Тимур усмехнулся:

– Вернее, семитское. Она ведь еврейка.

Тимур вспомнил почти написанную картину друга. Выцветшее от зноя небо, обожжённая солнцем земля, камни. На переднем плане скрюченный ствол смоковницы, колючий кустарник. Разъярённая толпа окружила женщину, стоящую чуть на пригорке. В руках людей зажаты острые осколки камней, кажется, вот-вот и они полетят в несчастную. Феликс нарисовал всё, кроме лица женщины. Он долго не мог найти свою Магдалену. И вот, оказывается, нашёл – Кармель.

– По-моему, она не чистокровная еврейка, – чуть миролюбивее произнёс Феликс. – У неё русые волосы, светлая кожа и ещё что-то славянское проглядывает. На будущее, девочки, – просто попросите, я сам покажу.

– Извини, Феликс. Мы наводили порядок в палатке и нечаянно задели папку с рисунками, – объяснила Лина, отводя взгляд.

Феликс не стал доказывать, что папка никак не могла выпасть из-под подушки. Он терпеть не мог ссор.

– Да Бог с ней с внешностью Кармель, с её характером, главное, она помогает найти солдатиков. Вот это настоящее чудо! Только за это ей респект, – неожиданно заступилась за новенькую Лена. – Нет, правда. Я лично в шоке. Вы заметили, она всё время бормочет, словно с кем-то разговаривает. Мне кажется, она что-то скрывает.

– Интриги и заговоры плетет, – ехидно подсказал Тимур. – Скоро всех в жаб превратит.

– Так, ребята. Пару часиков на отдых и доделываем плац. Я сейчас включу генератор, можно подзарядить телефоны и ноуты.


Тимур достал ноутбук и телефон. Феликс протянул свою «Нокию».

– И мой поставь на подзарядку. Я к речке. Попишу немного.

– Можно взглянуть? – Тимур показал на папку с рисунками.

Феликс молча протянул наброски.

Лицо Кармель в профиль, пышные волосы развевает ветер. Лицо девушки в анфас. Улыбка чуть тронула красивые нежные губы: не полные и не узкие.

«Идеальные», – промелькнуло в голове Тимура.

На следующем рисунке Кармель стоит, прижав руки к груди. В глазах ужас и мольба, но голова гордо поднята, плечи расправлены.

– Ты ей польстил.

– Так я вижу свою Магдалену. Хочу попросить Кармель попозировать. Надеюсь, она не откажется.

Тимур хмыкнул:

– Какая девушка откажется от толики славы. Я с тобой. Поплаваю немного.

Возле речки Феликс установил мольберт и тотчас выпал из этого мира. Ему не мешало солнце, постепенно катившееся на запад, горячий ветер, и тучи надоедливых комаров. Тимур после купания лёг на полотенце и задремал.

Вечерело. Он шёл по лесу. Между деревьев мелькнул силуэт девушки. Он прибавил шаг и почти догнал Кармель, но вдруг земля дрогнула – во все стороны полетели комья земли и острые обломки деревьев. Он кинулся туда, где только что она стояла. На том месте зияла воронка. Чёрная влажная земля чавкала под ногами. Послышался стон. Он стал разгребать листву и ветки на краю воронки. Спутанные волосы Кармель потемнели от крови, а светлый странный наряд, похожий на балахон, даже не запачкался. Он поднял девушку на руки, её голова откинулась назад, обнажив изящную шею. Приложил ухо к груди и не услышал биения сердца. От тела Кармель пахло мускусом и потом. Этот запах взбудоражил всё его естество до основания ещё днём, а сейчас стал символом потери. Душу затопила боль.

– Не смей умирать, – прошептал он, прижимая к себе девушку. – Я только нашёл тебя и не хочу потерять.

Над головой каркнул ворон. Вскоре целая стая опустилась на землю рядом с ними. Крики птиц стали оглушительными и … он проснулся.

На ветке ивы во всё горло каркали вороны. Тимур сел, ощущая, как колотится сердце и затихает в груди боль.

– А мою одежду постираешь? – послышался голос Сашки.

– Ещё чего. Сам стирай, – ответила Кармель.

Тимур глянул на друга. Феликс прочёл вопрос в его глазах.

– Ты спал. Они минут сорок, как вернулись из леса. Кармель не подходила сюда, но я хочу позвать её и показать рисунки.

– Я освежусь. – Тимур встал.

Чуть поодаль на кустах висела выстиранная одежда. Кармель расчёсывала волосы. Оказалось, они у неё ниже лопаток. Он много раз видел, как причёсывается женщина, но сейчас это зрелище заворожило его.

– Кармель, подойди, пожалуйста, – позвал девушку Феликс.

Тимур очнулся и пошёл к воде. Сашка, увидев его, предложил поплавать наперегонки. Вылезли они из воды, когда зубы начали отбивать чечётку. Вещи с кустов исчезли, Кармель тоже. Феликс укладывал краски, кисти, мольберт.

– Ну и как? Согласилась позировать? – Тимур растёрся полотенцем и теперь торопливо одевался. От реки полз туман и сырость.

– В свободное время. Вечером.

– Ну, я же говорил, кто откажется от такого.

– Кстати, она повторила твою фразу. Сказала: я ей польстил, – усмехнулся Феликс. – Говорит: у неё нос длиннее.

Сашок натягивал на мокрые ноги кроссовки и чертыхался.

– Угадайте, сколько мы меток поставили с именами погибших?

