— Может быть, но я точно бы пропала без подкупа и взяток.

— Но Альфи такой милый.

— Чужие дети всегда милые. Ты разве не замечала?

— Не всегда. У моей подруги Гермионы есть сын Моби, так тот — просто стихийное бедствие.

— В самом деле?

— Да. И еще он ужасно шепелявит. Но мне кажется, он это делает, чтобы поиздеваться над ней.

Бедный ребенок. Уверена, что в школе его дразнят Моби Диком. Для маленького мальчика, который к тому же шепелявит, носить имя, над которым все смеются, просто ужасно.

— Честно говоря, иногда я думаю, что интернаты — это прекрасная идея. Я действительно всерьез так считаю.

Лично мне идея интернатов претит, но я знаю, какая это коварная мысль, особенно если тебе не на кого рассчитывать, кроме себя, а Лоле, думаю, особенно не на кого.

— Думаю, это просто этапы роста ребенка. У меня в детстве тоже так было. Мы с Джимом в свое время тоже непрерывно дрались, и иногда довольно страшно. Однажды я прищемила ему руку кухонной дверью, а он запер меня в сарае на несколько часов, пока не пришла соседка, чтобы присмотреть за нами. К тому моменту я вся вымазалась в креозоте.

— Сейчас вы кажетесь дружной семьей, и он такой красивый мужчина, не пойми меня неправильно. У него обалденные глаза…

— Да, сейчас мы ладим, но когда были детьми, это было похоже на Третью мировую войну. А этими обалденными глазами он пялится на всех женщин, которые попадают в его поле зрения, так что не обманывайся на этот счет. От него одни неприятности, и немаленькие.

— Обожаю неприятности. Очаровательное маленькое развлечение, чтобы отвлечь меня от мыслей о моих ужасных детях, было бы в самый раз. С блестками, если у тебя еще остались.

Уверена, она шутит. Черт, я надеюсь, что она шутит.

— Ладно, мне пора. Надо сделать уйму звонков. На следующей неделе у нас в офисе намечается изменение распорядка дня, придет половина наших клиентов. А какой-то идиот почти что растерял список приглашенных, так что нам придется до всех дозваниваться, чтобы убедиться, что их не забыли, а это совершенно перечеркивает мой личный распорядок дня на эту неделю. Да, чуть не забыла, зачем звоню! Я выяснила название того питомника, помнишь, я тебе рассказывала? Там продаются всевозможные изумительные растения, которые больше нигде днем с огнем не найдешь. Съездим? Это будет безумно оригинально и, должно быть, забавно.

— Ладно, но только в пятницу утром. Я спрошу мистера Ченнинга, не нужно ли нам что-нибудь еще для нового сада.

— Здорово. Мне тоже в пятницу удобно.

* * *

Я задумалась над своим распорядком дня — интересно, он у меня вообще есть? Хотя, наверное, это для тех, кто зарабатывает астрономические суммы и вообще очень серьезно подходит к бизнесу, а не для тех, кто работает на полставки просто для того, чтобы было на что купить хлеба. Я очень надеюсь, что на самом деле Лола не собирается флиртовать с Джимом — у меня и раньше были подруги, которые находили его красавцем, а заканчивалось это всегда слезами. И ни одна из них так и не вышла замуж. Я уверена, что она не имела в виду ничего такого, а если и имела, то не станет ничего предпринимать по этому поводу. Хотя, конечно, они с Чарльзом — это именно то, что моя тетушка Ширли называет свингерами. Это словечко всегда вызывает у меня ассоциации с рекламными вечеринками пластиковых контейнеров «Тупперваре» и посиделками с фондю. Она знала одну пару, где оба супруга спали с половиной соседей, и бедная старая Ширли была в ярости. Она говорила, что это неминуемо скажется на цене ее дома. Однако я думаю, что она просто дулась, что ее и дядю Бернарда никто не приглашает.


Эксцентричный садовник жил примерно в получасе пути, его ветхий домишко ютился прямо у дороги в никуда. Должно быть, когда-то это была сторожка у ворот гигантского особняка, который можно было мельком разглядеть за воротами, но хотя дом явно знавал и лучшие дни. Сад был действительно изумителен. Там были все виды растений, причем некоторые совершенно огромные, и все они чудесно пахли. Бесчисленными рядами теснились друг за другом черные пластиковые горшки с сеянцами, выставленные на гряды, и полистироловые соты лотков для растений. Мы довольно долго звонили в дверь, потом сдались и решили обойти дом. Но это было легче сказать, чем сделать, потому что нам пришлось продираться сквозь джунгли какого-то ползучего растения, усеянного множеством крохотных белых цветочков.

— Ах вы сволочи! Ну ладно, сейчас я вас опрыскаю ядом.

Около задней стены стоял, согнувшись, человек, похожий на старого бродягу, и орал на цветочный горшок. Однако когда он распрямился, то оказался мужчиной не старше тридцати пяти в расцвете сил, с красивыми зелеными глазами и короткими темными волосами, скрытыми под старой шерстяной шапкой, которую он снял, завидев нас.

