– А если между этажами, на лестницах, разместить, на подъемах, по всей школе, неужели места не хватит! – Федор невольно включился в процесс обсуждения.

– Да я говорила, но ведь тут же раздается миллион возражений, то ремонт недавний приплетут, то еще какую-то ерунду. У меня уже сил нет ни на что, кроме решения основных задач. Я и так еле отбоярилась от этих бесконечных каникул, представляете, что удумали? Каникулы через каждые полтора месяца, а программу когда проходить? Дети пока войдут в учебный процесс, у них остается только месяц, и так весь год. Нет, надо уходить на пенсию, не могу я на это безобразие смотреть. Можно как угодно относиться к идеям коммунизма, но считать, что в советское время были одни недоумки, преступно.

У директрисы от возмущения даже шея покраснела.

– Людочка, мы с тобой потом возмущаться будем, а пока покажи нам наш выпуск и те, что года за два или три до нас были.

– Да вот они. – Людмила Сергеевна показала на несколько планшетов почти в начале экспозиции. Ирина Леонидовна сразу нашла свой выпуск и повернулась к Федору:

– Смотри, вот Тамара, ну, остальные тебе не интересны, теперь давай посмотрим предыдущие выпуски. – Она сделала пару шагов в сторону и стала внимательно разглядывать молодые лица на фотографиях.

– Люда, посмотри внимательно, вот фотография, на которой есть двое ребят, которых я не помню как зовут, может ты кого-то знала? Эти школьные фотографии даже тогда было трудно идентифицировать, а теперь совсем никого не узнаешь. – Людмила Сергеевна едва посмотрела на принесенный снимок и сразу же сказала:

– Вот это Андрей, он жил недалеко от школы, а это Юлик, они с родителями уехали в Израиль, по-моему, тогда же, это, наверное, его последняя фотография на родине, говорили, что он погиб там, едва они приехали, я подробностей не знаю. Он мне очень нравился в юности. – Людмила Сергеевна вздохнула: – Жаль парня, и не жил совсем Я так и не поняла, вам они зачем?

– Хочу знать, кто мой настоящий отец, – тихо проговорил Федор.

– Так у мамы надо спрашивать.

– Она давно умерла. – И молодой человек за спиной у директрисы прижал палец к губам.

– Сочувствую, но не думаю, что Андрей или Юлик имеют к вам отношение. Впрочем, Андрею ваша мама очень нравилась, а вот он ей, похоже, был безразличен. Я ее раз видела с высоким красивым парнем, они из кино выходили, я, помнится, еще тогда обратила внимание – он не пошел ее провожать, а повернул в сторону метро.

– Спасибо тебе, Людочка, за помощь, мы, пожалуй, пойдем, У меня Варька куда-то делась, на звонки, паршивка, не отвечает. Ну я ей устрою!

Как только они вышли из ворот школы, к ним подбежала запыхавшаяся Варвара:

– Ну что, нашли?

– Похоже, я ошиблась, мы узнали, кто на фотографии, но, по-моему, это не тот, кого мы ищем. – И Ирина Леонидовна сокрушенно вздохнула.

– Да ладно тебе, мама, найдем! Кто ищет, тот всегда найдет, – пропела девушка и сделала какой-то замысловатый пируэт.

– Я Федора уведу от тебя, хочу его в театр пригласить, мне сегодня два халявных билета в Маяковского обломились, пойдем на премьеру, «Бешеные деньги» смотреть будем. Вы ведь не бросите девушку в одиночестве, правда?

– Не брошу, а в одиночестве особенно, – засмеялся молодой человек, – только Ирину Леонидовну проводим до дома.

– Вот еще новости, я что вам, старуха, выжившая из ума? У меня тут есть чем заняться и не заходя домой!

– Ну все, теперь маменьку только поздно ночью удастся домой затащить. – И, отвечая на невысказанный вопрос, Варя добавила: – У нее в соседнем доме две подружки живут, так они идут к соседу одной из них и полночи вчетвером в карты играют, а его жена их чаем поит и всякими вкусностями угощает. Она мне однажды чак-чак передавала самодельный, так я сказала, чтобы это в последний раз было, иначе гардероб весь придется менять. На ее сладостях не просто растолстеешь, а попадешь в Книгу рекордов, как самая толстая женщина Москвы.

– Такой книги нет, – засмеялся Федор. – Она что, татарка? Это вроде бы их национальное блюдо? Слушай, Варь, пожалуй, после театра мы с тобой вместе пойдем твою маму вызволять из логова картежников, глядишь, и мне перепадет что-нибудь вкусное.

После спектакля они пошли «вызволять» Ирину Леонидовну от подруг-картежниц, Галина Ринатовна, хозяйка квартиры, тут же усадила их за стол и, не обращая внимания на протесты Вари, поставила жарить беляши, заявив что голодными она их отпустить не может, а от пары беляшей фигура не пострадает. В итоге молодые люди еле вышли из-за стола, объевшись настолько, что дышали с трудом.

– Это какой-то пищевой терроризм, – простонала Варвара, – так вкусно готовить просто нельзя. За ваши беляши можно все отдать, Галина Ринатовна, – и добавила: – А за тобой, мамочка, я больше не приду! Сама борись со своими подругами, которые такие вкусности готовят.

