Алкоголь, безусловно, одурманивает, потому что когда заканчивается песня, и я стараюсь пробраться в бар к Эрин, столы и стулья вырастают на моем пути, как по мановению волшебной палочки. Забавно, но алкоголь не влияет на мой танец, однако, когда я стараюсь идти по прямой линии, то становлюсь настоящей опасностью. Эрин дважды смеется, чуть не падая со стула.

– Хах! Это было потрясно, Джина! Твоя мама обосрется, если увидит, как ты светишь своим нижним бельем! Милые трусики, кстати. Никогда не думала, что ты такая дерзкая задница, –хоть никогда не признаюсь в этом, но я благодарна матери, что она отговорила меня надевать накладную задницу.

Эрин держится за бок, словно там колет от смеха. Логика подсказывает, что возможно я должна быть обижена на комментарий Эрин, но я не могу понять почему. Все такое расплывчатое, теплое и радостное. Я начинаю смеяться и не могу остановиться. Мы с Эрин задерживаем дыхание, стараясь перестать смеяться, но когда смотрим друг на друга, обе снова начинаем смеяться.

Я наклоняюсь над стулом, не в силах удержаться от смеха и не в состоянии вспомнить, почему вообще смеюсь. Мой мир какое-то мгновение вращается слишком быстро, и в итоге я оказываюсь на полу, на заднице с юбкой, открывающей неприлично много. О! Верно! Я смеялась над тем, что светила своими трусиками. О, что за черт, я итак уже все показала всем этим людям. На лице Эрин обеспокоенный взгляд все тридцать секунд, пока она не убеждается, что я в порядке, и снова заливается приступом смеха. Да, мы сегодня не за рулем. Мне удается встать и поправить юбку, чтобы сесть на свой стул.

– Знаешь что, Эрин? К черту! Почему я должна волноваться, что кто– то увидит мою задницу? Я веселюсь, черт возьми! Это моя жизнь, и я буду делать все, что вздумается. Кроме того, скажу я, жизнь слишком коротка, чтобы сдерживаться.

– О, черт возьми, да, Джина! Живем лишь раз, и все это дерьмо, детка! Теперь все что нужно – это перевести тебя из гнезда мамочки и папочки. Что скажешь? Переезжай ко мне. Мне нужна соседка, а ты слишком стара, чтобы жить в доме у родных. Ну же. Это будет здорово. Пожалуйста, скажи да!

Не в первый раз Эрин поднимает тему нашу совместного переезда. Когда она уезжала из дома, я не могла понять, почему кто– то может в спешке покинуть удобный семейный особняк. Это не похоже на то, будто мы страдаем из-за этого места, по крайней мере, до недавнего времени. Кажется, что за прошедшую неделю дом моего отца становится с каждым днем все меньше.

Там так много пространства, и нет места, куда я могу пойти и просто быть собой. В каждой комнате дома что– то напоминает мне о том, кем я должна быть, чего от меня ожидают, и как я не оправдала ожиданий. Голос отца эхом отзывается в комнатах, когда он кричит на детективов и адвокатов, выражая недовольство по поводу исков, поступающих от пострадавших, постоянно напоминая мне о вреде, который я причинила тем людям. Я чувствую себя скатывающейся обратно по спирали в темную яму раскаяния. На прошлой неделе не было ничего, кроме бесконечных попыток выбраться из этой ямы, только быть брошенной туда вновь.

Боль от сжатия моего подбородка заставляет меня вздрогнуть, и я возвращаюсь в «здесь и сейчас». Эрин ищет мой взгляд, затем хлопает по стойке и кричит:

– Рикки, нам нужно еще, живо! – ее взгляд не отрывается от меня, но когда она начинает говорить, то понижает голос. – Послушай, Джина. Знаю, о чем ты думаешь, и тебе нужно прямо сейчас прекратить. Это была не твоя вина. Слышишь меня? Не ты начала пожар, – рука приподнимает мой подбородок, чтобы сжать мои щеки, заставляя меня выглядеть, как рыба. Она улыбается и добавляет: – Черт, ты выглядишь сексуально, как... это что, ботокс? – мои глаза широко раскрыты, и мы обе начинаем смеяться. Рикки приносит наши рюмки.

