Дверь открыл Чарльз.

— Ого! Какая ты красавица! Ой, извини, я не думал, что это прозвучит так… ну… словом, ты выглядишь великолепно.

Появилась Лола. На ней была длинная шуршащая шелковая юбка фиолетового цвета с узким черным шелковым корсажем, у которого был весьма впечатляющий вырез. Она смотрелась потрясающе и была похожа на дам из «Унесенных ветром».

— Может быть, шампанского, прежде чем мы выйдем? Ты не возражаешь?

Как только Чарльз ушел за шампанским, появился Дэн. Он тоже был что надо, как мужчины в рекламе средств после бритья или еще чего-нибудь такого. Я никогда раньше не видела его в смокинге. Как жаль, что Молли не с ним. Лола тоже была в восторге, и все время хихикала и кокетничала. Думаю, поэтому Дэн ужасно нервничал. Он так чокался бокалом с шампанским, словно от этого зависела его жизнь.

— Возьми бокал с собой в машину, Элис, по дороге еще выпьем. Мы можем выезжать в любую минуту. Дэн, ты тоже возьми бокал.


Было так странно сидеть в «Рейнджровере» и чокаться шампанским, когда на улице еще светло. Нам надо было приехать туда к трем, потому что действо начиналось довольно рано, но предусматривались два перерыва, чтобы все могли устроить себе пикник. По-видимому, пикник — это в «Глиндебурне» самое главное, и люди соревнуются в том, у кого лучше получится. Мы прибыли и встали в длинную очередь шикарных машин, переполненных болтающими снобами, которые пытались разгрузить корзины для пикников. Я никогда не видела такого количества БМВ и «Рэйнджроверов» в одном месте — это было похоже на какой-то слет элиты. Лола начала рассказывать нам об опере, которую, кажется, написал Глюк, о котором я никогда не слышала, но она сказала, что это замечательный композитор. К тому времени, как мы нашли место для парковки, было уже довольно поздно, но Лолу, казалось, это не заботило. Мы прогулялись по садам и встретили кучу ее друзей, которые, казалось, все друг друга знают. А потом какая-то женщина с ее работы, по виду очень взволнованная, подбежала с билетами и программками и сообщила, что приехали все клиенты, кроме Грэхема. Она предложила разгрузить нашу корзину для пикника и добавила, что поставила столы и стулья на балконе на случай, если пойдет дождь. Лола вручила ей ключи от машины, сказав, что корзина в багажнике, и приказала ни под каким предлогом не говорить Бернарду, где мы сидим. Затем дама удалилась, и мы все поспешили за ней.

Кажется, Лола знала половину публики, и проход к нашим местам занял уйму времени, потому что она постоянно останавливалась, чтобы с кем-нибудь поздороваться и поцеловаться. Большинство женщин было в пышных вечерних платьях, а некоторые выглядели просто необычайно: у одной дамы на голове была тиара, и я не думаю, что это в шутку. Когда мы вошли внутрь, нас проводили в ложу, что было прекрасно, хотя стулья стояли друг напротив друга, так что все выглядело как в автобусе. Кто бы ни спроектировал это место, он определенно заботился больше об акустике, чем о дизайне лож для снобов. Но вид отсюда все равно был замечательный, и билеты, должно быть, стоили целое состояние. Полагаю, это все задумано для того, чтобы люди могли показать, сколько они готовы заплатить за роскошный пикник и шанс увидеть платья друг друга. Честно говоря, это заставляет меня испытывать чувство вины: ведь где-то есть настоящие почитатели оперы, которые отдали бы последний грош, только бы сидеть сейчас на моем месте, а я даже не знаю, какую оперу мы сейчас будем слушать.

Здание было великолепно — помню, я читала, как его строили, чтобы заменить старое, которое все любили. Для меня было так необычно, что я с нетерпением ждала начала спектакля. Но вот через десять минут подняли занавес. Сцена и все, что на ней, было совершенно ужасно: залысины белого пространства, черные и белые линии и жуткая плоская подсветка. А все актеры были в современных костюмах и двигались медленно и неуклюже, словно на колесиках. По какой-то неведомой причине хор в полном составе выполз на сцену на четвереньках. Думаю, это как-то связано с греческой трагедией — люди были движимы богами, словно пешки на шахматной доске, но это не производило нужного впечатления. Особенно комично выглядели бои на мечах. Музыка поначалу казалась приятной, но постепенно я поняла, что мечтаю о том моменте, когда она кончится. Чарльз вообще задремал, и у меня было искушение последовать его примеру, но Лола казалась погруженной в происходящее. А Дэн, по-моему, испытывал смутное беспокойство, словно куда-то опаздывал. Он все смотрел в свою программку, а затем наклонился вперед, как будто если сосредоточиться на происходящем, оно может стать более понятным.


