И женщина рассказала, что незадолго до смерти Ямпольская, уходя с работы, всегда сперва смотрела в окно и словно выискивала, нет ли там кого. Однажды Тамара в сердцах произнесла что-то вроде: «Опять его принесло, все кончится тем, что я пожалуюсь мужу». Я, конечно, не удержалась и поспешила за ней. Хотелось увидеть того, кто преследует нашу «Снежную королеву» – так мы ее между собой называли.

– И как, удалось?

– Как вам сказать, я видела мужчину, смотрящего ей вслед, но тот это был или нет, не знаю. Тамара быстро шла к метро, а мужчина остался стоять возле ограды. Вот, собственно, и все, что могу вспомнить, а почему это вдруг стало интересовать нашу доблестную полицию? – с иронией спросила женщина.

– Скажите, а почему ее на работе прозвали «Снежная королева»? – не обращая внимания на ироничный тон и не отвечая, задал встречный вопрос Кузовлев.

– Понятия не имею, когда я пришла работать, прозвище уже было, думаю, оно появилось потому, что Тамара была молчаливой, холодноватой и словно отстраненной. Она никогда не болтала с нами в обеденный перерыв, сидела всегда молча, только скупо улыбалась, если что-то смешное рассказывали. И еще она была красива, бывает такая неброская красота, пока не присмотришься, не поймешь, что перед тобой совершенно особенное лицо, не яркое, но абсолютно правильное и гармоничное. В общем, прозвище ей очень подходило. Вот, собственно, и все, больше мне нечего вам сообщить. Тут мои телефоны, если надо, звоните.

– Последний вопрос: а вы бы смогли узнать того человека, которого видели тогда?

– Шутите? Да я себя зачастую в зеркале не узнаю. А если серьезно, это вряд ли, если по фотографии того времени, да и то только в качестве предположения.

Распрощавшись с женщиной, Андрей Андреевич вернулся на работу. В кабинете один из оперов пил кофе с бубликом.

– Начальник, – проговорил он с набитым ртом, – там, возле чайника, бублики в пакете, налетай, пока все не растащили, а то придут остальные и все съедят, ты же наших знаешь!

Кузовлев полез в пакет и достал из него горячий бублик.

– Где ты их только нашел, я уже сто лет не видел настоящих, свежих, с маком. Говори, где взял? Смотри, конфискую и домой унесу, – стараясь изобразить серьезность на лице, проговорил Андрей Андреевич и даже глаза прикрыл от удовольствия, вдыхая теплый запах детства, исходящий от бублика.


Павловская Слобода.

Утром Марго, как всегда, отправилась на пробежку. В руках у нее был поводок, собака бежала чуть впереди, оглядываясь на хозяйку и время от времени останавливаясь, чтобы обнюхать предметы, которые с ее собачьей точки зрения были наиболее интересны. Внезапно Мартин остановился, навострил уши и ринулся в ближайшие кусты. Оттуда раздался шум, словно большая птица взлетела, и тут же выскочил маленький пушистый зверек, которого пес мгновенно прижал к земле.

– Фу, Мартин, не тронь, – вскрикнула Марго, бросаясь к ним, но зверек, казалось, не испугался, хоть и лежал на спине, прижатый передними лапами Мартина. – Фу! – еще раз повторила женщина и, наклонившись, подняла зверька, держа его подальше от лица; она принялась рассматривать непонятное существо. Пленник был похож на маленькую норку, он совсем не сопротивлялся и не пытался освободиться.

«Да что же мне так везет на всякую живность, – подумала Марго, пытаясь на ошейнике «найденыша» разглядеть телефон его владельцев. – Придется теперь по всему поселку объявления развешивать, искать хозяев этого бедолаги». О продолжении прогулки, а тем более пробежки не могло идти и речи, и, придерживая руками свою находку, Марго отправилась домой. Дома она застала весьма непривычное по утреннему времени оживление. Света с озабоченным лицом пробежала мимо нее, но тут же остановилась и, запыхавшись, проговорила:

– Ритуль, там твоя свекровь буянит, не хочет спускаться к завтраку, говорит, что боится уколов. Короче, всякую чушь несет. Ты пойди успокой ее, а то мы уже все у нее побывали, так она никого не слушает, а как Анну Ивановну увидела, так вообще забилась в угол кровати.

– Света, она чем-то сильно напугана, я попробую, но не уверена, что она меня узнает.

Поднявшись наверх, Марго постучала в комнату Веры Никитичны и, не получив ответа, вошла. В руках она по-прежнему держала пушистого найденыша.

– Вера Никитична, доброе утро, – проговорила женщина, не делая по направлению к старухе ни одного шага. – Пойдемте завтракать, вы всех уже знаете, вчера знакомились, но если кого забыли, так я напомню.

– Маргарита, это точно ты? Как я тут оказалась? Кошмар, я совсем ничего не помню, помню только каких-то женщин в белых халатах, они мне делали уколы, и я все время спала. Потом проснулась, надела платье прямо на ночную рубашку, вышла из комнаты, шла по коридору, потом по каким-то дорожкам, вышла на улицу из ворот и пошла домой.

– Вера Никитична, здесь вам бояться нечего. Как только я дозвонюсь Игорю, он приедет. Вы же – как захотите, можете остаться тут и жить со мной, можете вернуться домой. Все остальные тут просто гости, они часто меня навещают, но постоянно тут не живут. Ну так как, договорились, не будете бояться?

