Кармель всей душой сочувствовала убитому горем Сеченову, но всё же укорила его.

– Вы попросили меня разобраться в этой истории, тая надежду, что ваша семья оказалась жертвами преступников. Хотели снять с души грех.

– А вы жестокая. Да мечтал. Думаете легко жить, зная, что мог предотвратить трагедию, что мне стоило приглядеться повнимательнее к жене, плюнуть на репутацию и поместить её в психбольницу. Вы выполнили свою часть сделки – я выполню свою. Завтра перечислю на имя руководителя вашего отряда деньги. Себе лично ничего не хотите?

Кармель налила апельсиновый сок в высокий тонкий стакан.

– Нет. Вы позволите задать ещё один вопрос.

Сеченов поднял глаза с набрякшими веками и криво улыбнулся.

– Вы знаете о крушении моей семьи, больше ничем меня уже не добить.

– Александр Григорьевич, вы знали, что новый корпус строится буквально на костях узников Гулага-184.

– Вот почему вы бродили по пустырю. Мой комбинат стоит рядом с другим мясокомбинатом, а тот находился вблизи захоронений с советских времён. Так что не я первый построил на костях. К тому же меня уверили, траншеи расположены чуть дальше на поле.

Кармель вздохнула.

– Я устала и хотела бы лечь в постель. Завтра утром я уеду.

Сеченов обхватил голову руками и негромко спросил:

– Как думаете, почему ваш призрак не увидел мох детей и жену?

– Катя может только предполагать: самоубийцы попадают в такое место, откуда им нет возврата, детей, как безгрешных душ, видимо, сразу забирают в то, что мы называем раем.

Горничная Аня убрала посуду со стола и предложила выпечку и кофе. Кармель безучастно понаблюдала за девушкой, ухитрившейся на крохотный поднос установить кучу тарелок.

Сеченов поднял брови.

– А разве ваш призрак не знает точно, куда попадают после смерти?

В открытое настежь окно столовой вливался прохладный вечерний воздух. На чёрном небе перемигивались ясные звёзды. Кармель помассировала виски – сильно болела голова.

– Она не ведает, что там за порогом смерти. Катя провела почти семьдесят лет на кладбище, будучи привязанной к своему праху.


***


На подъезде к лагерю Кармель остановилась, сполоснула лицо водой и подправила макияж. К одиннадцати часам дня солнце раскалило воздух выше тридцати градусов. Кондиционер в «Ниве» не справлялся – отметка на градуснике упорно ползла к двадцати пяти градусам. Кармель поставила машину на импровизированную стоянку под берёзку. Как только она, подхватив вещи, вышла из автомобиля, рядом раздалось мяуканье. Лиска, ведомым только ей образом, узнала о приезде хозяйки и радостно встречала Кармель.

– Соскучилась? – Кармель погладила кошку по рыжей шёрстке, почесала за ухом. – И я скучала. Пошли домой.

Ей показалось, что за двое суток её отсутствия, травы на поляне подросли и немного пожелтели. Под навесом мебель и печка покрылись тонким слоем пыли. У входа в палатку в рядок лежали мыши-полёвки. От палящего солнца одни успели засохнуть, другие вздуться, словно шарики для пинг-понга. Кармель сморщила нос от ужасного запаха.

– Спасибо, Лиска, за заботу, но не стоило беспокоиться.

Кармель, надев на руку целлофановый пакет, собрала подношение в более плотный пакет для мусора. Место, где лежали мыши, пришлось густо побрызгать дезодорантом. Под навесом возле палаток поисковиков возились поварихи: Лена и Марина. Значит, остальные в лесу. Кармель бросила взгляд на дисплей телефона – половина двенадцатого. У неё есть полчаса до возвращения отряда. Она с трудом уняла сердце, забившееся сильнее при воспоминании о Тимуре. Кармель не подозревала, до какой степени скучала по нему. В плотно закрытой палатке пыли не было, поэтому она быстро привела в порядок кухню, переоделась и помчалась к речке. После купания, почувствовала себя свежей, словно вместе с потом и пылью сбросила тяжесть и маету последних дней. Кармель решила обождать, пока поисковики пообедают и тогда, поприветствовав всех, сообщить Феликсу о его прадедушке. Пока шла по тропинке, всю дорогу косилась в сторону лагеря, откуда раздавались смех и громкие разговоры. Поисковики умывались и рассаживались за стол. В сердце вдруг заполз холодок страха, а что если Тимур не ждёт её. Кармель нырнула в прохладное нутро палатки и взвизгнула от неожиданности, оказавшись в крепких руках Тимура.

– Эти два дня показались мне месяцем, – прошептал он, откидывая за спину Кармель прядь волос, упавшую на глаза.

Тимур пропах землёй, ржавым металлом, травой и потом, но Кармель этот запах не показался отвратительным, она с удовольствием вдохнула его мужской аромат. Кровь застучала в висках, от нахлынувшей на неё радости она снова взвизгнула и повисла у него на шее.

– Вот это я понимаю встреча, – улыбнулся Тимур и приник к её рту.

Минут через пять они смогли оторваться друг от друга. Кармель вспомнила про обед.

– Я не могу накормить тебя – только что приехала. Ты иди поешь, а я переоденусь и тоже приду. У меня есть новости.

Тимур чмокнул её в нос.

