Как и предсказывала Бабочка, спустя некоторое время молодожены перестали быть в центре внимания соседей. Даже когда стало заметно, что у Лоры будет ребенок, это воспринималось как естественный результат брака.

Так продолжалось до теплой августовской ночи, пока с помощью Бабочки Лора не разрешилась от бремени. Родившуюся девочку назвали Жоли.

Поскольку крошка была совсем маленькой, а кости ее тонкими и хрупкими, все поверили Тейлору, когда он сказал, что у Лоры были преждевременные роды: будто она упала и родила прямо в конюшне.

Однако когда заходившие к Томасам соседки увидели ребенка, по поселку вновь поползли слухи. И Тейлор, и Лора, и все их ближайшие родственники были черноволосы и ширококостны. А девочка родилась светленькой, с тонкими косточками. «В кого бы это?» — судачили кумушки. А вдова Лауден поторопилась напомнить:

— Вы помните, как она вела себя до замужества? Сколько парней постоянно вились вокруг нее? И со всеми она любезничала. А больше всех — с этим голубоглазым блондином Адамом Белтраном.

— И точно, — соглашались с ней соседки. — Адам — видный парень, на него многие заглядываются. Ничего удивительного, что Лора потеряла голову.

Что касается самого Белтрана, то такие разговоры льстили его мужскому самолюбию. Он с удовольствием выслушивал сплетни о своих отношениях с Лорой и о причастности к ее ребенку, не подтверждая, но и не опровергая их. Такое поведение рождало почву для новых слухов.

Лора заметила, что зачастую Белтран в открытую улыбался ей. Но если его она еще могла как-то осадить, то опровергнуть слухи за своей спиной было ей не под силу…

Вздохнув, Лора поудобнее устроилась на кровати. Ее последней осознанной мыслью перед тем как заснуть, была мысль о Флетче…

Глава 3

Солнце садилось, поэтому лес за окном становился все мрачнее. Флетч открыл глаза и увидел женщину, освещенную двумя свечами. Она сидела за грубо обтесанным столом, немного наклонив голову. Потом встала и подошла к очагу, чтобы зажечь еще одну свечу. В течение трех недель раненый Флетч наблюдал, как она проделывала эту операцию день за днем, не меняя последовательности.

Он поднял голову и посмотрел на потемневший от дыма потолок. Эта женщина и ее друг спасли ему жизнь. Их звали Мэйда и Дэниэл. Последний обнаружил незнакомого человека, проверяя капканы. Он увидел Флетча истекающим кровью и взял его в свой дом. Мэйда вытащила пулю из плеча незнакомца и остановила кровотечение. Понадобилось тринадцать швов, чтобы зашить рану. Во время этой операции Флетч потерял сознание.

Потом он пережил сильную лихорадку. Жар спал лишь благодаря великолепному умению Мэйды разбираться в травах и корнях. А вскоре стало ясно, что Флетч начинает выздоравливать.

Пока его спасительница готовила ужин, помешивая в горшке тушеную оленину, он попытался восстановить в памяти события, благодаря которым оказался в незнакомом доме.

…Покидая Лору и Биг Пайн, Флетч испытывал противоречивые чувства. Подруга его детства выглядела явно уязвленной и озадаченной. Он раскаивался за столь бесцеремонное отношение к сестре, но сделать то, что она хотела: попросить ждать его возвращения — казалось неприемлемым. Он полагал, что продолжительная разлука внесет некоторое оживление в их отношения. К тому же Лоре нужно было дать время, чтобы она смогла все хорошенько осмыслить и проверить свои чувства. Поэтому, собственно, Флетч и согласился идти в Канаду. «Ей всего шестнадцать лет, — рассуждал он, — слишком ранний возраст для ясного анализа переполнивших ее эмоций». Теперь же ему оставалось только молить Бога, что, вернувшись домой, он не застанет Лору замужней женщиной и она захочет именно с ним связать свою судьбу. «За год она повзрослеет и на многие вещи будет смотреть по-иному», — так думал Флетч, отправляясь в дорогу вместе с четырьмя компаньонами. Вот почему он избегал взглядов сестры при прощании и отделался только одной фразой в ее адрес: «Береги себя, Лора». Если бы она знала тогда, что чувства, переполняющие брата, так далеки от его кажущегося равнодушным вида!

Каждый из компаньонов погрузил себе на спину спальный мешок, в который были упакованы жестяная кружка, вилка, ложка и запас продуктов, равномерно распределенный между путешественниками. Кроме того, они захватили с собой изрядное количество табаку на случай, если придется повстречаться с индейцами, которых было немало на пути из Верхнего Мичигана в Канаду.

Осень порадовала путешественников изумительной погодой. Дни стояли солнечные и не по-осеннему теплые, а ночи были приятно прохладные. И только одно обстоятельство не давало покоя путникам: в лесу им встречались только следы оленей и лосей, поэтому они не могли даже предположить, есть ли рядом с ними индейцы.

— Флетч, как ты думаешь, какое племя обитает в здешних краях? — спросил Хэнк Меннерз, главный в их группе.

— Точно не знаю, но, по-моему, Лисицы.

