— Привет, Жанна. — Совсем рядом раздался знакомый голос.

Я открыла глаза. Рядом на лавочке сидел Мишка и смотрел на меня.

— Привет. — Я не знала, о чем с ним говорить, мы так давно не виделись.

— Давненько тебя не было. — Миша отвернулся и теперь смотрел куда-то в сторону.

— Я не могла вырваться.

— Твой муж, что, тебя насильно дома удерживает?

— Миш, у нас дочка, вообще-то, родилась, Анюта… В честь бабушки.

— А, ну да, я забыл, извини. Значит, твой муж привязал тебя пеленками? — Он все еще не смотрел на меня. Сидел и нервно стукал об коленку зажигалкой.

— Миш, а как у тебя дела? Где ты живешь? Здесь? — Я решила сменить тему, так как помнила, что разговоры о моей семье и моем ребенке ни к чему хорошему не приведут, только усилят непонимание.

— Живу здесь. А что?

— Ничего. Просто я, наверное, теперь часто буду приезжать.

— Мне нужно переехать? — Он повернулся, и меня немного удивило его сердитое выражение лица.

— Нет, конечно. Наоборот, я рада, что ты никуда не уехал. Миша, тебе что за шлея попала под мантию?

— Извини. Просто тебя так долго не было. Я думал, ты больше никогда не придешь. Пойдем домой. Поговорим. — Он натянуто улыбнулся и, оглядываясь по сторонам, встал с лавки, на которой мы сидели.

Я улыбнулась. Я все еще ему нужна. Встала с лавочки и пошла к подъезду.

Глава 12

У двери квартиры я достала ключ и вставила его в замочную скважину. Миша переминался с ноги на ногу за моей спиной и молчал. Мы вошли. Дома воздух был спертым, словно квартиру давно не проветривали. На зеркале в коридоре лежала пыль.

— Миш, — я повернулась к другу, — ты когда приехал? Когда ты здесь был?

— Приехал сегодня. Меня не было недели три. К своим ездил. Да и бываю я тут теперь не особо часто — работа, сама понимаешь.

— Ясно. Придется навести здесь порядок. Я до вечера свободна, Денис заберет меня после работы.

Мы с Мишкой принялись наводить дома марафет. Вытирали пыль, пылесосили стареньким бабушкиным пылесосом (моим ровесником, наверное), меняли постельное белье. Мы перекидывались шутками, как будто и не было этих месяцев разлуки, Миша рассказывал о себе, о матери, о новой работе, на которой он, оказывается, преуспел.

Потом мы сидели на кухне, которая сияла первозданной чистотой, и пили чай. Как всегда.

— Мне, наверное, пора. — Я посмотрела на часики. Денис скоро приедет к Татьяне Васильевне за дочкой. Я обещала дождаться его там. Мне нужно было еще дойти до дома свекрови.

— Торопишься? — Мишка перестал улыбаться.

— Да, муж скоро будет звонить и… — Я замялась.

— Ясно. — Миша нервно встал со стула, на котором сидел. — Все муж… муж… Ты о чем-нибудь другом можешь говорить кроме мужа и дочери?

— Но, Миша, у меня в жизни больше ничего нет, кроме мужа и дочери!

Друг нервно мерил кухню шагами.

— А я, Жанна? Я так давно тебя не видел, я скучал. Я не знаю, когда твой тиран еще тебя сюда отпустит…

— Отпустит! Он обещал.

Миша снова сел за стол и уронил голову на руки.

— Прости, Жанна. Не знаю, с чего я так завелся, правда. Я все хотел тебя спросить…

— О чем?

— Помнишь, когда мы виделись в последний раз, ты говорила, что плохо себя чувствуешь.

— Помню.

— Ты купила таблетки?

— Нет. Их не продают без рецепта. А рецепт мне взять негде. Может, все-таки признаться Денису во всем? Надоело обманывать, хитрить, оглядываться…

Я действительно однажды задумалась об этом. Будь что будет. Не разведется же он со мной. Он добрый, он не оставит Анюту без отца… или без матери.

— С ума сошла? Ни в коем случае! Теперь нельзя, Жанна. Помнишь, что ты мне рассказывала? Он же просто упрячет тебя в психушку навсегда. Чтоб ты не навредила его дочке. Все так и будет, Жанна, поверь мне.

— Да, наверное, ты прав. — Похожие мысли приходили в мою голову, правда, не в такой грубой форме. Но Миша правильно говорит. Денис так и сделает. Он считает «шизиков» опасными для общества, и, конечно, изолирует от своей обожаемой дочурки сбрендившую жену.

— Жанна — друг протянул ко мне руки и взял мои ладони в свои, — ты должна доверять мне, как раньше.

Я кивнула.

— Ладно, я пойду. Хочешь со мной? С Анечкой познакомлю.

— Нет уж, избавь меня от этого удовольствия.

Я с удивлением посмотрела на него. Откуда эта злость на ребенка? Я никак не могла понять, и терпение мое висело на волоске. Еще одно слово на эту тему, и я поссорюсь с ним. Мишка, видимо, почувствовал мое раздражение, вызванное его словами, и торопливо добавил:

— Я совсем не хочу случайно встретиться с твоим мужем. И тебе, я думаю, эта встреча пользы не принесет.

— Да, верно. Ну, все, — я открыла дверь, — пока.

Я ушла.

