— Так это ребенок леди Бут Керью? — уточнила леди Родгар. — Насколько я понимаю, с ним связана какая-то странная история.

Дженива почувствовала, что краснеет.

— Миледи, мне очень жаль… Леди Родгар махнула рукой.

— Я уверена, вам ничего не оставалось, кроме как привезти ребенка сюда. Надеюсь, он здоров?

— Да, миледи. И его кормилица тоже.

— Тогда пойдемте: у нас просторные детские, и ими уже пользуются. — Она повернулась и быстрыми шагами направилась к лестнице; при этом ее каблуки выбивали по деревянному полу «тра-та-та», словно дробь армейского барабана.

Стараясь сосредоточиться, Дженива потянула за собой Шину. По крайней мере одна проблема исчезла, кормилицу и ребенка не вышвырнули из дома и даже обещали дать место в семейной детской, что само по себе говорило о великодушии хозяев.

Когда они поднимались по лестнице, Дженива снова обратила внимание на колокольчики, подвешенные на обвивавших балюстраду лентах и позвякивавшие, когда она проходила мимо. Очаровательно, но только для тех, кому этот звук не действует на нервы.

Поднявшись на площадку, Дженива увидела, что дальше ступени расходятся, а когда они повернули налево, леди Родгар сказала:

— Этот большой дом чем-то напоминает лабиринт, каждое поколение делало пристройки, а последний маркиз устроил коридоры по всему дому, я не думаю, что гости могут заблудиться, но некоторые довольно долго бродят по ним. Так вот, почему бы вам по дороге не рассказать мне немного об этой странной истории, мисс Смит?

Дженива сразу же решила свести участие Эшарта в происшедшем до минимума: Сцилла и Харибда не нуждались в лишних проблемах. Она начала со встречи с леди Бут Керью. Затем, когда они шли по длинному, застланному ковром коридору, на стенах которого висели картины, а по обе стороны стояли столики и комоды с драгоценными вещами, она представила второе появление Эшарта как совпадение.

— Как это все загадочно! — Маркиза повернула направо. — Подбросить ребенка чужим людям…

— Да, очень странно, миледи.

На следующем повороте маркиза остановилась.

— Эшарт — отец ребенка, как вы думаете? Дженива поняла, что притворяться дальше нет смысла.

— Он настаивает, что нет.

— Около года назад они были любовниками, так что все возможно. — Леди Родгар внимательно посмотрела на Дже-ниву. — Может быть, мне не следовало говорить так откровенно с незамужней леди…

— Я провела большую часть жизни на корабле, и меня нелегко смутить…

Маркиза улыбнулась:

— Как сказал мой муж, вы превосходно вписываетесь в здешнюю обстановку. Но должна заметить, я предпочитаю мой собственный титул графини Аррадейл во всех случаях, кроме самых официальных. Нет, не смущайтесь вы все делали правильно, это я не всегда следую правилам.

— Вы очень добры, леди Аррадейл. — Дженива сказала это совершенно искренне, вопреки ошеломляющему великолепию и всем прочим проблемам она была готова полюбить жену Черного Маркиза.

— Если мы хотим быть добрыми, нам следует устроить наших невинных деток в более простом и теплом месте. Пойдемте.

Только теперь Дженива заметила, что Шина стоит посреди коридора, держась как можно дальше от расставленных в ем вещей она, должно быть, страшно боялась что-нибудь разбить.

Графиня повела их в следующий коридор и затем в еще один, короткий, который, казалось, никуда не вел. Она открыла дверь и стала подниматься по ничем не украшенной лестнице, такой узкой, что ее пышные юбки касались стен.

— Вы подумали, что делать с ребенком, мисс Смит?

Дженива пожалела, что не может видеть лица леди Аррадейл, чтобы лучше понять смысл ее вопроса. Неужели она одна должна нести всю ответственность за случившееся?

— Леди Бут в конце концов найдется, — сказала она, осторожно выбирая слова. — Надеюсь, лорд Эшарт поможет в этом, поскольку он хорошо знает эту женщину.

«Поможет» выражало ее намерение, и, видимо, без труда поняв это, леди Аррадейл улыбнулась ей:

— Мы постараемся, чтобы он помог.

Они вошли в пустой, застеленный ковром коридор, и леди Аррадейл заколебалась, постукивая по губам пальцами, на которых были надеты кольца, стоившие целое состояние.

— Я отсутствовала в Лондоне прошлой зимой, но скандал с леди Бут не утихал до лета она всем заявляла, что носит ребенка Эшарта, а когда он не захотел жениться на ней, скрылась в Ирландии и в конце концов объявила о рождении сына.

Дженива почувствовала горькое разочарование.

— Так все-таки это его ребенок! Теперь эта бедная женщина вынуждена прибегнуть к крайним мерам, чтобы заставить его взять на себя ответственность.

— Исключительно глупый способ в данных обстоятельствах, вам не кажется? И… неудобный. Вы жаждете справедливости, что мне вполне понятно, но мы бы предпочли, чтобы следующие несколько дней здесь был мир, а не война. Видите ли, мы не ожидали приезда Эшарта, но раз уж он здесь, мы хотели бы воспользоваться этим.

— Я понимаю, миледи.

Дженива кивнула. Разумеется, примирение аристократов важнее судьбы ребенка: так было всегда и везде. Но для нее это означало, что ей суждено стать единственным человеком, который будет заботиться о Шине и Чарли.