Пожилые дамы расцеловались и, договорившись встретиться через неделю, разошлись по домам. Федор с Варварой доставили Ирину Леонидовну домой, а сами отправились растрясать ночное обжорство, гуляя вдоль набережной.


Павловская Слобода.

У Марго было великолепное настроение. Накануне ей выдали документы о разводе, она подписала договор о пожизненном проживании мужа и его матери в принадлежащей ей квартире и сообщила Игорю, что больше никогда не желает его видеть. Потом она позвонила Славе и, объяснив ситуацию, добавила, что он может привозить к ней свою бабушку на лето, если того пожелает сама Вера Никитична. Да и они с Дашей могут приезжать в любое время. С утра было солнечно и очень тихо, даже птицы примолкли, только в лесу заливалась одинокая птаха, но она не нарушала общей умиротворенности и гармонии. Бегать решительно не хотелось, и Марго шла по тропинке, стараясь хотя бы ходьбой восполнить дефицит движения. Мартин бежал рядом, то и дело обнюхивая встречные кусты. Сквозь деревья были видны высокие заборы окружающих участков. По большей части заборы были глухие, только у двух домов она увидела обычную сетку-рабицу, на одном из этих участков стоял большой кирпичный дом – судя по всему, он был предназначен для круглогодичного проживания, на втором же стояла старая деревенская изба. Женщина направилась к старой развалюхе, из дома вышла хозяйка, полная тетка лет сорока, в галошах на босу ногу. На голове у нее красовалась выгоревшая бейсболка. Щурясь от яркого света, она ждала приближения Марго.

– Вы что-то хотели? – Голос оказался неожиданно низким, но совсем не старческим, а мелодичным и приятным, при ближайшем рассмотрении стало понятно, хозяйка моложе лет на десять, чем показалось вначале.

– Да в общем-то ничего. Просто обратила внимание, что только у вас и ваших соседей нет глухого забора, вот и решила посмотреть, я тут просто гуляю, а живу ближе к центру поселка, пока мало кого знаю, вот и брожу, оглядываю окрестности.

– А мы тут живем круглый год, я с семьей и мои родители. Будет желание, заходите, я с детьми дома почти всегда. Вот пойдет старший в школу, тогда решим, сможем ли остаться тут, или в Москву придется возвращаться. – И она поморщилась.

– Чувствуется, что в город вам неохота. А в этом доме не тесно?

– Тесновато, но мы собираемся рядом новый ставить, родители аж перессорились, придумывая, какой дом будет.

– Хотите помогу? Я много лет проектированием занимаюсь, вы ко мне приходите, мой дом посмотрите, соседский. Денег я с вас не возьму, но если все вам понравится, вы будете меня рекомендовать своим знакомым. – Марго объяснила, как найти ее дом и, распрощавшись, отправилась дальше. Дома она застала уже одетую и слегка подкрашенную Ксению, та собиралась скоро уходить.

– Да, Маргоша, ты у нас «деловая», обхохочешься! Просто акула капитализма! – проговорила Ксения, услышав о новом знакомстве подруги и добавила: – Буду вечером, завтрак на столе, все еще спят. Да, тебе звонили, но я не поняла, кто. Все, целую, пока! – и она быстро пошла к калитке.

– Подожди! Я тебя довезу до автобуса! – Марго бросилась к машине.

– Вот еще, я лучше воздухом подышу и ногами подвигаю, а то отвалятся за ненадобностью, что тогда делать! – Ксения, смеясь и размахивая сумкой как девчонка, выскочила на дорогу. Мартин крутился возле ног хозяйки в ожидании завтрака, но когда увидел, как та насыпает ему в миску сухой корм, обиженно отвернулся и демонстративно улегся на пол попой к миске.

– Мартюша, ты же знаешь, утром корм, там витамины, и вообще он нужен для желудка, а вечером мясо, – попыталась урезонить его Марго, но пес, печально вздыхая, продолжал лежать.

– Кажется, тебя тут окончательно избаловали! Ну, погоди, я займусь твоим воспитанием, – пригрозила хозяйка и включила кофемашину. Пес по-прежнему не проявлял никаких эмоций, хотя кончик носа все же выдавал интерес к происходящему, он слегка шевелился и принюхивался. Как только Марго стала доставать из холодильника сметану, зверь не выдержал и полез ей под ноги, за оладьи со сметаной он мог «душу продать», а тут надо было просто подлизываться и выпрашивать, дело вполне привычное.

– Эх Мартин, Мартин! В кого ты такой беспринципный только! Ладно уж, один оладушек дам, а потом корм, и никаких капризов!

Словно почувствовав запах кофе, вниз спустилась Светлана, за ней Анна Ивановна и Елизавета Сергеевна. Дамы были при полном параде, и Светлана заявила:

– Сейчас мы быстро завтракаем, а потом я везу всех посмотреть Новый Иерусалим. Ты, Ритуля, как? С нами, или у тебя дела?

– Дай подумать, пожалуй, с вами, очень мне сегодня хочется полениться, устала я в последние годы.


Ямпольские.

В это утро Олег Петрович собирался поехать с прорабом на участок и показать место будущего котлована, через несколько дней придет экскаватор и начнут рыть; ему хотелось сделать полноценный погреб, а для этого нужен «хозяйский пригляд», как говорили в старину. Он уже заказал небольшой хозблок, где будут жить рабочие, для себя же снял в соседнем доме комнату на месяц. Уже у самой двери его застал звонок телефона.