Дома, лежа в постели перед сном и слушая тиканье часов, я все думала о реакции Мишки на мою семью — на Анечку, на Дениса. Он ведь их в глаза не видел. Ладно, Денис, я давно подозревала, что Миша с некоторых пор испытывает ко мне не совсем дружеские чувства. Он ревнует, но я-то ему ничего не обещала, для меня он — друг и не более того. Но Анечка? Она ведь моя дочь, часть меня. К тому же, она маленький ребенок. Она может вызывать лишь только умиление, но не злость.

Вот если бы он увидел, как она похожа на меня, возможно, он поменял бы свое мнение. В следующий раз пойду погулять с Аней. Встретимся с Мишкой где-нибудь в парке. Погуляем вместе. Да, я так и сделаю.

Той ночью мне снова приснился кошмар. Все тот же темный силуэт. Я никак не могла понять, кто это, но чувствовала, что обязательно должна это узнать. Несмотря на дикий страх, который я испытывала к этой непонятной фигуре, я должна была увидеть ее лицо. И опять я проснулась, трясясь в холодном поту, но так и не получив ответа, кем же было чудовище из моего сна. Я легла на спину и посмотрела в потолок. Дома было темно и спокойно. Ночную тишину нарушало лишь тиканье часов. Я слушала его, глядела в потолок и постепенно начинала понимать, что так больше продолжаться не может. Я пыталась убедить себя в том, что я счастлива, что с Денисом я обрела то, о чем мечтала — семью и уверенность в завтрашнем дне, но теперь я проживаю чужую жизнь. Сколько лет я притворяюсь? Я уже забыла, когда была настоящей Жанной, которой не нужно играть роль, не нужно прятать свою болезнь.

Лучше бы бабушка положила меня в больницу без всех этих договоренностей и тайных госпитализаций два раза в год. Она научила меня скрываться. А я больше не могу. И признаться тоже не могу. Денис действительно упрячет меня в сумасшедший дом. И забудет обо мне. И дочке скажет, что у нее нет матери, придумает что-нибудь. А разлука с Анечкой — это самое страшное, что может со мной произойти. Я не смогу без моей маленькой крошки, не смогу!

Я повернулась на бок и попыталась уснуть. Я справлюсь. Попытаюсь. Мне нужно держаться ради ребенка, она не может остаться без матери. Кто же защитит ее, если меня не будет рядом?

На следующий день я встала с кровати в скверном настроении. Всю ночь меня одолевали тревожные мысли, и я надеялась, что солнечный свет развеет их как туман. Так же, как он всегда прогонял мои ночные кошмары. Но с приходом утра ничего не изменилось.

Мы с Денисом завтракали на кухне. Я смотрела на него и пыталась понять, что же я чувствую к нему на самом деле. Я всегда считала, что люблю его. Он ведь хороший человек, как его не любить? Но та ли эта любовь, которой он достоин? Сейчас я понимала, что несколько лет назад я полюбила не Дениса, а те блага, которые должен был принести мне наш союз. Как бы ужасно это ни звучало, но я внушила себе любовь, придумала ее и поверила в то, что смогу полюбить его так же, как Влада. Не получилось.

— Что-то случилось, Жанна? — Денис удивленно смотрел на меня, и я поняла, что уже довольно давно молча его разглядываю. — Ты так смотришь на меня…

— Нет… ничего… все в порядке.

— Как вчера время провела? Отдохнула немного?

— Да. — Я снова замолчала, обдумывая вопрос, который хотела ему задать. — Денис.

— Да. — Он смотрел в телевизор.

— Ты меня любишь?

— Конечно.

— Скажи, ты счастлив со мной?

— К чему эти вопросы, Жанна? Конечно, я счастлив и я очень тебя люблю.

— Как ты думаешь, у нас с тобой все в порядке?

— Я думаю — да. Может быть, не все у нас правильно и не все идеально, но мы ведь понимаем друг друга, правда? И всегда можем договориться.

Насчет понимания — тут он явно перегнул. Но спорить я не стала.

— И еще я очень надеюсь, что со временем между нами не останется никаких тайн.

Он улыбнулся, а я похолодела от страха. А вдруг он догадывается о чем-то? Вдруг следит за мной и давным-давно все обо мне знает? Я посмотрела на него внимательнее. Он выглядел как обычно, улыбался мне с нежностью. Перед тем, как уехать на работу, не забыл поцеловать меня. Кажется, у меня начинается паранойя.

Через месяц я предупредила Дениса, что хочу прогуляться в городе с Анютой. Он молча кивнул и оставил деньги на такси. Проводив его, я переделала все домашние дела, нарядила дочку в красивое платьице и вызвала машину.

Приехав домой, я как обычно открыла дверь и позвала друга. Миша торопливо вышел в коридор, но, увидев у меня на руках ребенка, остановился как вкопанный.

— Анечка, — я взяла дочку за руку, — смотри, это мамин друг, Ми-и-иша.

Анюта пролепетала в ответ что-то, отдаленно напоминающее имя моего друга. Мишка все так же молча стоял и сверлил нас глазами. Да что с ним такое? Я ничего не могла понять.

— Миш… Вот. Это моя дочь.

— Зачем ты принесла ее?

— Я хотела, чтоб вы познакомились… — Почему я чувствую себя виноватой? Словно, родив ребенка, я провинилась перед ним. И почему он так себя ведет?