– Эх, останусь я, пожалуй, у вас до воскресенья, поедем не только участок смотреть, но и настоящий грузинский шашлык жарить. Мясо на огне готовить надо, а не на сковороде. – Довольный Шанидзе вытянул непомерно длинные ноги и пропел что-то на родном языке. Голос у него оказался очень низкий и приятный.

– Еще спойте, Юрий Валерианович! – попросил Федор. Через полчаса трое мужчин старательно выводили «Сулико», при этом двое на русском, а один на грузинском. Сковорода с подгорелым мясом была выключена, хлеб весь съеден, и все трое были в этот вечер вполне счастливы.

Вечером следующего дня состоялась встреча с бывшими однокурсниками Тамары. Олег Петрович поехал на встречу вместе с сыном. Двое мужчин в возрасте уже ждали их в сквере перед университетом, один был очень толст, лицо его лоснилось то ли от жары, то ли от непомерной толщины, второй ничем не выделялся, эдакий среднестатистический дяденька. Но Федор, поинтересовавшийся в сети этими людьми, знал: толстый – доктор наук, профессор, преподает в университете, а второй вообще академик, открыл что-то там в ядерной физике и читает лекции по всему миру. Мужчины представились, отец с сыном назвали свои имена, и все четверо склонились над снимками. Один из мужчин называл тех, кто изображен на фотографии, и при этом поглядывал на второго, как бы спрашивая, прав ли он. Второй степенно кивал и без конца вытирал со лба пот.

– А вот этот не наш, он, по-моему, Тамарин знакомый был, я не помню его имени, впрочем, может, ты вспомнишь? – обратился первый к тому, что кивал.

– Нет, – одышливо ответил толстяк, – это ты за ней бегал, я не только не помню, я и не знал никогда.

– Да, когда-то я был неравнодушен к Тамаре, но она меня как мужчину совсем не воспринимала, а потом вдруг пропала на целый год и появилась уже на другом курсе и даже на другом факультете. Не знаю, как у нее получилось, у нас ведь с этим очень строго было. Впрочем, может, что-то дополнительно сдала и перевелась.

Ямпольские, поблагодарив собеседников, направились к метро.

– Федь, ну почему я был такой дурак, ведь я не знал даже о том, что Тамара начинала учиться на одном факультете, а потом перевелась. Видно, все с самого начала придется начинать. – И Олег Петрович досадливо вздохнул. – Да, забыл тебе сказать: завтра к нам может прийти некто Бунич, в прошлом мы с ним довольно много общались, а потом разошлись. Мама тогда погибла, и я перестал вообще с кем-либо поддерживать знакомство. Хотя, кажется, семьями мы общались много раньше, а в тот период просто вместе работали.

Во второй половине дня позвонили в дверь. Ямпольский-старший посмотрел в глазок, там вырисовывалась чья-то фигура.

– Это ко мне. – Федор выскочил из своей комнаты и бросился открывать. Вошедшая девушка, высокая, стильно одетая, с первого взгляда не понравилась Ямпольскому-старшему. В ней все было как-то слишком, слишком тонкая талия при широких бедрах и большой груди, слишком длинные ноги и шея, слишком много волос на голове, которые торчали, не желая убираться в прическу. А вот сын смотрел на нее с большим удовольствием.

– Познакомься, отец, это Варя, дочь маминой школьной подруги. Я пригласил ее сегодня к нам, но она ничего не обещала, поэтому я тебя и не поставил в известность.

– Олег Петрович, вы извините Федора, но я действительно не думала сегодня вырваться к вам, работы сейчас много, чуть в командировку не улетела, но, к счастью, отменили ее. А Федя о вас рассказывал, я даже немного боялась, по его словам, никого лучше вас на свете нет и быть не может! – Гостья улыбнулась столь искренне, что все первое неприятное впечатление сразу пропало, и Олег Петрович внутренне расслабился.

– А кем вы работаете, Варя? Случайно мы с вами не коллеги?

– Нет, я журналист, пишу статьи на политические темы для дам со слаборазвитыми мозгами, а в свободное от этой бодяги время подрабатываю где только могу.

– Интересно, зачем дамам со слаборазвитыми мозгами что-то знать о политике, у них и так много интересов, «Дом-2», например, наверняка им важнее, кто там с кем поссорился и кто в кого влюбился, а тут вы рассказываете о политике! – Олег Петрович развеселился.

– Вдруг в голове у кого-то из них заведется червячок и простимулирует мыслительный процесс, а тут я со своей информацией, – Варвара весело хихикнула. – Вообще-то в нашем журнале должно быть все, что может заинтересовать женщину, но тряпки и реклама косметики, естественно, в приоритете.

– А где вы учились, Варенька? – Олег Петрович сам не заметил, как стал разговаривать с девушкой таким тоном, словно они были давно знакомы.

– Не поверите, но я закончила филфак Ленинского педагогического, а потом еще Академию управления, когда поняла, что с детьми работать не хочу. В итоге работаю совсем не там, где должна бы, учитывая мое образование.

– Можно задать вам некорректный вопрос?

– Валяйте, – девушка опять засмеялась, – но если он про возраст, скажу сразу: мне тридцать недавно исполнилось. Так в чем вопрос?

