриенн дошло, что неспешный перестук подков, доносившийся с дороги, несколько секунд назад внезапно затих как раз перед их домом. В напряжении Эриенн ожидала каких-либо звуков, указывавших, где находится всадник. Рок опустился на нее, когда сразу же за скрипом каблуков на ступеньках раздался громкий стук в дверь.

Сайлас Чамберс! Ее мысли бежали наперегонки с волнением. Испуганно осмотревшись, она заломила руки. Как же не вовремя он приехал!

С отчаянной поспешностью Эриенн бросилась к Фэрреллу и попыталась разбудить его, однако все ее усилия не смогли даже нарушить размеренности его храпа. Эриенн схватила брата под руки и попробовала оттащить его, но, увы, это было все равно что поднимать мешок с тяжелыми камнями. Фэррелл завалился вперед, съехал на пол и разлегся там мягкой бесформенной массой, тогда как по комнате разносился настойчивый стук в дверь.

У Эриенн не было иного выбора, кроме как смириться с очевидным. Возможно, Сайлас Чамберс и не стоит хлопот и она будет благодарна брату за то, что он все разрушил своим присутствием. И все же ей не хотелось ставить себя и свою семью в неловкое положение, которое неизбежно возникнет после этого визита. В надежде хотя бы укрыть брата от случайного взгляда Эриенн задвинула его креслом и набросила ему на лицо шаль, чтобы заглушить храп. Затем спокойно и неторопливо она пригладила волосы и расправила платье, пытаясь подавить остатки волнения. Как-нибудь все сойдет в лучшем виде. Это просто необходимо!

Когда она подошла к двери, настойчивый стук донесся снова. Эриенн взялась за засов, само воплощение спокойной и уверенной в себе женщины, и распахнула дверь. На какое-то время ей показалось, что все пространство дверного проема доверху заполнено темной и мокрой материей. Медленно глаза ее поднялись вверх от дорогих кожаных сапог, по длинному рединготу, к лицу под бобровой шапкой, с которой капала вода, и дыхание ее остановилось. Такого красивого мужского лица она нигде и никогда не видела. Когда брови незнакомца слегка нахмурились, она сразу это заметила, черты его лица приобрели пугающе суровый и зловещий вид. Чувствовалось напряжение, почти что гнев, в этих четко очерченных линиях подбородка, высоких скулах и немного орлином профиле, который хорошо бы смотрелся в открытом море. Однако чувство юмора быстро вернулось к гостю, пробежало волной по его лицу и собрало веселые морщинки в уголках глаз. Его серо-зеленые глаза, чрезвычайно живые, словно искали мельчайшие крупицы веселья в этой жизни. Они открыто и без тени смущения выразили свое одобрение, после того как обежали ее с головы до ног. Последовавшая за этим легкая улыбка, а также блеск его ясных очей полностью обезоружили Эриенн, колени ее подкосились.

Это был не трясущийся старик или чванливый глупец, осознала она, а человек, полный жизненных сил, о мужественности которого говорила каждая клеточка его существа. То, что он значительно превзошел ее ожидания, было невозможно отрицать и само собой разумелось. В самом деле, она не могла понять, почему такому мужчине в поисках невесты пришлось прибегнуть к сделке.

Незнакомец поспешил галантно раскланяться, широким жестом сняв свою шляпу и открыв коротко подстриженные густые темно-каштановые волосы. Его глубокий голос был так же приятен, как и внешность.

— Мисс Флеминг, я полагаю?

— Хм, да. О, Эриенн. Эриенн Флеминг.

Ее язык двигался как-то непривычно неловко. Эриенн испугалась, что запнется и выдаст себя. Голова ее бурно заработала, возникавшие в ней мысли были прямо противоположны тем, которые проносились там несколько раньше. Мужчина был близок к совершенству! Однако вопрос оставался. Если он хочет жениться, то как же ему удалось достичь такого зрелого возраста, не попав в ловушку, по меньшей мере, дюжины женщин?

«Должен быть изъян! — упорствовал ее здравый смысл. Она знала своего отца. — Изъян есть неизбежно!»

Как бы молниеносно ни работал мозг Эриенн, очнувшийся вдруг язык оставил его далеко позади:

— Да вы входите, сэр. Отец говорил, что вы зайдете.

— В самом деле? — Казалось, он воспринял слова ее с определенным изумлением. Усмешка на его губах превратилась в удивленную и осторожную улыбку. Он посмотрел на Эриенн вопросительно:

— Вы знаете, кто я?

— Конечно! — Она весело засмеялась. — Мы ждали вас. Пожалуйста, входите.

Когда он перешагивал через порог, брови его озадаченно нахмурились. Он как-то неохотно подал ей свою шапку, плеть и перчатки. Засунув перчатки в шляпу, Эриенн отложила все в сторону.

— Вы очень удивили меня, мисс Флеминг, — промолвил он, — я рассчитывал встретить негодование, но совсем не такой прием.

Эриенн мысленно поежилась от содержавшегося в его словах намека. Она и не думала, что отец будет настолько бестактен, что расскажет о ее нежелании выходить замуж. Как мог ее родитель хотя бы подумать, что она недобро встретит такого симпатичного поклонника, если он наголову выше всех остальных, кто только добивался ее руки?

Засмеявшись, с не совсем искренней веселостью она осторожно выразила свою озабоченность:

— Я полагаю, отец сказал вам о моем нежелании вас видеть.

Гость понимающе улыбнулся:

— Не сомневаюсь, вы думали обо мне как о каком-то ужасном животном.

— Я испытала большое облегчение, когда увидела, что это не так, — ответила она, а потом испугалась, что слишком явно выражает свой восторг. Эриенн сжала губы, надеясь, что он не примет ее за слишком уж прямолинейную дамочку, но то, что она уже произнесла, было почти намеком.

Пряча свои порозовевшие щеки, она потянулась ему за спину, чтобы закрыть дверь. Тонкий аромат одеколона, сливавшийся с запахом коня и мужчины, так остро подействовал на ее сознание, что у Эриенн чуть не закружилась голова. Конечно же, у него не было изъянов!