— Нет, крошка, ошибаешься. Это мое дело.

Я раздраженно фыркаю и стряхиваю с себя его руку.

— Прежде всего, это не твое дело, потому что мы не вместе, и кстати, будь добр, убери свои мерзкие руки от меня.

Он не убирает руки.

— Ты встречаешься с кем-то?

Я грозно смотрю на него, и почти кричу:

— Я повторяю, это не твое дело!

Он сжимает сильнее мою руку и зло рявкает:

— Ты что думаешь, что так легко от меня избавишься? Я часть твоей жизни, как и твой отец, и не важно, хочешь ты того или нет!

— Я не вижусь и не контактирую с моим отцом, потому мне по фигу на вас двоих. Если ты близко общаешься с ним, тогда я просто не вижу смысла, почему ты приперся ко мне? Я думаю, ему очень нравится слушать тебя и твой бред.

Он притягивает меня грубо, так что я стискиваю зубы от злости.

— Нам нужно обсудить некоторые рабочие вопросы, малышка. Потому что, когда еще была жива твоя мать, отец все записал на тебя и на Лиама. Мне кажется всем ясно, что ты не хочешь быть частью этого, поэтому я думаю, что ты должна свою долю переписать на меня.

— И не мечтай, мудак.

Его челюсть сильнее сжимается.

— Не начинай игру, которую не сможешь довести до конца, Эв. Мы оба знаем, что ты не заинтересована в компании отца, как и твой брат. А твой отец не против, чтобы бизнесом заправлял я, когда он отойдет в мир иной.

— Да мне просто без разницы, что он там хочет. Я ничего не собираюсь переписывать на тебя. Никогда в жизни.

— Я не позволю тебе завладеть своей частью наследства, я отберу у тебя ее в судебном порядке.

— Давай! — кричу я и выдергиваю руку из его хватки.

— Слушай сюда, Эйвери. Ты сделаешь все...

— Отпусти ее.

Я слышу злой голос Макса и разворачиваюсь резко, видя, как Джейкоб меняется в лице.

— Это личный диалог, — рычит Джейкоб. — Проваливай.

Макс быстро подбегает и рывком притягивает Джейкоба к себе за футболку.

— Слушай сюда, Джейкоб. Я могу вышвырнуть тебя отсюда быстрее скорости света только потому, что у меня был отвратительный день, и все, что нужно — это всего лишь разрешение Эйвери.

Джейкоб убирает от меня свою руку и в течение некоторого времени пристально смотрит на Макса, затем разворачивается ко мне и говорит:

— Мы еще поговорим об этом.

— Позже, — фыркаю я.

Он бросает на меня еще одним уничтожающий взгляд. Когда он уходит прочь, Макс поворачивается ко мне.

— Я разыскивал тебя весь вечер.

— Прости, — выдыхаю я, заходя домой. — Мне нужно было побыть немного наедине с собой.

— Ты в порядке? — спрашивает он, заходя вслед за мной.

— Если честно я не знаю, Макс. У меня так много вопросов накопилось. Могу я с ним познакомиться?

Он смотрит на меня растерянно.

— Ты хочешь познакомиться с парнем, который спал с твоей матерью?

— Это он ее убил? — спрашиваю я.

Он качает головой.

— Я так не думаю. Его алиби было не раз проверено, и к тому не было найдено его ДНК.

— Тогда ведь в этом нет ничего такого, если я с ним поговорю.

— Могу я спросить зачем?

— У меня есть на то причина, разве нет?

— Ну, да, конечно, есть. Я поговорю с ним, посмотрим согласится ли он на разговор с тобой.

Я киваю.

— И чем быстрее ты это сделаешь, тем лучше.

Он улыбается и подходит к моей кофе машине, включая ее.

— А что теперь будет с делом о ее смерти?

— Если будут новые улики или сведения, ты узнаешь первая.

— Макс, мне пора идти, потому что я обещала Лин, что позанимаюсь с ней.

— Я сам закрою за собой, — кивает он. — Не беспокойся. Иди.

Я хватаю сумку, натягиваю кроссовки, и затем запихиваю в сумку балетные туфли. Кричу ему, когда уже сбегаю по лестнице:

— До скорого!

Но я не слышу его ответа, потому очень спешу и не останавливаюсь, чтобы прислушаться.

Глава 23

Эйвери


— Что происходит в последнее время? — спрашивает Лин, смотря на класс десятилеток, которые разогревались.

— Ничего, — говорю я, наклоняясь к своим носкам и растягивая ноги.

— Эйвери, ты опаздываешь, ты рассеяна, и сама не своя.

Я выдыхаю.

— Макс вернулся в город, Лин.

— Что? — она поднимает глаза.

— Он вернулся в город и снова открыл дело мамы.

Ее взгляд смягчается.

— Ох, милая.

— Все это было неожиданно, и я ушла от Джейкоба. Я просто растерялась.

— Сочувствую по поводу дела твоей мамы. Должно быть, тяжело это снова переживать.

— Его и не закрывали, просто заморозили расследование. И я рада, что за него снова взялись. Если я узнаю некоторые ответы, я немного расслаблюсь и приму это.

— Понимаю, — кивает она, и поворачивается к классу. — Хорошо, девочки, давайте начнем с того места, где мы остановились на прошлом уроке.


***


— В дверях стоит очень привлекательный мужчина и наблюдает за тобой, — говорит Лин, когда урок окончен и девочки ушли переодеваться.