– Вы уже на него ответили. Да что же мы стоим в прихожей, проходите, пожалуйста, боюсь сегодня от сына нагоняй получить за бестактное поведение. Что, Федь, будешь отца ругать?

– Конечно, буду, я пригласил человека домой, хотел с тобой познакомить, а ты допрос в дверях устраиваешь, вот запугаешь девушку, и не придет Варя больше к нам, что тогда делать? – улыбнулся парень.

Весь вечер Олег Петрович гадал: случайная это знакомая или сын наконец сделал свой выбор? Девушка ему понравилась, хотелось думать, что он не ошибается, что непосредственность и естественность, которые его привлекали в ней, не являются результатом длительных репетиций перед зеркалом. Впрочем, сколько он ни присматривался, фальши не заметил, Варвара искренне смеялась, хорошо реагировала на шутки и вообще вела себя так, что придраться было просто не к чему. После ужина, который затянулся до темноты, Федор пошел ее провожать, а Олег Петрович, усевшись в кресло, взял книгу и стал его ждать.

– Это то, что я подумал? – спросил он пришедшего домой сына.

– Боюсь, что я пропал, отец. Варя мне даже во сне снится, ты-то что скажешь?

– Скажу, что она мне понравилась, сперва, правда, я напрягся, увидев ее, уж больно необычная внешность, слишком сексуально она выглядит для простой журналистки, а потом привык и перестал замечать ее выразительные формы. Ты Федор мальчик взрослый, решать тебе, но пока, как я понял, решать что-либо еще рано.

– Конечно, рано, отец, но ведь ты сразу понял, что эта девушка не просто случайная подруга?

– Ну, дорогой, у тебя было такое лицо, когда ты побежал открывать дверь, что я сразу все понял. Что, у окна стоял, высматривал?

– Каюсь, стоял и ждал, даже и не надеялся сегодня увидеться, а она все же вырвалась с работы и приехала.

– Как говорила моя бабушка, будет день – будет пища, давай ложиться, тебе завтра на работу, это я теперь летом могу полениться, а ты еще молодой.


– Слушай, Олег, а зачем он все же явился? Трудно поверить в ностальгию по прошлому. Какой-то он неправильный, неискренний. – Этими словами Юрий Валерианович начал утро субботы. Накануне к ним домой приходил Игорь Бунич, Ямпольский-старший тоже не понял причины этого визита. Разговор явно не клеился, темы для беседы находились с большим трудом, но в конце разговора Бунич все же заговорил о работе Олега Петровича в институте, оказалось, он был в курсе всех основных событий в жизни бывшего товарища.

– Ну, положим, неискренним он был всегда, просто не все это замечали – красивый, умный, одаренный, да еще из хорошей семьи, что еще надо для успеха в жизни? А приходил он, Юра, выяснить, нельзя ли ко мне в институт пристроиться на работу, во всяком случае, мне так кажется. Видно, в последние годы ему не очень в жизни везло, он ведь давно уже без работы сидит, а мужик талантливый, рисует превосходно, голова всегда хорошо работала, попробую для него что-нибудь сделать.

– Ты, Олежек, как хочешь, а мне он не нравится, не подпускай его к себе слишком близко.

– В тебе говорит ревность стареющего самца к другому самцу, ревность авансом, на всякий случай, он тоже старый, не переживай! – засмеялся Олег Петрович. Через час они уже ехали в направлении Ярославля. На заднем сиденье устроились Федор и Варя, которая совершенно незаметно влилась в их дружную мужскую компанию. Юрий Валерианович без конца оборачивался к ней и занимал девушку разговорами. Все кончилось тем, что Ямпольский-старший толкнул его в бок и, ехидно улыбаясь, посоветовал не очень «распускать хвост», так, мол, и перьев лишиться можно. Варя засмеялась и сказала, что грузин такого роста – предел ее мечтаний, а Федор сообщил, что мечтать не вредно, но пытаться увести мужа у грузинской женщины не просто опасно, а смертельно опасно. Благодаря бесконечным веселым перепалкам и шуткам дорога промелькнула незаметно, и они доехали до места в рекордно короткие сроки. Тут же были вынуты из багажника все необходимые для отдыха на природе вещи. Шанидзе занялся приготовлением шашлыка.


Марго.

– Ой, Ольга Арнольдовна, как я рада вас видеть! Вы так неожиданно ушли, даже странно! – Маленькая темноволосая женщина, по-птичьи склонив голову, разглядывала Марго.

– Вы ушли на другую работу? – вопросы сыпались из нее, как крупа из разорвавшегося пакета. Марго постаралась вежливо уклониться от беседы с малознакомой и весьма назойливой дамой, но та вцепилась ей в руку и продолжала задавать ничего не значащие вопросы. Не выдержав, Марго вырвала свою руку из цепких лапок собеседницы:

– Простите, но у меня очень мало времени.

– Так я вас провожу, у меня-то его теперь много. Вы знаете, после вашего ухода нас сперва незаметно, а потом все сильнее стали трясти. А через восемь месяцев фирму вообще обанкротили и всех разогнали. Молодые-то нашли работу, а тем, кто постарше, куда деваться? Вы сейчас где работаете? Может, у вас нужны сметчики, ведь осмечивать проектные работы не все могут. – Наконец Марго стало понятно, что хотела случайно встреченная женщина от нее.