Наконец объявили антракт, и мы отправились на пикник. Шел проливной дождь, так что никто не отваживался уходить с балконов, на которых теперь было так людно, что они казались лагерем для беженцев из высшего общества. Женщина, которая встретила нас и вручила билеты, вновь появилась, словно фея, и заняла нам столик, на котором стояли две бутылки шампанского в ведерке со льдом. Она, казалось, испытала огромное облегчение, когда мы все уселись, и спросила Лолу, не нужно ли ей еще что-нибудь, а если нет, то она лучше пойдет и проверит, как устроились другие гости. Они были в ресторане, куда, по-видимому, ушли и все корпоративные коллеги, и именно поэтому Лола настояла, чтобы мы устроили пикник.

— Я на минуточку, — сказала она, — мне придется поздороваться кое с кем. О боже, это Бернард! Он вечно является на наши корпоративные мероприятия, и от него всегда одни проблемы — то опоздает, то вытворит что-нибудь непотребное. В прошлом году в Хенли он умудрился свалиться за борт во время водной прогулки. О, смотрите, это же Тони, Тони Говард, кинорежиссер, вы наверняка о нем слышали.

Она встала и махала ему рукой до тех пор, пока он не направился к нам, при этом выглядел немного озадаченным, потому что не мог вспомнить, как ее зовут. Лола наградила его одной из своих особых сногсшибательных улыбок в тридцать два зуба.

— Тони, Лола Баркер. Мы с вами работали в прошлом году в «Британских телекоммуникациях», помните?

— Ах да, рад видеть вас снова.

— Присоединяйтесь, выпейте с нами бокал шампанского.

— Мы вообще-то как раз идем обедать. Хлоя, дорогая, подойди и поздоровайся.

Очаровательная молодая женщина появилась из-за его спины. На ней было облегающее шелковое платье цвета морской волны. Лола несколько сникла.

— Какое замечательное платьице! От Госта?

— Нет, Топ Шоп.

— Просто чудо!

Честно говоря, меня это несколько раздражало. Я имею в виду, даже если она потратила на него пятьсот фунтов, какое Лоле до этого дело? Готова поставить крупную сумму, он на ней не женат. Но он гений, так что, думаю, все в порядке. Даже я слышала о Тони Говарде, что он очень знаменит. Тони наградил Лолу довольно угрожающей улыбкой.

— Как вам нравится опера?

Лола ответила, что постановка очень интересная, а Глюк великолепен в любом исполнении. Затем этот великий человек повернулся ко мне.

— А как на ваш взгляд?

Вот черт! Даже если бы я знала, что обязана просто сказать что-нибудь вежливое и неопределенное, я бы просто не смогла.

— В операх я не очень-то разбираюсь, но вот того, кто придумал такие декорации, стоило бы расстрелять.

— Я бы тоже очень хотел с ним познакомиться.

Ну вот, теперь он и мне угрожающе улыбнулся. О боже! Хлоя стояла с любезной маской на лице, а Лола ухватилась за эту фразу и сказала, что она легко может это устроить, потому что ее отец — почетный член этого театра. Мистер Говард, кажется, нашел это забавным.

— Ваш отец ведь композитор, не так ли?

— Да.

Лола выглядела крайне довольной собой.

— Тогда, прошу вас, не стоит беспокоить его из-за меня, я всего лишь хотел спросить, что могут означать эти чертовы кубы. Но искать его в такой толпе нужно разве что с собаками.

Чарльз рассмеялся, и, кажется, мистеру Говарду это понравилось.

— Вы тоже не поклонник оперы, как я понял?

— Честно говоря, нет. Но я согласен с Элис, хотя думаю, что расстреливать его — это немного слишком.

— Ну, я не знаю. Всему есть предел.

Лола пришла в себя и заявила:

— Да, вы правы. Я тоже об этом думала, в самом деле. Декорации были немного однообразные.

— Однообразные? Да это просто позор!

Хлоя, кажется, начала скучать.

— Дорогой, нам пора идти, нас все ждут.

— Да-да, конечно. Простите, мы должны идти. Но был очень рад повидаться с вами, Лола, и познакомиться с вашими друзьями. Приятно сознавать, что вся эта новомодная херня раздражает не только таких старых идиотов, как я.

Лола была в восторге.

— Может, пригласить его на обед как-нибудь вечером? И ты тоже могла бы прийти, Элис, я уверена, ему понравилось то, что ты сказала, мне показалось, ты вообще ему понравилась.

— Ты можешь пригласить еще Хлою.

— Не будь дураком, Чарльз, она мне совершенно не нужна. Это всего лишь его подружка, одна из многих, мне думается.

Чарльз улыбнулся:

— Да, я в этом уверен, и в любом случае, она слишком яркая, чтобы быть идеальной гостьей, не так ли?

Лола выглядела раздосадованной, однако Чарльз фыркнул от смеха и сказал, что если она, наконец, закончила встречи и приветствия, то не можем ли мы начать есть, потому что лично он умирает с голоду.


Из корзины появилась разнообразная вкусная еда. Омары, маленькие горшочки креветок, клубника, салат с курицей и множество восхитительных сыров. А еще там был очень аппетитный пирог с дичью и море разных салатов с маленькими бутылочками соусов.

— Боже, Лола, как чудесно! Огромное тебе спасибо за то, что всех нас позвала и организовала все это. Угощение просто великолепно!

— Спасибо, дорогая. Хотя я до сих пор уверена, что ты должна была уговорить Гарри пойти с нами.