— Папочка? — пищит она.

— Привет, принцесса, — шепчу я, надевая памперс. — Ты описала постель. Все хорошо, папочка все приберет.

— Я не ношу ди-ди, — ее голос мягкий и приятный.

Она зовет свои памперсы «ди-ди» с того времени, как научилась говорить. Я никогда не исправлял ее. Она еще маленькая. Если ей так нравится называть их так, то кто я такой, чтобы останавливать ее?

— Все хорошо малышка, — говорю я, надевая чистую пижаму на ее маленькое тело. — Теперь все чисто.

Я поднимаю ее на руки, стягиваю с кровати грязное белье. Несу ее в зал, чтобы взять свежие простыни, сажаю ее на кресло-качалку в углу, а сам укладываю ее постель. Когда я заканчиваю, то поворачиваюсь, поднимаю ее и кладу обратно на матрац. Я глажу ее кудри и вижу, как ее маленькие глазки начинают снова закрываться.

— Спокойной ночи, сладкая моя.

Я осторожно выхожу, прикрыв за собой дверь. Я думаю спать на диване, но это так чертовски неудобно, что я решаю поспать рядом с Леной. Можно подумать, что с моим доходом мы могли бы позволить себе нормальную мягкую кровать, но нет, Лена настояла, чтобы мы купили новомодную, которая жесткая, как камень.

Я вхожу в комнату, Лена лежит на кровати, голая, волосы ниспадают по ее груди. Было время, когда я не мог устоять перед ней, но сейчас мне трудно уважать ее и ее тело. Как я могу, когда она не уважает наш дом, наш брак и нашу дочь? Я игнорирую ее, прохожу мимо и снимаю рубашку. Обычно, мы спим в разное время, так что мы не разговариваем на тему «почему ты больше не трахаешь меня?»

Я снимаю свой пояс и бросаю на пол, перед тем, как иду в ванную и чищу зубы. Я делаю это так долго, как только могу, но она все еще на кровати, смотрит на меня, когда я вхожу обратно. Она раздвигает ноги, раскрываясь для меня. Я вздыхаю. Я не знаю, как отказать ей, не задев ее чувств. Я так зол из-за Мейси, но не хочу ее обидеть.

— Давно не видела тебя без рубашки, — говорит она, глядя на мою грудь. — Я скучала по этому. Ты стал крепче, Нейт. Мне повезло, да? Мой муж горяч.

Я не отвечаю ей. Я просто ложусь в постель, накрываясь.

— Я устал, Лена.

Она подкатывается ко мне, пытаясь оседлать мои бедра, но я отталкиваю ее.

— Ты больше не трахаешь меня.

Я знаю, что за этим последует.

— Я трахнул тебя две недели назад, — бормочу я, кладя телефон на тумбочку.

— Две недели это очень долго.

— Я был занят.

— Ты меня больше не любишь, — она начинает плакать.

Я вздыхаю.

— Не усложняй.

— Не в этот раз, — кричит она. — Ты постоянно обвиняешь меня в том, что я плохая мама и жена. Но я делаю все, что могу.

Я поворачиваюсь и смотрю на нее.

— Мейси сегодня была без памперса, она описала кровать. Ты хоть проверила ее до того, как прийти сюда?

Она скрещивает руки на груди.

— Она до этого была в порядке.


— Она не была, Лена, — кричу я. — Она лежала так несколько часов. Она замерзла. А ты хочешь поспать в своей моче? Это бл*дь так трудно надеть памперс?!

Она начинает плакать, крупные капли стекают по ее щекам.

— Ты ненавидишь меня. Ты думаешь, что я плохая мать. Ты никогда не гордился мной.

Бл*дь.

Я ненавижу, когда она плачет, честно. Это всегда было моим слабым местом.

— Я не ненавижу тебя, — говорю так мягко, как только могу. — Я просто хочу, чтобы ты больше о ней заботилась.

— Я буду, — шепчет она, пробегаясь руками по моей груди. — Я буду, мне жаль, детка. Так жаль. Я буду сильней стараться.

Я вздыхаю и обнимаю ее.

— Я уверен, что ты будешь.

Брак — означает пытаться.

Нельзя просто отступать.

Надо бороться за свой выбор.

Я говорю себе это снова и снова, каждый день. Брак — это не то, от чего можно просто отступиться. Если он разрушается, надо бороться. Надо пытаться. Я пытаюсь. Я пытаюсь каждый день. Я уверен, все получится. Я уверен, она опять станет той женщиной, на которой, я думал, что женился. Мне просто надо было повеситься там.

— Трахни меня, Нейт, — шепчет она, поднимаясь на колени. — Пожалуйста?

И я трахнул ее.

Это отняло у меня битый час.

Тогда я провел всю ночь, сидя и смотря в окно, потому что я знаю, это прошло.

Меня тут ничего не держит. Я борюсь за мою маленькую девочку, больше ни за что.


Эйвери

Утро наступает быстро, и у меня уходит целый час, чтобы вылезти из постели на утреннюю пробежку. Прохладный воздух будит меня окончательно, но когда я плетусь на работу, то чувствую, будто вообще не спала. Я уверена, что это эмоциональное истощение. Этот день ползет со скоростью сонной улитки, проходит, кажется, лет сто, до ланча, и еще столько же после, до того, как оказываюсь в студии.

