Он посмотрел на Кармель долгим взглядом. Её лицо вспыхнуло маковым цветом, в груди разлилась тягучая, сладкая истома. Она вынырнула из кольца его рук, чуть подтолкнула Тимура к стулу.

– Садись. Будем ужинать.

Тимур глянул на салат из свежих огурцов и помидор, на овощи по-корейски.

– Откуда такое богатство?

– В Ельне купила. Пока не пропало, надо съесть. Я и вашим поварихам ящик огурцов и помидор привезла. – Кармель положила в тарелки спагетти, полила соусом.

Тимур, не заставляя себя уговаривать, споро принялся за еду.

– Ты не сообщила, что выяснила о семье Сеченова.

Кармель помрачнела.

– Давай чуть позже расскажу, а то аппетит потеряешь.

Тимур быстро расправился с макаронами, получил добавки, проглотил и её в мгновение ока.

– Вкусно необыкновенно. До сих пор удивляюсь, что ты умеешь готовить.

Кармель разлила чай по кружкам. Она не подозревала раньше, какое это удовольствие кормить мужчину, которого любишь. На поляну тихо опускались сумерки, завели вечернюю песню цикады и кузнечики.

– Я бы не назвала это большим умением. С тестом не очень дружу и супер-пупер блюда вряд ли приготовлю.

Возле палатки появилась Лиска с небольшим карпом в пасти, возложила ещё живую рыбу у ног хозяйки. Кармель восхитилась уловом добытчицы, потрепала кошку по шёрстке и предложила съесть самой. Довольная Лиска отволокла карпа в траву и вскоре захрустела косточками. Кармель прихлопнула надоедливого комара на обнажённом плече. Тимур похлопал себя по животу.

– Ещё кружечка чая влезет запросто. Предлагаю продолжить чаепитие в палатке, иначе тебя комары сожрут.

Они уселись с кружками на надувной матрас. От мягкого жёлтого света фонаря в палатке стало по-домашнему уютно.

– Я ждал твоего звонка в первый же вечер, заснуть не мог, – пожурил её Тимур. – Не доверял я этому Сеченову.

Кармель поведала ему обо всём, что узнала во время поездки.

– Как он мог не замечать, что жена чокнутая, – удивился Тимур. – Нарушения в психике, какие-то признаки ненормальности в её поведении не могли пройти незамеченными.

Кармель поставила кружку на туалетный столик и вытянулась на матрасе.

– Как он пояснил: считал жену не слишком умной, не обладающей вкусом, истеричной женщиной. А когда она ему надоела, просто выбросил из своей жизни. Сеченову не пришло в голову, что Алла не перенесёт развода. Я не знаю: правда ли он не замечал душевной болезни жены или не желал видеть. Прятал голову в песок, как страус, просто решив избавиться от ненужной ему женщины. Точно знаю, для него поступок Аллы полная неожиданность. Он разбит горем. Никому не пожелаю оказаться на его месте и все оставшееся годы жить под гнётом страшной вины и непоправимой ошибки.

Тимур лёг рядом и взял руку Кармель в свою.

– Да уж, иногда от человека, который оказался не твоим и жутко раздражает, трудно избавиться. Проще остаться холостяком, – пробормотал он, целуя пальцы девушки.

Кармель покоробило его замечание, но она промолчала. «Нам хорошо вместе, я точно его человек – он ведь это поймёт», – обнадёжила себя девушка.

В палатке мелькнул силуэт Кати.

– Будь благоразумна, – прошептала призрачная подруга и удалилась.

– Не обещаю, – тихо ответила Кармель в след тающему образу.

Тимур приподнялся на локтях.

– Что ты там шепчешь? Расскажи о своём детстве. Наверно, ты была маленькой послушной принцессой в розовом платье и лаковых розовых туфельках.

Кармель засмеялась, вспомнив речку в Захарьино, и ловлю раков в мутной воде у берега.

– Не совсем. До четырнадцати лет я ездила в деревню к бабушке и проводила там время с местной детворой.

Тимур, выслушав её рассказ, пробормотал:

– Ты и гонки на велосипедах, ссадины, порезы, игра в «казаки-разбойники» – трудно поверить.

Кармель насупилась и щёлкнула его по носу.

– Между прочим, мы с подругой Леной ходили в походы, поднимались в горы, спускались в пещеры, правда, мне в них не понравилось, прыгали с вышки и ныряли с аквалангом.

– И почему у меня такое ощущение, будто вы искали приключений на одно место. Кстати, почему твоя подруга не помогает тебе в поисках? Как твоя семья отпустила тебя одну? Девушке небезопасно путешествовать в одиночку. Я бы тебя никуда одну не отпустил. Вон сколько дураков на дорогах, а ты девушка видная, дадут по башке и скинут в канаву. О чём только твой братец думал, отпуская без сопровождения, – возмутился Тимур.

Кармель из всего диалога уловила одно слово – видная. И расплылась в улыбке. Тимур, не сводивший с неё глаз, улыбнулся в ответ.

– Ты уже спрашивал об этом. Родители считают, я поехала не одна. И точно, я ведь с Катей. А брат уверен во мне, знает: справлюсь.

– Да уж, призрак существенная защита, ничего не скажешь. – Он просунул руку под рубашку и коснулся пальцами кожи девушки на животе. Потом приподнял полу рубашки и проделал губами влажную дорожку до груди Кармель. – Я соврал: ты не видная девушка, ты коварная соблазнительница.

