– Он уже не одну такую, как ты, бросил.

Кармель сложила руки на груди и произнесла голосом алкоголика из кинокомедии «Приключения Шурика».

– Огласите, пожалуйста, весь список.

Лина в сердцах бросила нож в алюминиевую чашку с салатом.

– Не придуривайся. Я говорю о стервах, эгоистках, любящих только деньги и удовольствия, ничего не дающих взамен, живущих за чужой счёт. А Тимуру нужна понимающая его женщина.

– Если позволите, я пойду. – Кармель поднялась с лавки. – Разговор считаю бессмысленным. Думаю, Тимур в состоянии сам решить, кто ему нужен. И ни вы, ни я не способны повлиять на его чувства. Ещё раз спасибо за хлеб.

– Просто не общайся с ним, – крикнула ей вслед Лина, – что тебе стоит.

Кармель, не обнаружив Лиску под навесом, громко позвала её. На голос хозяйки кошка не отозвалась.

Вдоволь поплавав, Кармель прилегла на тростниковый коврик. От речки тянуло запахом тины, от нагретой за день земли – пылью и сухой травой. Она задремала. Что-то тяжёлое и мокрое шлёпнулось на живот. Девушка вскрикнула от неожиданности и сбросила с кожи рыбину. На животе блестела слизь, чешуйки и водоросли. Рядом возмущённо мяукала Лиска. Кармель села. На траве валялся крупный зеркальный карп.

– Спасибо, конечно, за рыбу, но так ты меня до инфаркта доведёшь. – Кармель вымыла живот, зайдя в воду по колено. Нашла целлофановый пакет, сунула в него рыбину. – Чего сидишь, как принцесса? Пошли готовить ужин.

Развесив мокрую одежду под навесом, Кармель осторожно по чешуйке почистила карпа, но разрезать так и не осмелилась. На её счастье девушки отправили Сашку снова за водой, и она поманила его к себе.

– Ты звала?

– Саш, помоги разрезать рыбу.

– Как она их ловит? – поразился он, глядя на размеры карпа.

Кошка, словно понимая, что речь идёт о ней, подняла голову от подушки и мяукнула.

– Угостишь? – Сашка ловко разделал рыбу на куски, сполоснул водой. – Соль подай.

Кармель протянула солонку.

– Приходите со Стёпкой.

Лиска, получив голову карпа, хрустела костями в траве. Кармель заправила отварной картофель сухим укропом из пакетика, жалея, что нет свежей приправы.

– Привет, Кармель. – Стёпка протянул ей туесок из берёзовой коры, доверху наполненный княженикой.

– Ой! Спасибо, Стёп. Прямо царский подарок.

Сашка за плечом друга улыбался во весь рот.

– А у меня ужин готов. Стёп, ты ананасы будешь? Я тут открыла баночку на десерт.

Стёпка пожал худенькими плечами. Кармель взяла его за руку.

– Да садись ты, еды на пятерых хватит.

Сашка ужом проскользнул к стулу.

– На пятерых – это хорошо.

Кармель разложила картофель по тарелкам, блюдо с рыбой поставила в центр стола.

– Много сегодня подняли?

Стёпка глянул на девушку, смуглые щёки окрасил румянец.

– С вашими метками дело движется быстрее, не нужно тратить время на поиски. Вечером папа разрежет медальоны, мы забьём фамилии в базу данных. К концу августа пригласим родственников тех солдат, что сумеем поднять.

Подошёл Феликс.

– Привет, Кармель. А я хотел напомнить тебе о позировании. Ещё пару сеансов и всё. Дальше сам буду писать.

– Феликс, извини, стул предложить не могу, больше нету. Хочешь кофе?

– Не откажусь. – Феликс уселся на траву неподалёку.

Кармель разлила кофе по чашкам, открыла пачку крекеров с сыром. Высыпала на тарелку консервированные дольки ананаса.

– Извините, но княженику не предлагаю. Я жадина, её сама слопаю.

Кармель брала ягоды по одной и ела их с таким блаженным видом, что Феликс попросил угостить и его парой штучек. Стёпка подал княженику, но сварливо укорил:

– В лесу полно, ел бы там.

Феликс засмеялся. Потом посерьёзнев, поинтересовался:

– Сашок сказал: вы обнаружили женщину с детьми?

– Катя не знает, кто эти люди. Впервые ей не удалось вызвать сущность умершего и расспросить.

Феликс допил кофе.

– Кармель, через полчаса жду у реки. Пока хороший свет.

Он пошёл в лагерь, с ним отправились и мальчишки.


***


На столике под навесом в обрезанной пластиковой бутылке горела свеча. Лиска умиротворённо мурлыкала на коленях хозяйки.

Кармель слушала песни, хорошо доносившиеся из лагеря поисковиков до её палатки этим вечером. Она отчётливо различала голоса. Сначала пел Феликс, что-то о мужской дружбе и альпинистах, потом Лина исполнила пару дворовых слезливых песенок. От них Кармель хотелось заткнуть уши: она терпеть не могла блатную романтику. Сегодня её никто не пригласил к костру, а она сама не желала напрашиваться, хотя горела желанием посидеть с ними у огня. Её душа откликнулась на голос Тимура мгновенно. Кармель внимала его пению, затаив дыхание. Все слова разобрать не удалось, он пел о несбывшихся надеждах и расставании.

«Как-нибудь я попрошу спеть эту песню мне», – решила Кармель. Сейчас она ревновала его ко всем девушкам, сидящим у костра, и корила себя за неумение легко сходиться с людьми. Постепенно ор сверчков и кузнечиков стал громче. Из-за комаров, озверело бросавшихся на оголённые участки кожи, Кармель отправилась в палатку.