— Добрый день, Эйвери, — говорит Мегги, улыбаясь, когда я прохожу через зал. Она, как мама, которую я потеряла, она постоянно заботится обо мне.

Я улыбаюсь ей в ответ, восхищаясь ее высоким, стройным телом. Ей под шестьдесят, но выглядит на двадцать. Она больше не занимается танцами серьезно, но приходит в студию, где провела половину жизни, как профессиональный танцор. Она удивительная. Ее длинные черные волосы завязаны в пучок на голове, и одета она в элегантное платье, ниспадающее до колен.

— Приветик, Мегги, — говорю я, и, маша рукой, иду к шкафчикам.

— Лин не танцует сегодня. Она заболела, так что тебе не обязательно быть здесь. Ее урок отменен.

— Я могла бы его провести, — говорю я, поворачиваясь к ней.

— Тебе нужен выходной. Ты приходишь сюда каждый день кроме воскресенья. Иди домой, отдохни.

Я хмурюсь. Это часть моего графика, я не знаю, чем занять себя, не будучи тут.

— Перестань так смотреть, — смеется она. — Было бы неплохо заняться тебе чем-нибудь вне студии.

Я вспоминаю о билете, который дал мне Нейт. Может сходить на гонку? Стоит ли? Я его совсем не знаю, но если честно, то у меня совсем нет выбора. Келли занят, а Лиам не хочет меня видеть. Я всегда думала, что очень трудно заводить друзей, поэтому об этом не могло быть и речи. Может быть, будет неплохо сходить на гонку. Это лучше, чем идти домой.

— О чем ты думаешь? — спрашивает Мегги.

— Друг дал мне билет на мотогонку, которая будет сегодня днем.

— Стоит сходить, — поощряет она. — Это пойдет тебе на пользу.

— Я размышляю, — говорю я, колеблясь.

Она кладет мне руку на плечо и направляет к двери.

— Иди и повеселись. Увидимся завтра.

Я тихонечко смеюсь.

— Очень трудно отказать, когда вы прямо-таки выпихиваете меня за дверь.

Она поворачивает меня и целует в макушку.

— Я очень рада, когда ты здесь и помогаешь, но сегодня выходной. Наслаждайся этим.

— Ладно, — говорю я, обнимая ее.

— Пока, сладкая.

Ну, вперед.

Глава 3

Эйвери

Толпа, через которую я пробираюсь, пытаясь найти место, огромна. И наконец, я нахожу одно на траве, рядом с трассой. Там хороший вид. Я достаю пачку чипсов, кладу на колени, затем открываю банку содовой. Я очень редко позволяю себе угощения, похожие на эти, потому что я на довольно строгой диете из-за танцев, и поэтому мне много запрещено. Я кладу чипсу в рот, и из моего горла вырывается стон. Диета или нет, но это все равно моя слабость.

Я смотрю, как байки начинают реветь, разогреваясь. Я вытягиваю шею, чтобы лучше видеть и сразу узнаю Нейта. На его мотоцикле написан номер семьдесят три, а сзади, жирным шрифтом, «Натаниэль». Я ухмыляюсь, наслаждаясь тем, что это получилось прямо у него на заднице. Его мотор синий, а байк ярко-желтый с черным. Он с легкостью буксует по трассе, поднимая за собой шлейф пыли.

Когда все разогрелись, я вижу, что они выстраиваются на вершине большого склона. Я громко хлопаю вместе с другими зрителями, и когда начинается гонка, я поднимаюсь на ноги. Нейт первым проходит поворот, делая это великолепно. Достигает трамплин, высоко подскакивает, переворачивает мотоцикл, парящий над ним с легкостью. Он приземляется, подскочив, и поднимает руку в воздух. Толпа ревет и радуется. Я присоединяюсь к ним, наслаждаясь тем, что все это меня заставляет кричать так громко. Он преодолевает ряд преград, линию маленьких неровностей в земле, и вырывается вперед.

Я хлопаю громче, восхищаясь им, вместе с сотнями других поклонников, в том числе и группой девушек передо мной, кричащих его имя. Он делает это еще примерно на двух поворотах, находясь в лидерах. Потом он собирается выполнить тройной прыжок.

Прижимая ладонь ко рту, я смотрю, как он ускоряется, поднимается, и пролетает расстояние, которое, я почти уверена, он не пролетит. Он это сделал, легко приземлился. Толпа сходит с ума, а по моему телу проходит огромная волна адреналина. Когда гонка заканчивается, мое сердце вырывается из груди, чувствуется такое веселье, которое я никогда не испытывала, кроме как в танце.

Я встаю и иду к очереди на выход. Так же рядом находится очередь за едой, очень сложно пройти, не застряв там. Вздохнув, я терпеливо жду, когда толпа уйдет. Многие остаются послушать музыку, поесть и напиться, но мне незачем оставаться, так что я чувствую себя неуютно, сидя тут. Гонка была удивительной, но пора уходить.

— Привет!

— О, это Нейт! — закричала группа девушек, когда рука легла мне на плечо.

Я поворачиваюсь и вижу Нейта, одетого во все кроме шлема. Вау, Боже. Захватывающий вид. Его кожа немного попачкана в грязи, а одежда придает просто чрезвычайно привлекательный внешний вид, от чего по коже пробегают мурашки. Его взъерошенные волосы не спрятаны под шлемом. Это выглядит… здорово. Он улыбается мне, и я улыбаюсь в ответ, по–прежнему чувствуя себя весьма взволнованно.