Кэтрин Куксон - Жизнь, как морской прилив

— О, он уехал. Хозяин отправил его на пенсию несколько недель назад. У нас теперь работает новый парень.

Когда Эмили шла через двор к арке, она взглянула не на кухонную дверь, а на окно над ней и подумала: «Какой бы ты ни была плохой, кое в чем ты была права. Да, кое в чем ты была права...»

Комнаты над конюшней были удобными и уютными. Кровати для нее не было, Джордж и Дженни сделали ей импровизированную кровать на кухне, и, хотя она не ела нормально со вчерашнего дня, она все же не могла смотреть на еду. Тогда Джордж налил ей изрядную порцию виски с водой и темным сахаром, и Эмили с благодарностью выпила.

Вскоре она лежала, глядя в темноту. Она была опустошена. Эмили не заметила, как уснула.

На следующее утро она проснулась оттого, что Джордж слегка тряс ее за плечо. Он спросил:

— Может, выпьешь чашечку чаю, Эмили?

— О! О! Да. Да, пожалуйста. — Она с трудом села, ее руки тряслись, когда она брала у Джорджа кружку с чаем.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил он.

Эмили немного подумала. Картина того, что случилось прошлой ночью, ясно стояла перед ее глазами, будто она все еще была на холме и стояла в свете костра. И все, что она делала до костра, тоже совершенно четко всплыло в памяти. Девушка посмотрела на Джорджа.

— Не нужно мне было это делать! Я имею в виду не то, что я сожгла мебель и вещи. Мне не нужно было говорить ему то, что я сказала. Я дразнила его; они теперь устроят ему настоящий ад. Мне не нужно было это делать.

— Так ему и надо! Он получил то, что заслужил. Как только я здесь появился, я был на его стороне, но, когда я узнал о том, как он с тобой обходится и что вытворяет, я отвернулся от него. Берч никчемный человек, Эмили. Ты сказала ему правду, поэтому не должна сожалеть о сделанном. А они превратят его жизнь в ад в любом случае, потому что тело фермера Рауэна еще не остыло, а он занял его место хозяина. Одно это уже привело их в негодование. И ты была права: мисс Лиззи Рауэн будет главной в семье. Ее мать неплохая женщина, но у дочери весьма суровый характер. Не забивай себе голову, Эмили, и не сожалей ни о чем. Прошлой ночью ты совершила такой поступок, о котором будут помнить многие годы. Не принимай все так близко к сердцу. Когда ты собираешься отправляться?

— Как только ты будешь готов, Джордж. Но мне нужно еще кое-что сделать до отъезда.

— Что такое, Эмили?

— Я хочу еще раз одна подняться на холм. И кое- что еще, Джордж. Мой кот. Он, наверное, испугался костра и убежал. Я собиралась взять его с собой. Если я его сегодня не увижу, поищешь его?

— Да-да, не волнуйся о нем. Я принесу его сюда; одним больше, одним меньше, не имеет значения. Кстати, Дженни сейчас там, в доме, она приготовит завтрак через полчасика.

— Спасибо, Джордж.

Когда парень вышел, она с трудом поднялась с постели, надела юбку и блузку, умылась, а потом, закрепив шляпку и накинув жакет, тихо вышла за дверь.

Эмили никого не встретила, когда пересекала двор фермы и внутренний двор. Она немного постояла, глядя на дом, она надеялась, что мистер Стюарт будет счастлив здесь, даже если ему придется жить одному. Эмили была рада его отсутствию. Что могло произойти, если бы он вчера поднялся на холм, она даже представить себе не могла. Возможно, он заставил бы ее уйти с холма до того, как Лэрри поднимется туда, поскольку он был человеком, умеющим убеждать. И тогда она не высказала бы при всех то, что было у нее на душе. Она сожалела об этом, да, сожалела.

Эмили медленно двигалась по дороге к проходу в стене. Она чувствовала себя совершенно разбитой, ощущала тяжесть во всем теле и на сердце. Она перебралась через проход, прошла через рощицу и направилась к старому мосту. Затем, подняв с земли заостренную ветку, побрела по берегу к кусту боярышника. От него Эмили отсчитала три шага вперед параллельно ручью. Здесь был небольшой участок сланцевой породы, и она стала копать землю палкой.

Ее сердце начало безумно колотиться, когда, немного углубившись, она не обнаружила свертка. Приложив отчаянные усилия, она достигла более значительной глубины, и заостренный конец палки очистил от земли кусок коричневой мешковины, в которую она завернула футляр. Эмили присела на корточки, закрыла глаза и испустила глубокий вздох. Она и не представляла себе, что зарыла часы так глубоко.

Она осторожно развернула мешковину и посмотрела на красную кожаную коробку. На ней было пятнышко в том месте, где просочилась вода. Эмили нажала на маленькую пружинку и увидела часы - яркие, красивые... изящные. Да, именно так - красивые и изящные! Она потрогала их и сложенное письмо, которое лежало под часами. Она хотела сохранить его.

«Не будь глупой». Она резко поднялась и сбросила ногой часть сланцевого грунта в образовавшееся отверстие. Потом, спрятав футляр под блузкой, Эмили пошла назад к старому мосту, а не наверх к коттеджу, потому что его, сказала она себе, она не хотела больше видеть до конца своей жизни, да и холмы тоже! А с котиком все будет нормально, Джордж позаботится о нем...