Тимур проворчал:

– Чего гадать. Говори уж.

– Двадцать четыре.

Феликс присвистнул.

– Такими темпам нам до конца лета хватит поднимать солдатиков. Нашла она своего Ивана Гордеева?

– Нет. Я Кармель на чай приглашу. Чего ей одной сидеть в палатке, – предложил Сашка.

Тимур съязвил:

– Только кружечку свою пусть прихватит, чтобы два раза не бегать.

В лагере их встретили возмущёнными криками.

– Вы чё, про плац забыли!?

Тимур поднял руки.

– Чесс слово завтра отработаем.


Кармель развесила полусухую одежду на плечиках. Загнала Апельсинчика в клетку. Кролик, просидевший взаперти много времени, запищал возмущённо.

– Хорошо, хорошо. На день буду тебя отпускать. Попадёшь хищнику в зубы, пеняй на себя.

Она разогрела готовый суп, открыла баночку печёночного паштета. Огромный диск солнца тонул в тёмной полосе леса за речкой. Завели свою песню сверчки и цикады. Кармель накинула на плечи вязаную кофту.

– Здорово придумали. Открыл баночку и готовить не надо, – восхитилась Катя, пытаясь разглядеть в сумерках надпись на этикетке.

– Прогресс, Кать, – удовлетворённо заявила Кармель, поглаживая живот. – После таких прогулок по лесу и сухарь покажется вкуснятиной. О! У них затарахтела переносная электростанция, попрошу зарядить телефон.

Зашуршала трава, прямо перед ней возникла фигура человека. От неожиданности Кармель вскрикнула.

– В следующий раз буду подавать сигналы, – засмеялся Феликс.

– Какие же? Гудки? – хмыкнула Кармель.

– Пойдём к нам, посидишь за компанию.

– Мне нужно зарядить телефон, необходимо позвонить родителям.

– Поставишь.

Возле костра, кроме Игоря Петровича, собрались все поисковики. Кармель сначала отнесла телефон в штабную палатку, поставила на зарядку, потом вернулась к костру. Сашок и Феликс подвинулись, предложив место рядом с собой. Кармель опустилась на тёплое бревно. Сергей подкинул в костёр ветки. Огонь жадно накинулся на новую добычу. Языки пламени дрогнули от порыва ветра.

– Сашок сказал: ты обнаружила двадцать четыре погибших солдатика? – поинтересовался Антон Доля.

– Всё верно.

– Допустим, ты видишь сквозь землю. Но откуда тогда ты знаешь имена тех, кто не заполнил медальоны?

– Надо же. У мужика длинные волосы, прям как у бабы, – пробурчала Катя, разглядывая причёску Антона. – У него ещё и серьги в ушах. И в бровь колечко вставлено. И любопытный тоже, как баба.

Кармель, слушая характеристику, данную Антону Катей, невольно улыбнулась.

Доля принял её улыбку на свой счёт.

– Я что-то смешное спросил?

– Нет. Информация поступает ко мне от погибшего. Больше ничего сказать не могу, – ответила Кармель, стараясь не смотреть на гримасы Кати. – Вот вы все давно занимаетесь поиском солдат. Объясните мне: почему их столько осталось лежать в земле? Почему их сразу не обнаружили после боя?

– Как пример, я приведу только один официально зарегистрированный факт. После боев на ельнинском направлении из шестой дивизии народного ополчения численностью четырнадцать тысяч в живых осталось только семьсот тридцать восемь человек, – сказал Игорь Петрович.

–Ой, а мы не заметили, когда вы подошли, – воскликнула Марина, делая вид, что испугалась.

Катя ахнула, услышав цифры потерь.

– Как же мы найдём Ваню?

Над головами сидящих с шорохом пролетела огромная птица. Кармель невольно пригнулась.

– Но ведь после боя похоронные команды должны были собрать погибших? – недоумевала она.

– Кого успели. В сорок первом у немцев отбили Ельню, свыше сто тысяч тогда наших солдат полегло. Но вскоре немцы вернули город назад и многих просто не смогли похоронить. Вот у Феликса дед играл в Государственном духовом оркестре Союза ССР. Этот оркестр в полном составе вошёл в ряды шестой дивизии народного ополчения. Так вот музыканты оркестра в полном составе сгинули где-то под Вязьмой или в самой Вязьме. Ты только представь, Кармель. Ни одного оркестранта не осталось в живых. Феликс тоже хотел бы найти деда. И Тимур мечтает отвезти домой прадеда тоже Тимура. Война для его прадеда закончилась здесь в этих лесах. На семнадцатый день войны именно сюда прибыла с Алтая дивизия сибиряков – сто седьмая стрелковая. Сибиряки почти все полегли на номерных высотах и берегах лесной речки. Лена Данькова тоже желала бы отыскать прабабушку: медсестру Нонну Гаврилову, пропавшую где-то в районе станции Ельня. Так что для многих поиск личное дело.

– И всё-таки, – настаивала Кармель. – Ладно в сорок первом, немцы не дали похоронить бойцов, но почему в сорок третьем столько пропавших без вести?

– Ты хоть чуть-чуть представляешь, что за ад здесь творился? – не выдержал Сергей.

– Я плохо понимаю, почему окопы находятся посреди леса?

– На месте боёв такой лес вырос позже. Раньше тут были дороги, поля, деревни. Вот здесь, где наши палатки, когда-то жили люди. Стояла деревенька с красивым названием Яблоновка. Ты не заметила, в лесу много одичавших плодовых деревьев?