— Саф, пожалуйста, — сделал Ваня еще попытку. — Ни к чему это пустое геройство.

— Пустое геройство? Ты сказал, что там коллеги Сергея! Они не могут сделать мне ничего, ведь я выпиваю с их женами. Если кто-то из них тронет меня пальцем, Новийский их закопает. Я полезна, Ваня.

Наши взгляды схлестнулись, и ни один не хотел уступать. Каждый был прав по-своему. Но я была пристрастна и не отступила. Будучи виновата перед Лоной, Ванькой и Сергеем сразу, я не смогла бы усидеть на месте. Не могла подставить людей еще больше, не рискуя собой. Так не делается!

— От меня ни на шаг, ослушаешься приказа — я тебе врежу. Без шуток.

— Ни на шаг, — повторила послушно. — Гав-гав, — добавила, не сдержавшись.

Ваньке это очень не понравилось, но подъехала Зоя, и стало не до моих колкостей. Увидев мегеру в платье и на каблуках, я испытала непередаваемый спектр эмоций, но план все объяснял. Зоя собиралась прикинуться опоздавшей проституткой, которой необходимо попасть внутрь. Нужно было подкупить охрану, вырубить, а затем провести нас в дом. Все. Не став ничего отвечать, я молча сунула ей пачку купюр. Она так же молча ее взяла. Мои проблемы — мои деньги.

Все прошло как по маслу. Привыкшие мужчины видеть в женщинах мясо охранники легко повелись на обман мегеры. Не прошло и двадцати минут, как мы втроем оказались на крылечке особняка. Ванька едва успел распихать по карманам оружие, всучить мне нож и рассказать, куда бить, чтобы не нанести серьезных увечий. Это, как сказал он. чтобы я не промедлила из страха нечаянно убить человека. К счастью, этот урок мне не пригодился.

Следуя в дом вслед за Зоей, я была уверена, что ко всему готова. Я была дурой. Визит в дом терпимости стал для меня серьезнейшим испытанием на прочность. Я вышла из него совершенно другим человеком. Еще более жестоким и категоричным, чем была раньше. Я жалею, что не доверила миссию по спасению сестры Ваньке и Зое и не стыжусь в этом признаваться.

Среди всех нас я явилась главным срывом прикрытия. Кроме меня во всем доме не нашлось ни одной девушки в брюках, и это было плохо. Даже Ванькины джинсы можно было как-то объяснить, но я не вписывалась.

— Если пристанут, скажи, что ты лесби, — посоветовала Зоя, правильно оценив обстановку.

Мы старались не задерживаться, но я успела увидеть, как один из мужчин ткнул в нас пальцем. Наверняка собирался звать охрану.

— Скорее, — подтолкнул Ванька меня в сторону лестницы.

Там я впервые споткнулась. Очевидно, кому-то не хватило комнаты, и один из мужчин нагнул девчонку прямо над перилами. Ее волосы и груди раскачивались в такт толчкам, а на лице было написано полное отсутствие в этой реальности. Думаю, свались она на первый этаж, даже не поняла бы, что произошло. Не позволяя мне увлечься занимательными картинками, Ванька грубо подхватил меня под локоть и потащил наверх с удвоенным усердием.

— Ты проверяешь комнаты слева, я — справа, — скомандовал Ванька напарнице, и они разделились. Памятуя о наказе не отходить от Гордеева, я следовала за ним по пятам.

— Откуда ты знаешь, что Лона здесь?

— Лона там, где Петр. Бизнес и наркотики внизу, бордель — наверху. Первые два пункта капитану неинтересны. — коротко ответил Ваня,


— Впечатляет, — признала.

Но он толкнул дверь, и все мысли вылетели из головы. То, что я там обнаружилось, мало напоминало фильм «С широко закрытыми глазами». Ванька пытался загородить спиной проем, но я все равно увидела, как потный и обрюзгший мужчина за пятьдесят трудился над двумя девушками. Эти были не совсем обдолбанные и не забывали стонать. Практически достоверно. По крайней мере, мне так показалось. Ванька захлопнул дверь и перешел к следующей. На этот раз я смотреть не стала.

А вот потом удача нам изменила.

— Задержите их! — раздался крик за нашими спинами.

Впрочем, окружающим не было дела. Люди оказались слишком заняты, чтобы обращать внимание на крики охраны. В общем, пока охранник протолкался к нам, Ванька успел проверить еще одну комнату. Преследователь, не будь дураком, попытался схватит меня, но Ванька не допустил. Он так ловко припечатал мужчину к перилам, что я едва успела убраться с дороги.

— Нам нужно забрать отсюда одну девушку, — зашипел он в лицо охраннику. — И мы уйдем. Попытаетесь помешать, и снимки из этого веселенького места разлетятся по всем газетам. Сечешь? — Мужчина не сопротивлялся, и Ванька счел это за содействие. — Блондинка, не из ваших. Зашла сюда с полчаса назад. Где?

Охранник выразительно кивнул на одну из дверей, куда мы еще не дошли. И тогда я позабыла обо всех обещаниях. Рванула туда первой под злой рык Ваньки, распахнула настежь дверь и, кажется, закричала. Ворвавшемуся следом Гордееву пришлось схватить меня и прижать к себе от греха подальше, а еще забрать нож, чтобы я не бросилась с ним на человека, избившего мою сестру.