— Ты считаешь, они могут доставить нам неприятности?

— Трудно сказать. Ты же знаешь, что они все воспринимают нас очень по-разному. Одни племена настроены более дружественно, чем другие. Третьи вообще ненавидят белых и готовы растерзать любого из нас при первом же удобном случае.

— Что же нам делать, когда мы остановимся на привал?

— Прежде всего, нам следует развести костер и поддерживать его всю ночь. К тому же, положим на опушку немного леденцов и табаку — может, индейцы нас и не тронут. Разумеется, кому-то из нас постоянно придется быть начеку и караулить у костра всю ночь.

Мужчины продолжили свой путь, не снимая пальцев с курков пистолетов. Дополнительные меры предосторожности в лесу никогда не оказывались лишними. Кто знает, может, по их следу уже крадется десяток индейцев, желающих пополнить свои трофеи новыми скальпами.

К вечеру решили остановиться на привал. Разбившись парами, пошли собирать хворост. Потом расчистили обширную площадку и разложили костер.

Когда Доул приготовил ужин из соленой свинины, бобов и сухарей, компаньоны подсели к огню, постоянно поглядывая в сторону деревьев. Однако пока все казалось спокойным: никаких посторонних звуков из леса не доносилось.

После ужина Флетч взял два мешочка с леденцами и табаком и отнес их на опушку. Сам же спрятался за огромным валуном, внимательно наблюдая за приманкой. Даже если индейцы и не собирались нападать на белых, случая что-нибудь утащить они уж точно не упустят.

Наступила ночь. Промерзший до костей Флетч уже едва различал силуэты ближайших деревьев. К тому же руки и ноги затекли от неудобного положения и очень хотелось спать. И вдруг Флетч увидел чью-то тень, мелькнувшую на опушке. Человек, передвигавшийся практически бесшумно, был уже в нескольких шагах от валуна. Внимательно приглядевшись, Флетч смог различить перья на его голове. Индеец подкрался к мешочкам с леденцами и табаком, схватил их и исчез в лесу. Флетч немного подождал, пока, по его подсчетам, ночной гость не отошел на приличное расстояние, затем разбудил Хэнка и рассказал тому о случившемся.

В последующие ночи путники проделывали с приманкой то же самое, однако больше на их пути индейцы пока не появлялись.

Погода постепенно ухудшалась. Днем становилось все прохладнее, а ночью приходилось поплотнее укутываться в одеяла и располагаться поближе к костру.

На шестую неделю путешествия компаньоны, наконец, добрались до озера Гурон, разделявшего Мичиган и Канаду. Озеро казалось необыкновенно широким и переправиться через него не представлялось возможным. Где раздобыть лодку? Если же попробовать самим соорудить какой-нибудь нехитрый плот, то на нем они вряд ли смогут преодолеть расстояние до другого берега. Неожиданно помог случай.

Сначала путники услышали шлепок весла по воде, а затем увидели и появившуюся из-за поворота лодку. В самом центре березового суденышка сидел седовласый индеец. Флетч окликнул его, и тот послушно причалил к берегу, ожидая, что же скажет ему белый незнакомец; морщинистое лицо и почти беззубый рот индейца свидетельствовали о том, что он почти так же стар, как и подступавшие к озеру горы. Подойдя к нему, Флетч спросил:

— Как твое имя, храбрый отец?

— Седая Сова.

— А меня зовут Флетчер. Ты не знаешь, где можно купить лодку — такую же, как у тебя?

Индеец призадумался.

— Я, пожалуй, могу продать тебе свою, но не за деньги. Здесь, в лесу, они ни к чему.

— Что же ты хочешь? — спросил Флетч, мгновенно подумав: «А вдруг он попросит ружье? Что тогда делать? Без лодки нам никак нельзя, но и ружье в руках индейца может обернуться против нас же».

— Седой Сове нужна огненная вода. Зима будет холодной — надо чем-то согреваться.

— У нас нет виски. Но мы можем предложить тебе табак.

Индейца заинтересовало предложение: это было видно по блеску его глаз. У Флетча сразу же поднялось настроение. Однако умудренный годами старик оказался опытным торговцем. Он смог получить за свой товар всю карамель и половину табака путешественников.

Когда индеец выбрался из лодки, Флетч окинул взглядом бесконечную гладь воды и со вздохом произнес:

— Кажется, нам потребуется целая вечность, прежде чем мы переберемся на другой берег.

Но им и тут помог Седая Сова.

— В трех милях отсюда, — он махнул рукой в нужном направлении, — самое узкое место этого озера. Вы переплывете его еще до заката солнца.

Индеец оказался прав. Они добрались до противоположного берега еще до наступления темноты. Пока остальные разбивали лагерь, Хэнк решил пройтись, чтобы внимательнее изучить окрестности. Вернувшись, когда костер уже горел ярким пламенем, он заявил, что лучшего места для их конторы и не найти. Охотники и индейцы смогут доставлять сюда мех и по суше, и по воде.

Все с ним дружно согласились и на следующее утро принялись за работу. Предстояло расчистить довольно большую площадку, чтобы выстроить на ней хижину, которая должна была представлять собой и контору, и жилье.