Джил МакНейл - Жизнь после измены

— Завтра утром мама приведет Лили, но не могла бы ты прийти пораньше? Я хочу хорошо выглядеть, когда придет Лили, мне нужно будет надеть чистую ночнушку и все такое, и не могла бы ты принести немного косметики, чтобы я не выглядела слишком осунувшейся? У меня совсем ничего нет, и я, должно быть, выгляжу просто жутко, а я не хочу, чтобы она беспокоилась.

— Ты выглядишь великолепно, но я, конечно, приду.

— Как ты думаешь, он ей понравится?

— Ох, дорогая, хочешь, я приеду прямо сейчас? У тебя очень усталый голос.

— Нет, я в порядке, думаю, это просто гормоны, или морфий — ну или чем они меня тут пичкают.

— Тебе еще что-нибудь нужно?

— Думаю, нет. Он спит, и я думаю, я тоже скоро засну. Ненадолго. Я от него глаз не могу оторвать. Он такой красивый.

— Он великолепный. Поспи немного, а завтра утром я приду.

* * *

Мама сказала, что отведет Альфи в школу, так что я поехала в больницу с самого утра, и они еще спали. Молли выглядела гораздо лучше. Она очень нервничала, пока не пришла Лили, но та была рада, что с Молли все в порядке, хотя до сих пор немного расстраивалась, что родился мальчик. Но тем не менее, ей достался подарок «от братика» — новая Барби с машиной, так что она была под впечатлением. Должно быть, Молли заранее упаковала его в свою сумку. А потом приехал Дэн и встал в изножье постели, и чувствовал он себя явно неловко.

— Можешь подержать его, если хочешь.

Молли улыбнулась. Дэн подошел к ней и взял ребенка из кроватки. Казалось, он сейчас заплачет, но он вылетел в коридор.

— А куда это папа пошел?

— Думаю, он просто решил немного прогуляться. Он вернется через минутку.

Разумеется, он тут же вернулся и, видимо, взял себя в руки.

— Он красивый, правда?

— Да.

— Но, конечно, не такой особенный, как Лили.

— Нет, никто не может быть таким симпатичным, как наша Лили.

И Лили кивнула, а я вдруг почувствовала себя лишней, поэтому я сказала, что пойду принесу чаю и скоро вернусь. Когда я вернулась, все уже разошлись.

— Кажется, ребенок произвел на него ошеломляющее впечатление. Тебе так не показалось?

— Да. Но в таком случае мы все ошеломлены. Он очень необыкновенный ребенок.

— Они все необыкновенные, Элис.

— Знаю. Но он — самый необыкновенный.

— Да. Так и есть. Знаешь, он проспал почти всю ночь.

— Вот черт. Не то что твои куры.

— Ну ты скажешь тоже.

— Извини. Обещаю, я покормлю их. Вчера вечером я забыла, но обязательно зайду их покормить сегодня.

— Я лучше попрошу маму. Забыла ей сказать, но я ей позвоню.

— Да нет, я покормлю.

— Нет. Ты и так сделала более чем достаточно. Знаешь, я даже выразить не могу, сколько это для меня значило — видеть тебя здесь, рядом, и все такое. Ты была великолепна.

— Ну, я бы не пропустила это ни за что на свете. Честное слово. Это было чудесно.

— Даже удушение с захватом за плечи?

— Ну, может, за исключением этого. Знаешь, ты могла меня предупредить. Мне кажется, у меня теперь одно плечо ниже другого. Может, мне теперь попугая завести, чтоб сидел на плече и орал «пиастры»?

— У Дэна после рождения Лили еще неделю спина болела.

— И ты говоришь мне об этом только сейчас?

— Что же мне делать, Элис?

— Не знаю, дорогая. Но ведь тебе некуда торопиться. Подожди до тех пор, пока не вернешься домой, а там разберешься в своих чувствах.

— Да, но если я не смогу разобраться в своих чувствах? Вот сегодня — часть меня хотела, чтобы он остался, и мы сделали вид, что ничего не произошло, но другая часть просто не могла перебороть себя.

Она заплакала. О боже мой.

— Знаю. На это нужно время. Просто дай себе время.

— Хочешь обняться?

— Что, предлагаешь поэпатировать медсестер?

— Обняться с ребенком, дурочка.

— А, да, если можно. Я думала, ты никогда не предложишь.

Дневник садовода

Соберите опавшие листья. Уберите шпинат и зелень до наступления заморозков. Чувствительные к температуре растения пересадите в горшки и поместите их в укрытые места. Высадите в грунт зимние кадки и корзины.

Водосточные желоба были заполнены листьями, и всякий раз, когда лил дождь, переполнялись водой, поэтому я нашла стремянку и выскребла их оттуда палкой — слава богу, Альфи в это время был в школе, а то бы он точно стоял под стремянкой и шатал ее. К концу процедуры у меня набралось полное ведро полусгнивших листьев, что в некотором смысле было очень приятно, и я решила начать собирать компостную кучу. Свалила их в углу за гаражом вместе с листьями, собранными с лужайки, но потом поняла, что не знаю точно, что надо делать дальше. И прежде чем мне представился шанс почитать об этом, Альфи решил, что полусгнившие листья — прекрасный вид камуфляжной маскировки десантника: налепил их себе на лицо и руки, а потом приполз в кухню на животе и угрожал взорвать дом, если я немедленно не дам ему печенья. Круто.