Она тепло попрощалась с Дженни в десять часов, сказав, что когда-нибудь сможет отблагодарить ее и Джорджа за их доброту. Дженни немного всплакнула, они порывисто обнялись и расстались.

Сидя рядом с Джорджем в двуколке, Эмили проехала через деревню. Те немногие, кто был на улице, оглядывались и смотрели на нее. Но на их лицах теперь было совершенно другое выражение. Ей показалось, что некоторые даже улыбались ей, если ей случалось посмотреть в их сторону. Но она не улыбалась в ответ, потому что ей не нужны были их улыбки - они появились слишком поздно.

Когда двуколка остановилась на рыночной площади в Феллберне, Эмили снова поблагодарила Джорджа. Он взял ее за руку и, глядя в глаза, сказал:

— Я всегда хорошо к тебе относился, Эмили, ты это знаешь. А я знаю, что ты преодолеешь все трудности. Помнишь, что ты мне сказала, когда я впервые пришел на ферму со стертыми ногами и совершенно измотанный? Ты поставила передо мной большую порцию еды, а я уже несколько недель весьма скудно питался, и сказала: «Съешьте это, и вы вернете себе силы». Ты вернешь себе силы, Эмили! До свидания, девочка!

— До свидания, Джордж! — Она не могла ничего больше сказать, потому что чувства переполняли ее. Эмили повернулась и пошла прочь от жизни, которая началась на этой рыночной площади три года назад и здесь же заканчивалась.

— Ты хочешь сказать, что все подожгла?

— Да, тетя Мэри; да, я все подожгла.

— Боже милостивый! Девочка, что на тебя нашло! Нужно было перевезти это все сюда. Все это стоило денег. Даже я поняла это.

— Не совсем, тетя Мэри. Только три предмета, которые он хотел оставить себе.

— Ты так думаешь?

— Да я даже уверена в этом.

— И ты говоришь, что туда сбежалась вся деревня и окрестности?

— Да. Да, сбежалась вся деревня и окрестности. Это было, как в ночь празднования победы под Мафекингом.

— И ты говоришь, что он тоже пришел?

— Да, он пришел.

— И что ты ему сказала?

Эмили немного подумала, отвернувшись, а потом сказала:

— Лучше держать свои слова при себе, но я не смогла сдержаться, когда увидела его. Мне хотелось ударить его чем-нибудь, но я могла сделать это только при помощи слов, поэтому я высказала все, что думала о нем, и я сказала все прямо, без обиняков.

— Правильно сделала, девочка. Хотелось бы мне быть там с тобой, потому что он был дерьмовым выскочкой, каких мало. Я прекрасно видела, что он обо мне думал... — Мэри погрозила пальцем, — толстая, неряшливая старая растрепа. Я видела это по его глазам. И он даже не спросил, хочу ли я перекусить. Я и не ожидала чего-нибудь существенного, но мне ужасно хотелось выпить чашечку чаю. Что же, девочка, я только могу порадоваться, что наконец-то ты избавилась от него. Тебе удалось прихватить с собой часы?

— Да-да. Удалось, тетя Мэри. — Эмили похлопала себя по груди.

— А что обо всем этом сказал мистер Стюарт?

— Ничего. Я рада, что его не было там в это время, он уехал отдохнуть.

— Я знаю только одно, что, если бы он был там, то ты сейчас не сидела бы здесь.

— Нет, тетя Мэри. Я бы все равно пришла сюда. — Эмили медленно, но выразительно покачала головой. — Я не хочу иметь к нему никакого отношения, не хочу иметь никакого отношения ни к кому. Все, что я хочу, - это как-то устроить свою жизнь. У меня есть на это некоторые средства. — Эмили снова похлопала себя по груди.

— Да, девочка, у тебя они есть. Ты хочешь приобрести себе какое-то жилище?

— Да, я собираюсь вернуться в Шилдс и оглядеться.

— Ты заберешь к себе Люси?

— Я уже думала об этом, тетя Мэри, но... но мне кажется, что это будет неправильно, она очень счастлива там, где находится сейчас. В своем последнем письме она написала, что эту мисс Райс уже выписывают и она собирается возвращаться домой и взять с собой Люси. Я приняла решение. Я написала Люси ответ, в котором сказала, что, по-моему, это здорово... Нет, я не думаю, что Люси захочет сейчас вернуться. Она попробовала совсем другой жизни. Я могу прочесть это между строк.

— Да, так часто бывает. Когда дети уезжают из дома и видят, как живут другие, то быстро привыкают к такой жизни. Нельзя их винить за это. Ладно, девочка, пей чай. И вот что я тебе скажу: этот дом - твой дом, до тех пор, пока ты этого захочешь. Однако не буду предлагать тебе ночевать здесь, потому что здесь тебе будет неудобно, но миссис Причард, живущая через дорогу, приютит тебя.

— Спасибо, тетя Мэри. Это всего на одну-две ночи. А сейчас... я поеду в Ньюкасл к ювелиру, чтобы решить проблему с часами. Я захвачу с собой письмо мистера Стюарта, чтобы доказать, что все честно.