– Ты даже не представляешь, как я проголодался, – произнёс он двусмысленным тоном, пристально глядя в глаза девушки. Некоторые жестокие личности пожадничали звонка для бедного страдальца.

Кармель хмыкнула и вытолкала страдальца из палатки.

– Кружку не забудь. Мы нарвали в лесу княженики. Девчонки бросили её в компот, – крикнул Тимур и быстрым шагом направился к лагерю.

Лена разливала компот, когда Кармель приблизилась к навесу.

– Привет. Давай свою кружку, может, и пообедаешь. По утру ребята наловили рыбы, и Марина классную уху забабахала.

Кармель собралась по привычке отказаться, но живот предательски заурчал так громко, что этот звук услышали многие.

– Пожалуй, от ухи не откажусь, я голодна, как волк.

Стёпка, не спускавший с Кармель глаз, быстро подвинул Сашку и потянул девушку за руку.

– Здесь свободно. Приземляйся.

Она неловко переступила через лавку и опустилась между мальчишками. Лена поставила перед Кармель тарелку с ухой, подала ложку.

– Спасибо, Лена. – Кармель вдохнула соблазнительный запах рыбы и укропа. На ручке ложки она заметила пятнышко сажи, украдкой протёрла ложку полой рубашки и принялась за еду.

Лина, заметив её манипуляции с ложкой, презрительно усмехнулась.

– Кармель, зайдёшь в штабную палатку, мне нужно поговорить с тобой, – попросил Игорь Петрович, допивая компот.

Стёпка украдкой посматривал на экстрасеншу. «До чего же она удивительно пахнет, словно полянка с цветами», – думал он, любуясь девушкой.

– Ты сумела выяснить, кто убил жену и детей Сеченова? – поинтересовалась Марина.

Кармель кивнула. Доела уху, выпила компот с ароматом сразу нескольких ягод.

– Марина, необыкновенно вкусно, у меня никогда такая уха не получается. У тебя есть какой-то секрет приготовления.

– Есть. Если хочешь, в следующий раз, когда ребята наловят рыбы, будешь готовить со мной, – предложила Марина.

Лина с грохотом поставила алюминиевую кружку на стол.

– Мариш, что ты перед ней расшаркиваешься. Надо же, госпожа Гориславская снизошла до простых смертных.

Кармель улыбнулась.

– Мне приятно, ты запомнила мою фамилию. – Она нашла взглядом художника. – Феликс, Катя обнаружила место, где захоронен твой прадед Марков Феликс Тимофеевич.

Феликс от неожиданности на несколько секунд перестал дышать. Кармель поведала о Гулаге-184, о последней игре прадеда перед расстрелом.

– Они сыграли «Прощание славянки» и легли в один из жутких рвов на поле возле бывшего авиазавода. Сейчас там стоит скромная стела с колоколом.

На висках Феликса выступили капельки пота.

–Значит, он оказался в лагере для военнопленных. В Вяземской мясорубке в сорок первом году бесследно сгинули все музыканты духового оркестра. Получается, некоторые попали в лагерь и погибли там. Меня назвали в честь прадеда, я по-настоящему могу им гордиться.

Кармель подтвердила:

– Можешь. Думаю, вы все можете гордиться. Саш, если Игорь Петрович тебя отпустит, поможешь мне в поисках Гордеева?

– Конечно.

Стёпка тронул Кармель за плечо.

– Я тоже могу.

Поисковики, закончив обед, стали собираться в лес. Кармель направилась в штабную палатку.

– Игорь Петрович, вы меня звали.

Руководитель отряда выключил компьютер, надел кепку.

– Сеченов перечислил деньги на счёт отряда и на мой личный счёт. Когда я поинтересовался, зачем он это сделал? Он ответил: «Так попросила Кармель». Теперь я у вас спрашиваю: зачем?

– Деньги для Стёпы на операцию.

Игорь Петрович растерялся.

– Спасибо, конечно, но разве тебе не нужны деньги?

Кармель развела руками.

– Всем нужны. Но Стёпе просто необходима операция. У вас замечательный сын, и я рада ему помочь. У меня одна просьба: не говорите никому.

Игорь Петрович вздохнул.

– Спасибо. Не скажу. Ну, а теперь пора заняться делом.

Поисковики ушли в лес. Кармель вернулась к своей палатке. При появлении хозяйки Лиска поднялась с любимой подушки и потёрлась о ноги девушки.

– Пушистик мой, – растрогалась Кармель, – не оставайся больше без меня. Ладно?

Кошка мяукнула и, видимо, решив, проявлений нежности достаточно, задрав хвост, потопала по направлению к речке. Кармель прибралась немного в палатке и тоже отправилась к речке стирать бельё.


– И чем так вкусно пахнет? – полюбопытствовал Тимур, неслышно подкравшись к девушке.

Кармель от неожиданности вскрикнула и уронила ложку в кастрюльку с соусом.

– Тим, нельзя же так! – Она поддела вилкой утонувшую ложку и вытащила её на блюдце. – А пахнет спагетти с соусом бешамель, с грибами и говядиной. Руки мыл? – Кармель повернулась к нему – влажные волосы, свежевыбритый подбородок, футболка, обтянувшая торс, в мокрых пятнах.

– Не только руки, – ухмыльнулся Тимур. – Притянул девушку к себе и крепко поцеловал. – Я голодный до ужаса.