– Хорошо, Рита, только дай мне слово, что уколы мне делать не будут!

– Ну какие уколы, тут и медиков, то нет никаких.

Вера Никитична, кряхтя, выбралась из угла кровати и направилась умываться. Марго ждала ее возле лестницы, наверх поднялась Светлана Ивановна.

– Ну как? – спросила она. – Удалось образумить?

– Удалось, но она все же попала в какую-то переделку. Попробую выяснить у Игоря, сама она ничего толком не помнит, а боится всего на свете, особенно врачей, что с ней стряслось? В это время зверек, пригревшийся на руках у женщины и уютно спавший, проснулся, вывернулся и спрыгнул на пол.

– Ой, а это еще кто?

– Очередная находка, Мартин из кустов выгнал, будем искать хозяев.

– Если я не ошибаюсь, этот зверек называется ханорик, помесь норки и хорька, но какой-то он мелкий, впрочем, не знаю, может, такой и должен быть.

– Ты, Светик, иди к детям вниз, а я дождусь Веру Никитичну, и мы спустимся завтракать.

– Пойду внукам покажу, они любят всякую живность, – наклоняясь и поднимая зверька, проговорила Светлана Ивановна.

Вера Никитична высунула голову из ванной и тихо спросила:

– Никто не приходил? – Получив отрицательный ответ, она вышла и, взяв Марго под руку, стала спускаться вниз. В дверях столовой она вцепилась в руку невестки, но пересилила себя и шагнула внутрь. Дальше все стало намного легче; перезнакомившись со всеми еще раз, старая женщина уселась за стол и начала жадно есть. Когда много позднее Марго обсуждала со Светланой Ивановной и Ксенией, что же теперь делать и как уговорить бывшую свекровь показаться врачу, Марго поняла, что у Веры Никитичны все же не все в порядке с головой. Ксения так и сказала:

– Ты же сама видишь, она то в норме, то ахинею нести начинает, и вообще в ней сидит страх, а чего она боится, уже и сама не помнит. Ее надо врачу показать, и чем быстрее, тем лучше.

– А по-моему, ей надо дать успокоиться, привыкнуть к новой обстановке, подружиться с нами. Может, приезд Елизаветы Сергеевны ей пошел бы на пользу, они практически ровесницы. И главное, поскорее найти Игоря, он наверняка знает, что произошло, – не согласилась Света.

– Я со Светой согласна, пусть успокоится, сегодня еще раз попробую позвонить Игорю, поискать его. Может, все само собой разрешится.

К этому моменту старшая внучка Светланы Ивановны принесла распечатанные объявления и гордо выложила их на стол.

– Вот, тетя Рита, мы все сделали, как вы просили. Правда, Ксюша нам немного помогла, – и, помедлив, добавила: – У меня там ошибки были, и она их исправила. Мы пойдем к магазину, там несколько объявлений расклеим и поспрашиваем, может, его уже ищут.

Дети отправились искать хозяев найденыша, а Марго пошла посмотреть, что делает Вера Никитична. Ее она нашла на лавочке под березой, где на пару с Анной Ивановной та азартно играла в карты, без конца поправляя свою визави и объясняя партнерше, какой должен быть следующий ход.

– Никогда не думала, что преферанс – это так захватывающе. Твоя свекровь взялась учить меня игре. Я ведь прежде только в «дурака» умела, да и то последний раз в детстве играла. А она, оказывается, ас в этом деле.

– Садись, Маргарита с нами, играют-то ведь вчетвером, а нас всего двое.

– Вера Никитична, вы же знаете, я игрок никакой, и потом работа у меня стоит, люди ждут, не могу я их подводить.

– Ну иди, работай, – и добавила, уже обращаясь к матери Ксении, – Вот она всегда такая была, никогда со мной не посидит, все работа, работа.

Марго тем временем пыталась связаться с бывшим мужем, но телефон, как всегда, не отвечал. Отложив аппарат в сторону, она села за работу и не заметила, как прошло несколько часов. Очнулась лишь тогда, когда в комнату вошла Светлана Ивановна и позвала обедать.

– Кстати, был хозяин найденыша и забрал его, вечером придет благодарить тебя, и, мне кажется, у него к тебе еще какое-то дело. Он с дальнего конца поселка, говорит, дочка полночи рыдала, когда зверь пропал. Ночью они его искать не стали. Бесполезно, а утром он побежал к магазину клеить объявления, вот тут-то и обнаружил, что Степка, это они так ханорика назвали, уже нашелся. Спрашивал, сколько он нам должен, так я сказала, что ничего.

– Правильно сказала, пойдем есть, запахи с кухни больно привлекательные. Ксюха пироги пекла, что ли? Мы с ее кулинарными способностями скоро в дверь проходить не будем. Надо это прекращать, а то уже и пробежки не помогают. Посмеиваясь, они спустились в столовую, в углу на диване дамы продолжали резаться в преферанс, куда перебрались с улицы, поскольку там поднялся прохладный ветерок; пришлось их как детей гнать за стол.

– Девочки, это так увлекательно! Если бы я знала раньше, я, наверное, стала бы картежницей.

– Да, – проговорила Вера Никитична, – ваша мама, Ксения, отличная ученица, через месяц она, пожалуй, станет лучше меня играть! В свою очередь она обещала научить меня вязать ажурные платки.