Леди Аррадейл пошла дальше, и Дженива услышала детские голоса, а как только графиня открыла дверь, из комнаты вырвался детский смех.

Дженива подтолкнула Шину, и они вошли в теплое уютное помещение. Наконец-то то, что надо, подумала она.

Такой могла бы быть гостиная в скромном доме, где огня в камине, прикрытом узорчатым металлическим экраном, вполне хватало, чтобы согревать комнату. Джениве в ее накидке даже стало жарко.

Стены комнаты были выкрашены в бледно-зеленый цвет, деревянные панели — в белый, а на полулежал турецкий ковер. В углу стоял спинет, на котором лежали барабан и несколько флейт. Удобные стулья, несколько детских стульчиков, на полках книги и игрушки…

Две белокурые девочки в одинаковых голубых платьицах и белых стеганых нижних юбочках, выглядывавших из-под подобранных юбок, расположившись по одну сторону камина, играли в куклы, сидевшая в кресле горничная присматривала за ними и что-то шила.

В центре комнаты на ковре две девушки в чепчиках играли с маленьким рыжеволосым малышом, крепкая черноволосая горничная наблюдала, как худенькая девушка помогала ребенку что-то строить из ярко раскрашенных кубиков.

Когда обе девушки разом подняли голову, леди Аррадейл приветливо сказала:

— Посмотри, что у нас, Порция. Младенец.

Худенькая девушка, медно-рыжие волосы которой выбивались из-под хорошенького кружевного чепчика, не похожего на чепчик прислуги, а платье было явно очень хорошего качества, поднялась и тут стало заметно, что она приблизительно одного возраста с Дженивой.

— Какая прелесть. Чей это?

— Леди Бут Керью.

— Значит, Эшарта?

Это прозвучало как смертный приговор.

Глава 14

— Между прочим, он здесь, — сказала графиня. — Эшарт. Приехал с тетушками из Танбридж-Уэллз.

— О Боже!

— Детей поместили сюда, чтобы их не было слышно, но мы имеем и обратный результат: они могут поубивать друг друга, а мы и не узнаем. Но по-моему, Бей — все же хозяин положения, хотя, как ты понимаешь, это был шок.

Леди Аррадейл подтолкнула вперед Джениву.

— Позволь, Порция, познакомить тебя с мисс Смит, компаньонкой леди Талии и леди Каллиопы. Мисс Смит, это моя свояченица, Порция, леди Арсенбрайт Маллорен, проще — леди Брайт. Покойная маркиза Родгар была одержима всем англосаксонским, отсюда и такие имена. Вы еще не увидите Хильду, Брэнда и Синрика, которые празднуют Рождество в других местах. Элфлед — леди Уолгрейв — здесь, но она редко появляется, ибо вот-вот родит ребенка. Мы поддразниваем моего мужа, что он устроил еще одно Рождество.

Дженива присела, пытаясь поскорее переварить все сказанное.

— А это, — с улыбкой проговорила графиня, кивая на мальчика, который неуверенными шагами подошел к матери и спрятался в ее юбках, — мастер Френсис Маллорен.

Леди Брайт взъерошила волосы мальчугана.

— Поклонись, Френсис.

Ребенок высунулся из-за юбок и, довольно ловко поклонившись, снова спрятался.

— Скоро все будет как надо, — сказала леди Брайт, беря его на руки и целуя в круглую щечку. — Он не сразу подходит к незнакомым, не так ли, малыш? И поступает очень мудро. Посмотри-ка, Френсис, ребеночек. Как его зовут? — спросила она у Дженивы.

— Чарли, миледи, а няню — Шина. Шина О'Лири, но это почти все, что мы узнали она совсем не говорит по-английски. — Дженива повернулась к леди Аррадейл: — Здесь кто-нибудь говорит по-гэльски?

— Бог мой! Я не знаю никого из слуг, кто был бы ирландцем, но они, должно быть, есть у кого-то из соседей. С этим можно подождать, тем более что вы все, вероятно, очень устали. Давайте устроим маленького Чарли, а затем вы сможете привести себя в порядок.

Леди Аррадейл тут же послала горничную за некоей миссис Харбинджер, и пожилая женщина скоро явилась. При виде младенца ее глаза засияли.

— Ах, дорогой мой! — Она шагнула вперед с явным намерением взять Чарли, и Шина попятилась.

— Она боится, — поспешила объяснить Дженива. — Девушка не говорит по-английски, и я думаю, не понимает, что происходит, бедняжка.

— Это миссис Харбинджер, главная в детской она управляет этой частью дома. — Графиня коротко объяснила женщине появление здесь Чарли. Подразумевалось, что на дороге произошел несчастный случай, и лгать не пришлось.

Миссис Харбинджер преисполнилась сочувствием к несчастному младенцу.

— Надо только проветрить детскую, миледи, и отправить туда еще одну горничную, с вашего позволения. Вы можете на меня положиться.

— Нет ли кого-нибудь поблизости, кто знает гэльский? Полагаю, вы отнесетесь с пониманием к бедной мисс О'Лири, которая очень растеряна.

— Конечно, миледи. — Миссис Харбинджер обняла Шину за плечи и, не переставая шепотом успокаивать ее, подвела к стулу около камина. Ирландка бросила на Джениву полный отчаяния взгляд, но через минуту успокоилась и даже улыбнулась своей новой покровительнице.