Петр обернулся и застыл. Не в состоянии пошевелиться в руках Ваньки, сжавших меня тисками, я отупело осматривала комнату, пытаясь фокусироваться на деталях. Это было сложно, поскольку все плыло перед глазами. Жавшиеся друг к другу голые проститутки. Сброшенная рубашка у босых стоп Петра. Сбитые костяшки его пальцев. Бедняга так запыхался, трудясь, что его эталонный плоский живот дергался в такт вздохам. А потом я увидела ее. Папка лежала на кровати, а листы, части разорванные, рассыпались по одеялу. Сестра додумалась показать Петру данные. Интересно, этого оказалось достаточно, чтобы у него сорвало предохранитель? Или Лона подлила масла в огонь своей истерикой? Неважно, что ни сказала капитану сестра, он перешел черту, подтвердив самые страшные мои догадки.

— Ублюдок! — заорала я, срывая голос. — Ты все потеряешь, ты понимаешь?

Петр смотрел на меня бесстрастными глазами конченного психопата и ничего не отвечал, а потом… потом уголок его губ пополз вверх.

— Это вряд ли, — заметил он пугающе ровно.

И тогда я вспомнила, кто его отец. Я поняла, что попал не он, а мы. Петр мог творить что угодно, и его бы прикрыли сверху. Мне ли не знать, как все делается? Сергей, будучи низшим звеном политической цепочки, легко тащил наверх мою статейку о неизвестной женщине, а здесь… пара звонков, и Петр чист.

Если бы не присутствие Ваньки, я бы точно что-нибудь сделала. Бросилась на обидчика сестры с кулаками или плюнула в лицо. Я даже дернулась, пытаясь освободиться, но Гордеев не пустил. А Петр такому поведению лишь усмехнулся. Красиво усмехнулся. Он ведь жуткий и красивый. Он стоял перед нами без рубашки, со взмокшими от секса волосами и внушал ужас всем присутствующим.

— Не надо, — тихо проговорил мне на ухо Ванька. — Ты сделаешь только хуже. Доставим Илону в больницу, а там обсудим, как действовать. Главное, не ведись.

Я так хотела, чтобы он отпустил меня и сам бросился на Петра, сбил его с ног ударом, но эти слова разбили последнюю надежду. Я знала, что Ванька мог бы уложить капитана в два счета, ведь тот всего лишь пустышка. В нем ни силы, ни мужества, а бить он способен только беспомощных девчонок. Но Ванька, в отличие от меня, понимал: одно неверное движение, и нам из дома терпимости не выйти, а о выигрыше дела прости него и говорить нечего. А я хотела, чтобы он заплатил. Петр заслуживал большего, нежели пара синяков. Его шлюхастое имя обязаны были трубить на все газеты.

Я расслабилась в руках Ваньки, признавая его правоту, и он тут же выпустил меня.

Падая на колени рядом с сестрой, я боялась ее даже тронуть. По лицу и волосам Лоны текла кровь, скула заплыла, рот с одной стороны оказался разорван. Что там под одеждой, было не видно, и смотреть при Петре я не стала. Много чести.

— Лона! — позвала я полушепотом. Голос дрожал. — Ты можешь идти?

Она смотрела на меня с такой болью, будто и не человек вовсе. Сожаления ни на грош — лишь животный страх. Она не сказала мне ни слова.

— Помоги, — попросила я Ваньку.

Зоя добралась до нашей комнаты тоже, и теперь стояла в проеме, не позволяя любопытным совать носы. Ванька подошел и попытался тронуть Лону, но тут что-то пошло не так. Она дернулась и неожиданно резво поползла прочь. Забилась в угол. Я скользнула взглядом по полу к ногам Петра и отчетливо представила, как втыкаю нож его в ступню. Несколько раз. Хорошо, что Ванька успел меня обезоружить.

— Расчисти дорогу, — быстро сориентировалась Зоя. — Мы сами.

Из-за существенной разницы в росте, тащить Лону оказалось очень несподручно. Она пыталась перебирать ногами, но толку было мало. К тому моменту, когда мы покинули комнату, уже весь особняк знал, что произошло. Они глазели на избитую девушку, но ни один не предложил помощь. Ни мужчины, ни женщины. А выход загораживали охранники.

— Мужик, — обратился Ванька к охраннику. — У меня полно на вас компромата. Не выпустите, и уже утром информация появится во всех газетах. Мой отец и ее муж, — кивнул Гордеев на меня, — об этом позаботятся. Выпустите по-хорошему, и никто не узнает, как вы тут развлекаетесь. Мы не идиоты и не полезем в бутылку, если вы не заставите. Мы просто хотим доставить девушку в больницу.


— Кто-нибудь из здесь присутствующих готов подтвердить это? — спросил охранник у других людей.

— Я беру на себя ответственность, — услышала я знакомый голос. Обернулась и встретилась глазами с тем самым коллегой Сергея, о котором говорил мне Ванька. Мы общались семьями, и именно по этой причине я понимала, что при разводе стерва-жена обобрала бы этого парня до нитки. — Я их знаю, — закончил он хрипло, глядя исключительно на меня. С намеком.

В принципе, он не рисковал. Всем нам было плевать, какими способами собравшиеся себя гробят, пока не идут на улицу пичкать наркотиками детей. Только после этого охрана убралась с нашего прохода и, кивнув коллеге Сергея, я убралась из этого проклятого места.

* * *

— У вашей сестры разрыв селезенки, кроме того имеется несколько сломанных ребер, одно из них проткнуло легкое, но опасности для жизни нет, — рассказывал доктор, хотя я слушала вполуха. Меня просто терзало чувство дежавю.