– А вот и я, – послышался звук, расстёгиваемой молнии. В проёме, освещённом луной, появился Тимур.

Кармель села на кровати.

– В моей палатке ты больше спать не будешь.

Тимур опустился рядом с ней.

– Ты мне или себе не доверяешь. Если мне, клянусь, не дотронусь до тебя пальцем.

– Какая разница. Ты высказал своё мнение, я выслушала. Будь добр, вернись в лагерь.

Губы Тимура скользнули по щеке Кармель, нашли её рот. Она отклонилась.

– Ты же обещал.

– Я без рук. – Он тихо засмеялся. – Какая ты сладкая, Карамелька. Соблазнительная девочка-конфетка.

Кармель жутко хотела, чтобы Тимур продолжил поцелуи. Теперь она полностью поняла, что значит умирать от страсти. Думала уже махнуть рукой на слова Кати, на собственные обещания, как подруга подала голос.

– Что ты делаешь?

Кармель застонала от разочарования. Тимур принял эти звуки по-своему и обнял её за плечи.

– Нет, – Кармель отодвинулась от него, слова пришлось выталкивать из горла.

Он хлопнул себя по бёдрам.

– Ладно. Будь по-твоему.

Проснулась она от громкого пения жаворонков. Нацепила купальник и, позёвывая, вышла из палатки. Под навесом рядом с ящиками в спальном мешке спал Тимур. На лбу и щеке появились красные точки от укусов комаров. Кармель вытащила из аптечки бальзам от укусов и помазала им пятнышки. Тимур открыл глаза, поймал её руку и поцеловал ладошку.

– О жестокая! Из-за тебя монстры измывались надо мной всю ночь.

– Если думаешь со мной завтракать, то пошли купаться.

Тимур освободился от спального мешка. Снял со стула полотенце и прозрачный пакет с бритвенными принадлежностями.

– Идём. Как видишь, я приготовился.

Кармель опустила глаза, чтобы не пялиться на полуобнажённого мужчину. Его камуфляж лежал тут же на другом стуле.

Немного поплавав, Кармель вымыла голову. Тимур красивой ласточкой нырнул с дерева в воду и приблизился к ней.

– С мокрыми волосами ты выглядишь ещё соблазнительней.

– Тогда лысой я стану совсем неотразимой, – ляпнула она и тут же вспомнила про Марину.

Видимо, он подумал об этом же – по лицу скользнула тень.

– Не смешно. Кто-то обещал завтрак, – напомнил, буксируя её к берегу.

Она ощутила его руки на талии, затем Тимур прижал девушку к себе и чмокнул в затылок.

– Сладкая парочка уже здесь. Вы хоть немного спали? – на берегу стоял Феликс.

– Мы спали? – Тимур заглянул Кармель в лицо.

Она оттолкнулась от него и выбралась на берег.

– Болтун.

Птицын насмешливо смотрел на Кармель. Ей захотелось стукнуть его изо всех сил.

– Игорь Петрович просил без нас не уходить в лес, хочет осмотреть, найденную вами семью.

– Хорошо, я подожду вас на опушке.

Кармель разогрела на сковороде тушёнку с гречкой, открыла маринованный болгарский перец. Тимур надел камуфляжную форму.

– Как прозаично каша с тушёнкой.

– Большего не заслужил.

Лиска положила у ног хозяйки полузадушенную мышь. Кармель произнесла традиционное:

– Спасибо, кушай сама.

Тимур попытался погладить кошку, но услышав шипение, отдёрнул руку.

– Я бы заслужил, но ты сама прогнала меня ночью. А вообще-то знаешь, что подумал: давай начнём наше знакомство сначала. Мы зашли в тупик, надо как-то из него выбираться.

Кармель промолчала.


Сашка по-хозяйски аккуратно поставил на землю пакет с продуктами.

– Я точно не помню, где мы поставили метку над семьёй.

– Ничего, Катя покажет.

Они уже минут десять ждали поисковиков возле леса. Наконец они вышли из лагеря. Катя появилась в самый последний момент и поплыла впереди, показывая дорогу. Через два часа они увидели уже знакомый дуб. За ним отыскалась и срубленная Сашкой осинка.

– Скажи им: останки женщины лежат сразу под листвой в яме, а дети похоронены глубже по обе стороны от неё. – Катя ткнула пальцем. – Тут и тут.

Кармель повторила слова подруги. Игорь Петрович с Птицыным стали аккуратно убирать почерневшие листья. К их удивлению, вскоре обнажился рукав кожаной куртки, кусочек шёлкового шарфа.

– Стоп, Серёга, это явно криминал, нужно вызывать милицию. – Игорь Петрович глянул на Кармель. – Удружила ты нам, девонька.

– Откуда я знала, что это не военные останки.

– Я возвращаюсь в лагерь, жду милицию. А вы займитесь делом. Тимур, вернётесь на исходную точку туда, где вчера копали.

– Пока милиционеры приедут, мы успеем километра три пройти. – Кармель подняла корзинку с земли.

Игорь Петрович почесал залысину на макушке.

– Идите. Да-а дела. Милиции не будем говорить о тебе, скажем, случайно обнаружили.

Кармель пожала плечами.

– Как хотите.

Через полчаса пути, местность стала более сырой. Приходилось осторожно ступать, под ногами хлюпала вода. Вместо папоротника появились осока, рогоз и таволга. Деревья здесь росли хилые, скрюченные. Все меньше попадалось белых берёз, всё больше чёрных. Кармель провела по корявому стволу.