Не успеваю я поставить рюмку на барную стойку, как к нам подходит мужчина. Он довольно приятно выглядит: высокий, с темными волосами, и ему в районе тридцати лет, хотя при таком освещении трудно сказать наверняка. Он одет в джинсы и футболку вместо старомодной одежды, в которую одето большинство присутствующих здесь людей. Он протягивает мне руку и спрашивает:

– Хочешь потанцевать?

Конечно, первой мыслью было: «у меня есть парень», но один же танец не повредит. Живи! Смейся! Веселись! Живем один раз! Лови момент!

– КОНЕЧНО! – я беру парня за руку, и мы идем к танцполу.

Песня начинается медленно, но набирает ритм, и мы быстро делаем шаги, поворачиваемся и наклоняемся. Он не такой опытный танцор, как Рикки, и когда он кладет руку мне на талию для следующего шага, я ощущаю ее на своей заднице, а не на нижней части спины. Убирая руку с его плеча, я передвигаю его руку туда, где она должна быть. Он пытается проделать это еще раз, разместив свою руку на моей заднице, но я решительно передвигаю ее на нижнюю часть спины. Парень реально начинает действовать мне на нервы. Безвредный флирт, а затем повторяющиеся попытки схватить меня за задницу. Уверена, это переходит черту.

Мы делаем наклон, и он облизывает мою шею. Ладно, хватит! После того как он выпрямляет меня, он вращает меня ближе к себе и затем обратно от себя. Я ожидаю его следующего шага, и он точно не будет этим наслаждаться. Как только я выпрямлю руку, он крутанет меня обратно к себе, мое колено будет готово встретиться с его причиндалами. Я ухмыляюсь своему плану, и не могу дождаться, чтобы увидеть выражение его лица, когда я это сделаю.

К моему удивлению, он уворачивается, и в итоге мое лицо впечатывается в стену – в теплую, вкусно пахнущую стену. С каких пор у стен есть руки? У этой стены есть руки, и они плотно сжимают меня. Я чувствую, как задницахвататель освобождает мою руку, и поднимаю глаза вверх. Не знаю, хочу ли я улыбаться, как идиотка, или оттолкнуться. Сверху вниз на меня смотрят голубые глаза, и эти прекрасные губы превращаются в злобную усмешку.

Это Пит, и он красивее, чем я помню, если это возможно.

Затем грешный голос прорывается сквозь шум, заставляя мой желудок сделать сальто.

– Не возражаешь, если я вмешаюсь?


Notes

[1]Кошачья мята (котовник кошачий) – растение, содержащее до 3% эфирного масла, которое обуславливает сильный своеобразный («лимонный») запах, привлекающий кошек.

[2] Мазок Папаниколау, тест Папаниколау или цитологический мазок (англ. Papanicolaou test, Pap test или Pap smear) - тест, с помощью которого можно определить предраковые или раковые клетки во влагалище и шейке матки.

[3] Коржик - персонаж мультсериала «Улицы сезам».

[4] Уол-март - сеть однотипных магазинов одежды по ценам ниже среднего.

[5] Чириоз[5] - сухой завтрак в форме колечек, изготовленных из овсяной муки.

[6]

[7] Пинап - изображение красивой, часто полуобнажённой, девушки в определённом стиле.

[8] Мошпит - это сцена (яма, площадка) для моша или слэма.

[9] Пэтти Дьюк - американская актриса и певица, обладательница премий «Оскар», «Золотой глобус» и «Эмми».

[10] Гринвич Виллидж - жилой квартал в Манхэттене в Нью-Йорке.

[11] Бибоп - джазовый стиль, сложившийся в начале - середине 40-х годов XX века и характеризуемый быстрым темпом и сложными импровизациями, основанными на обыгрывании гармонии, а не мелодии.