— О, добрый день! Прошу прощения, я вас не слышал. Терпеть не могу слизней, а пиво, знаете ли, не всегда помогает. Думаю, мои слизни — трезвенники. Я пробовал опрыскивать кофе, слышал по радио, но это тоже не работает. Так что вынужден пользоваться этими омерзительными синими пилюлями. Либо они — либо я потеряю половину своих растений.

Лола первой оправилась от неожиданности.

— Да, понимаю, слизни — это кошмар. Мы приехали купить кое-какие травы, я узнала, что вы их продаете, это правда?

— Ну, да, иногда. Порой я привожу их на рынок, но чаще люди приезжают сюда. Не хотите ли кофе? Я как раз собирался сварить немного.

Мы последовали за ним в дом, интерьер которого был неописуем. Довольно внушительная антикварная мебель, наверное, стоила бы целое состояние, если ее отчистить. Кругом кипы каталогов, мотки веревки, цветочные горшки, жутковатые зубастые пилы и огромная коса прямо посреди кухонного стола. Пол выглядел так, будто его не мыли десятилетиями. У мамы был бы сердечный приступ.

— Прошу прощения за беспорядок. Так, где же кофейник? Такой серебряный, выглядит немного побитым, вы случайно не видели?

— Вот этот? — Лола нашла его на диванной подушке, которая почему-то валялась на полу.

— Именно он! Прекрасно, кофе сейчас будет готов. Я люблю крепкий — надеюсь, вам тоже понравится.

Он принялся насвистывать, наполняя кофейник водой и водружая его на древнюю газовую плиту. Джинсы на нем были грязные и затертые, фланелевая рубашка — засаленная, с прорехой на локте, но руки у него были красивые, хотя и грязные. В кухню ввалился довольно грязный лабрадор, посмотрел на нас с минуту, а потом забрался в корзину под столом. Он омерзительно вонял псиной и, вероятно, выполнял в саду обязанности сторожа. Мы присели у стола, стараясь устроиться подальше от собаки.

— Какие растения вы ищете?

Прежде чем мне удалось зачитать список мистера Ченнинга, Лола сказала, что хочет что-нибудь фантастическое и необычное, чтобы посадить в горшках под окнами кухни. Видимо, она совершенно забыла об идее огорода для трав.

— И лучше бы что-нибудь такое, что легко выращивать, потому что я совершеннейший новичок.

Она вскинула брови и выразительно посмотрела на него. О боже, как неудобно! Бедняга покраснел, как свекла.

— Хорошо. У меня есть очень красивый розмарин, который практически невозможно погубить, даже если вы очень захотите. Я проведу вас по саду после того, как мы выпьем кофе, и вы сможете решить, нравится ли вам что-нибудь. Черт!

Зазвонил телефон, и когда наш любезный садовник встал, чтобы снять трубку, мы заметили, что его брюки сзади разошлись по шву, открывая взгляду довольно внушительный кусок белого исподнего белья. Мы обе постарались отвести взгляд, потому что были опасно близки к тому, чтобы захихикать.

— Да, мам, я помню. Да. Я же сказал, да. Мне надо идти, у меня тут покупатели. Пока. О господи, как она меня достала! Делать мне больше нечего, как только возить ее в Вейтроуз. О, прошу прощения. Моя мать имеет обыкновение выводить меня из себя.

— О, моя тоже. Вы поэтому так любите одиночество?

Я просто поверить не могла, что Лола это сказала.

— Да. Моя мать живет в соседнем доме, но я стараюсь держаться от нее подальше.

— А кто живет в этом прекрасном особняке — местный сквайр? Какие-нибудь лорд и леди?

— Что-то вроде того. Леди Броттон. Старый лорд умер несколько лет назад.

— Она милая или ненормальная? Аристократы обычно сочетают в себе то и другое.

— Ну, эта в основном ненормальная. Она все время звонит мне и требует отвезти ее в Вейтроуз.

Он улыбнулся. Казалось, его совершенно не заботило, что Лола минуту назад предположила, что его мать выжила из ума. Я бы чувствовала себя униженной, а Лола просто наградила его одной из своих ослепительных улыбок.

— Так вы местный помещик? Это интересно. Вы непременно должны отобедать у нас, мне нужны несколько ваших советов, не смотрите так испуганно, вы можете собой гордиться. Кстати, я Лола, Лола Баркер, и я устраиваю фантастические вечеринки, даю вам слово.

— Гарри Броттон. Верю, что ваши вечеринки великолепны. Но у меня аллергия на шумные компании.

— Могу я называть вас лорд Гарри?

— О боже, только не это. Мой отец был лордом, потому что служил в Министерстве иностранных дел, и титул ему дали в качестве подарка при выходе в отставку. Думаю, они там все получают такие подарки.

Готова поставить крупную сумму, что уборщики не получают титулов, выходя в отставку, но я этого не сказала, главным образом потому, что Лола занималась единоличным сбором фактов и не собиралась сдаваться, пока не вытянет всю необходимую ей информацию.

— Так вы всегда жили здесь, или дом — ваше новое приобретение?

— Нет, мать в нашей семье — дворянка, этот дом принадлежит ее родным уже много лет.

Лола продолжала мучить его расспросами и выяснила, что его родители изредка наезжали сюда, когда отец работал за границей, и переселились насовсем, только когда он вышел в отставку. Поверить не могу, что Лола такая любопытная.