Кармель хмыкнула, потянулась, намеренно изгибая стан.

– Кто бы говорил. Чьи шаловливые ручонки бродят по моему телу?

Тимур сбросил футболку, чуть вздрагивающими пальцами расстегнул пуговицы на рубашке девушки.

– Конфетка, ты сводишь меня с ума.


***


– Кармель, ну дай чуток порулить. Не будь жадиной, – канючил Сашок. – Дорога-то просёлочная, пустая. Безопасно.

Кармель, поколебавшись немного, разрешила мальчишке сесть за руль «Нивы». В девять утра она, Стёпка и Сашок отправились на место бывшего госпиталя возле деревни Шутиха. Кармель убедилась, что Сашок хорошо управляется с машиной, полезла в сумку за термосом.

– Ребята, хотите кофе?

Мальчишки отказались, а она с удовольствием выпила пару чашек горячего напитка. Зевнула, закрывая рот ладошкой. Ночью они с Тимуром почти не спали, сначала долго разговаривали, а потом обоим стало не до сна. Однако, Кармель пробудилась раньше звонка. Осторожно встала с матраса, во всём теле ощущалась необыкновенная лёгкость. Она почувствовала себя необычайно живой и счастливой. Не торопясь, надела купальник, собрала волосы в хвост. Тимур пошевелился, простынь сползла, обнажив белую кожу на бедре. Кармель села на складной стул и минут пять любовалась спящим Тимуром. Его руки и гладкая кожа на торсе загорела сильнее, чем ноги, а эта молочно-белая полоска на бёдрах выглядела по-детски беззащитно. Ей нравилось в нём всё: голос, лицо, фигура, как он движется, ест, смеётся, даже злится и сердится. Кармель впервые захотела каждое утро просыпаться рядом с мужчиной, именно с этим мужчиной. Готовить ему еду, ждать с работы, она была согласна даже на ограничение своей свободы. Кармель вздохнула и тронула Тимура за плечо.

– Просыпайся, соня.

Тимур открыл один глаз и простонал:

– Не-е-ет. Ну её эту речку. Давай сегодня сократим программу водных процедур, только умоемся и почистим зубы. Ложись. – Он похлопал рукой по матрацу.

Кармель покачала головой.

– Не пойдёт. Я потом весь день буду чувствовать себя не в своей тарелке.

Тимур натянул простынь и пробормотал:

– Все евреи такие нудные? А я в своей тарелке, всё одно в лесу вымажусь – вечером буду купаться.

Кармель, вернувшись с речки, сварила кашу с тушёнкой, порезала овощи и решительно полезла в палатку будить Тимура. Только протянула руку, чтобы коснуться его, как он свалил её на матрац и крепко обнял.

– У нас есть несколько минут, можно я расчешу тебе волосы?

Кармель протянула щётку. Тимур снял резинку с мокрого хвоста и стал осторожно распутывать кудрявые пряди.

– У меня симпатичная косичка получилась, – похвастался он.

Кармель приподнялась и посмотрела на его творение в зеркало.

– Ещё пара тренировок и ты Сережа Зверев.

– Ах, ты вредина. Нашла с кем сравнивать, – засмеялся он.

– Быстро одевайся и завтракать. Скоро Сашок придёт.

Они успели не только привести себя в порядок, но и поесть, когда Сашок и Стёпка появились возле палатки.

– Папа разрешил поехать с тобой, – пояснил он, краснея.

Кармель добавила бутербродов в пакет с едой. Тимур поцеловал её в щёку и окинул друзей взглядом.

– Вы там присмотрите за ней.

К машине Лиска направилась вместе со всеми, но потом, видимо, передумала и скрылась в лесу.

Кармель вырулила на дорогу. И тут Сашок заявил, что умеет водить и всегда мечтал прокатиться на джипе. Стёпа промолчал, но по его горящим глазам не трудно было заметить: он тоже не прочь сесть за руль. Она разрешила им по очереди вести «Ниву» до поворота на грунтовку.

– Всё, водилы, перебирайтесь на пассажирские места, я не собираюсь лишаться прав. Вдруг на этой дороге, в кустах, затаились гаишники.

Деревня Шутиха оказалась парой жилых домов, на тихой улочке из зарослей бурьяна выглядывали прохудившиеся крыши ещё нескольких заброшенных изб.

– На карте госпиталь располагался на околице деревни. Ну и где тут околица? Отметка дубовая роща. И близко дубов не вижу, – размышлял Сашок, рассматривая карту.

Стёпка, завидев одинокий исполинский дуб в километре от них, предположил:

– А вдруг, он один остался от всей рощи.

Кармель нахлобучила шляпу – солнце слепило глаза.

– Сначала поищем местных жителей, может они что подскажут.

Из одного жилого дома на их крик никто не вышел, из второго на свист мальчишек им ответил какой-то надтреснутый скрипучий голос. Они прошли по тропинке к крыльцу и остолбенели при виде непонятного существа в валенках, тёплых штанах, байковой клетчатой рубахе, ватной жилетке и серым шерстяным платком на голове.

– В такую жару, в валенках… – прошептал Стёпка, разглядывая сморщенное, ну чисто баба-яга, лицо существа непонятного пола, с крючковатым носом, кустистыми белыми бровями и острым подбородком.

– Здравствуйте, дедушка, мы ищем место, где в войну располагался госпиталь. Вы случайно не знаете, где он стоял? – заорала Кармель, заставив мальчишек вздрогнуть.