Сегодня Молли и Джек возвращаются домой из больницы — и полдеревни вышло их поприветствовать. Мне насовали столько крошечных голубых ползунков, что не сосчитать. Практически каждая одинокая женщина в нашей деревне, должно быть, чемпионка по вязанию, и даже Эльзи связала малышу шапочку, что было очень мило с ее стороны, и шапочка была хотя бы не голубая. Хотя не думаю, что его любимым цветом станет лаймово-зеленый. Когда я приехала за ними, Молли уже была готова и с нетерпением ожидала возвращения домой. Джек спал всю дорогу на своем детском сиденье в машине, что, думаю, очень хорошо, потому что я ехала очень медленно, чтобы Молли не очень трясло. Фактически я ехала так медленно, что другие машины на дороге мигали и сигналили мне, и мне приходилось высовывать руку в окно и махать, чтобы дать им понять, что меня лучше обогнать. Какой-то парень на джипе, проезжавший мимо и сигналивший мне, сделал немного другой жест, для которого нужен только один палец. Ублюдок. Если бы он разбудил Джека, я бы точно записала его номер, чтобы мама включила его в свой «Список опасных водителей, которых я недавно заметила» и передала в ближайшую к ней группу гражданских наблюдателей. По-видимому, какой-то несчастный офицер связи из полиции вытащил короткую соломинку при жеребьевке, и теперь вынужден был посещать ее группу, и мама была уверена, что он получит много полезной информации, которую передаст в участок.

Когда мы вошли, Моллина мама Мэри ждала нас, и весь дом сверкал. Похоже, она даже кур, и тех вымыла. Моя мама и Дорин тоже пришли помочь, и выяснилось, что у всех у них одинаковые взгляды на то, как правильно мыть кухню — иными словами, тщательно, руками, на коленях, а не просто распылить немного «Деттокса» и смахнуть тряпкой. Мэри даже испекла на ланч пастуший пирог — по-видимому, это было любимое блюдо Молли, когда она была маленькая.

— Я использовала это вегетарианское мясо из сои, кажется, или из чего его там делают. Не знаю, каково оно на вкус, но выглядит нормально. Так что если вдруг проголодаешься, просто скажи мне, милая. Десяти минут не пройдет, как я его разогрею.

На стуле в гостиной лежала груда подарков.

— Спасибо, мама. От кого же все это?

— Ну, от твоей тети Пэм, от меня и отца — просто некоторые вещи для начала. Элис, ты ведь останешься на ланч? Еды на всех хватит.

— Вообще-то мне правда пора идти, у меня много работы, которую я должна была уже сдать.

— Ну хоть чашку чая тогда выпьешь, прежде чем убежишь?

— Да, пожалуйста. Да, Молли, я хотела тебе сказать: у меня куча подарков от всех, они лежат у меня дома, я попозже занесу. Так и знай, твой мальчик не будет страдать от недостатка пелеринок и ползунков.

— Господи, как же хорошо дома.

Она начала распаковывать некоторые подарки и, кажется, слегка всплакнула. Но едва ли было что-то серьезное — всего лишь один из тех гормональных моментов, когда все-в-порядке-так-какого-же-черта-я-реву, и я решила сделать вид, что не заметила, потому что наблюдала, как Мэри заваривает чай. Джек проснулся, и мы все принялись суетиться вокруг него, что ему, кажется, пришлось по вкусу, а потом я оставила их обедать и сказала, что увижусь с ними завтра. Мэри взяла на себя кормление кур, так что я предвкушала спокойный вечер.

Когда я заканчивала мыть посуду после чая, из-под холодильника выскочила мышь и юркнула под плиту. Альфи пришел в сильное возбуждение, но я думала, что меня сейчас стошнит. Я слышала, как она там скребется — по крайней мере, мне казалось, что я слышу. Может, она уже убежала к черту на кулички. Хотя может быть, и нет. Может, она наблюдает за мной из-под холодильника. Боже, кажется, меня и правда сейчас стошнит. Мне захотелось позвонить по телефону 999, но почему-то я была уверена, что полиция поймет меня немного неверно, если я вызову ее для того, чтобы разобраться с мышью. Хотя, может, один из гражданских наблюдателей из маминой группы мог бы приехать, но не думаю, что у них есть горячая линия или еще что-нибудь в этом роде. Черт, черт! Альфи лег на пол и принялся орать под плиту:

— Вылезай, мыша, вылезай!

Лучше бы она не вылезала.

— Это так здорово, правда, мамочка? Она могла бы быть моей ручной мышкой. Я бы назвал ее Эдди, как свою курочку.

О господи. Если этот эпизод моей гребаной жизни заставит меня использовать яд или мышеловки или еще что-нибудь, придется держать это в тайне от Альфи, или он усядется в пикет возле входной двери. Так и вижу его марширующим по саду перед домом с плакатом, распевающего «Спасите нашу мышку». В конце концов я решила позвонить Чарльзу, и он сказал мне, что существует гуманная мышеловка, куда мышь забегает, а потом за ней закрывается маленькая пластмассовая дверка.