Я быстро поворачиваюсь и вижу Нейта, прислонившегося к двери. Он сексуально улыбается, и в руках у него шлем от мотоцикла. На нем все еще чертовски сексуальная форма для мотокросса. Сердце подскакивает в груди, и я улыбаюсь.

— Это просто друг, — едва говорю я, не в силах оторвать от него глаз.

— Ага, друг, — шепчет она. — Ты хорошо сегодня поработала, Эйвери. Увидимся завтра.

Я киваю и, не смотря на нее, подхожу к Нейту. Он улыбается еще шире, когда я подхожу ближе.

— Привет, — говорю я.

— Ты работаешь вечером?

Я качаю головой.

— Хорошо. Ты поедешь со мной.

— Сейчас?

Он берет меня за руку и тащит на улицу.

— Да.

Мы выходим на улицу, и я вижу мотоцикл, прислоненный возле дерева.

— Здесь есть парковка.

Он смеется и тянет меня ближе. Я чувствую тепло от мотора, когда подхожу ближе. Должно быть, он неплохо поработал утром.

— Моя крошка не любит парковки.

— Ох-ох, твоя крошка, — поддразниваю я. — Твоя крошка немного потрёпана.

Он поворачивается ко мне, его взгляд мягкий, но он не касается меня. Он не наклоняется и не целует меня, или обнимает меня, потому что я знаю, что он не может. Грудь немного сжимается из-за этих мыслей. Зная, что он не может и не будет прикасаться ко мне на людях, вероятность, что мы никогда не будем гулять, просто держась за руки, убивает меня. Он видит мою реакцию, и улыбка исчезает с его лица.

— Прекрати думать, Танцовщица. У тебя написано это на лице, просто прекрати.

— Я не думаю ни о чем, — шепчу я.

— Ты думаешь о том, что я никогда не буду делать то, что ты хочешь, и говорю тебе перестать.

Я смотрю на него. Проницательный засранец.

— Остановиться, потому что этого никогда не произойдет, и нет смысла зацикливаться на этом, или потому что это произойдет?

Он смотрит на меня с болью в глазах.

— Ты задаешь вопрос, на который я пока не могу дать ответ. Если ты не хочешь, можешь уйти прямой сейчас. Я не пойду за тобой. Я буду уважать твой выбор.

— Ты знаешь, что я не могу, — отвечаю я низким, мягким голосом. — Я не могу уйти от тебя, Нейт.

Он подходит ближе и касается моей щеки.

— Тогда залезай на байк и позволь показать кое-что.

Я смотрю на байк, затем на него.

— На этой штуке разрешено ездить по улице?

— Садись, Танцовщица, усмехается он и закатывает глаза.

Я выдыхаю.

— Ладно, давай сделаем это.

Он протягивает мне шлем, и я надеваю его. Он делает то же и садится на байк, заводя мотор. Он оживает, громко и дико, будто хочет рвануть с места. Он протягивает мне руку, и я сажусь на байк позади него. Обвиваю его торс руками, и он трогается. Я визжу от восторга, когда он вливается в поток.

Мы около часа ехали по шоссе, пока он не сворачивает налево на грунтовую дорогу. Он поворачивает резко, и ровная дорога становится жесткой и заставляет кровь бежать по венам. Я визжу и закрываю глаза, когда он увеличивает скорость, он несётся по дороге, будто это самая легкая вещь в мире. Он огибает пару деревьев и несколько небольших ям на дороге.

— Нейт, — кричу я и смеюсь. — Боже мой!

Он смеется, так бурно и по-мальчишески.

Он поворачивает на повороте, из-под колес вылетают камни, и мы подъезжаем к берегу озера. Я смотрю на великолепную водную гладь, он снижает скорость, и я еще шире улыбаюсь. Оно прекрасно, огромное озеро окружено деревьями, буйной травой и камнями. Погода идеальная и светит солнце. В сочетании с великолепным пейзажем, он не может быть еще лучше.

Нейт останавливает байк, и мы оба слезаем. Я кладу шлем на землю и иду к воде, улыбка не сходит с моего лица. Птицы летают низко над поверхностью воды, дует прохладный ветерок. Потрясающе. Нейт подходит ко мне сзади, обхватывает руками за талию и прижимает губы к моему уху.

— Я люблю это место. Сюда я приезжаю подумать.

— Вижу почему, — шепчу я, и беру его руки в свои.

— Сядь со мной.

Он тянет меня вниз на траву, располагая меня между своих ног. Он продолжает меня обнимать и утыкает своим подбородком мне в плечо. Мы долго смотрим на воду, не думая ни о чем, кроме того, чтобы наслаждаться красотой и тишиной этого места.

— Расскажи мне самое лучшее воспоминание о маме, — говорит он, целуя меня в плечо.

— Их несколько. Одно из самых любимых о моем пятом дне рождении. Я хорошо его помню. Она месяцами меня расспрашивала, что же я хочу получить в подарок, и я продолжала говорить, что хочу фею. Она спросила меня, что же это значит, возможно, я говорю о кукле фее — я сказала «нет», я просто хотела фею. В тот день она разбудила меня, одетая в фею. Я помню, как долго смеялась над ней, думая, что все мои мечты сбылись, когда она провела меня в украшенный сад, который она украшала всю ночь. Это было идеально.