– Ты, Стас, погоди переживать, все это может не иметь никакого значения. Мало ли с кем она говорила, может, со знакомым ссорилась или с родственником.

– Федя, если бы ты видел, сколько злобы и ненависти было в глазах у того мужика, ты так бы не говорил.


«Вот теперь можно поехать отдыхать». Мужчина сел на кровати, пошевелил пальцами на ногах, несколько раз сжал и разжал пальцы рук. Каждое утро он проверял свои конечности на подвижность, памятуя о том, что его отец в последние годы страдал от жесточайших приступов артрита. Убедившись, что все суставы в порядке, ничего не опухает, не хрустит, не болит, он вышел на кухню. Там все было по-прежнему: чисто, холодно, пусто. Он давно уже приплачивал соседке, чтобы та приходила и убиралась в их квартире. Однажды, придя с прогулки, он увидел, как вокруг грязно, солнце, смотревшее прямо в окно, беспощадно высветило все запущенные углы, все пятна и потеки на кухонной мебели. После этого и появилась Шурочка, соседка, работавшая продавщицей в магазине на параллельной улице, жила она одна, деньги зарабатывала везде, где только можно, и, когда он предложил ей убираться в его квартире, сразу согласилась. Женщина она была еще вполне крепкая, едва за сорок, убиралась раз в неделю, но тщательно, не жалея времени и сил. Иногда он с ней спал, соседка воспринимала это как приятное дополнение, но о деньгах за уборку никогда не забывала. После первого постельного эпизода он было решил не платить ей за работу, но не на ту нарвался, что называется, Шурочка быстро все расставила по своим местам.

– Знаешь, дорогой, – сказала она, потягиваясь, – ты не мечта женщины, извини, но возраст у тебя приличный, а потому не забывай платить мне за работу, и от подарков я тоже не откажусь.

С тех пор их отношения стали привычными, иногда он в порыве хорошего настроения покупал ей какую-нибудь ерунду и дарил. Женщина с усмешкой принимала подарок, но сама никогда и ни с чем не поздравляла его и ничего не дарила. Некоторое время назад ему пришлось, так он сам себе говорил, отправить в дом престарелых мать. Старуха начала слишком много вспоминать из его детства и юности, а вот то, что буквально пять минут назад сказала или сделала, забывала. Мать уже давно не была ему нужна, но если бы он не боялся, что она начнет болтать всякую ерунду, вспоминать то, что было вспоминать не нужно, он еще потерпел бы ее присутствие в доме. Девочка из прошлого стала часто появляться в его снах, да и днем ее присутствие ощущалось где-то рядом. Иногда мужчине казалось, что у него нарушение психики, вот и этим утром воспоминания проступили из тумана прошлого, и лицо его ушедшей любви по имени Зоя появилось перед глазами. Прошло много лет, а будто вчера, Они тогда поехали на дачу всей семьей, он накануне вечером пришел домой к Зое и договорился, что ее отпустят с ними на один день, а вечером он проводит ее до электрички. Всю субботу они с Зоей провели на речке, а вечером он пошел провожать ее до электрички, естественно, ему захотелось ее поцеловать, потом он попытался пойти дальше, но девушка не позволила, она была нормальной домашней девочкой своего времени, а у него гормоны бушевали, и это тоже было естественно. Все последующее он помнил не очень отчетливо, кажется, он ее толкнул, и Зоя упала, ударившись затылком о лежавшее под ногами дерево. Они не успели еще далеко отойти от поселка и парень, решив, что девушка умерла, оттащил ее в кусты, затем побежал домой за лопатой. В тот момент он не потерял головы, первой мыслью было спрятать труп. Там же в кустах он вырыл небольшую яму, а когда перетаскивал тело, девушка внезапно стала приходить в себя. Вот тут его охватила настоящая паника, и, поддавшись ей, он несколько раз вонзил лопату в горло своей жертве. Ему не было жаль несчастную, вся любовь растворилась в жутком охватившем все его существо страхе. Закидав землей и ветками тело, он тщательно промыл лопату и выбросил ее в речку. Потом вымыл руки, осмотрел свою одежду и, пошатываясь, пошел домой

– Ты зачем брал лопату? – Отец встретил его вопросом. – Я видел, что ты возвращался и, кстати, где лопата? Что-то с Зоей произошло? – Страх накатил с новой силой, и парень не выдержал, трясясь и плача он все рассказал отцу.

– Пойми, пап, я не хотел ее смерти, я просто очень испугался. В это время в дом вошла мать.

– Мой сын – преступник, – с пафосом произнесла она. – Но он мой сын, и я не дам его посадить. – И уже обращаясь к отцу, добавила: – Ты должен сделать все, как надо. На ребенка не должно упасть и тени подозрения.

Дальнейшее вспоминать было очень тяжело. Его положили в больницу якобы с приступом аппендицита, отец заплатил врачу, и все прошло бы гладко, но тут вмешалась мать, потребовавшая, чтобы сын непременно указал место, где похоронил, она так и сказала, похоронил, девушку. Пришлось рассказать. После этого к нему никто не приходил почти целую неделю, видно, родители после увиденного там в лесу не могли смотреть на сына. Когда отец за ним приехал, то, не глядя ему в лицо, тихо сказал:

– Ты просто подонок, если бы не мать, я сдал бы тебя в милицию. Зою не найдут, мне пришлось говорить с ее родителями, с милицией. Я им сказал, что ты проводил ее часть дороги, а потом тебя скрутила боль, и ты посадил девочку на попутку до Москвы. Придерживайся этой версии, не ври про номер машины, не описывай водителя, только скажи, что машина была светлая, а больше ты ничего не успел заметить, очень болел живот.

С отцом Зои парню пришлось все же встретиться, тот смотрел на него с ненавистью, не верил ничему из сказанного, но и противопоставить словам парня ничего конкретно не мог. Постепенно история с девушкой забылась, она числилась среди пропавших без вести. Родители девушки сменили место жительства, но то один, то другой периодически приходили в милицию в надежде узнать о судьбе дочери. Однажды отец Зои подстерег его во дворе и пообещал прибить, он даже пытался ударить, но силы были слишком не равны где этому невысокому, с хрупким телосложением мужчине было справиться со здоровым молодым парнем. Чтобы избежать подобных неприятных инцидентов, семья переехала в другой район, родители не дали поступить ему в институт, а отправили в армию, и только после армии, когда он вернулся повзрослевшим и, как казалось маме с папой, поумневшим, отец перестал смотреть на него презрительно. Через несколько лет он женился, и только потом он узнал, что на стороне растет ребенок, который, возможно, очень похож на него, а ведь он запретил рожать той девице, сразу сказав, что никогда не хотел связывать свою жизнь с ней, что у него есть любимая девушка. Через какое-то время жизнь свела их вновь, никаких чувств к ребенку, как и к его матери, он не испытывал, но приходилось иногда их видеть, что мешало сохранять душевное равновесие. Сперва он даже подумал, что его собираются как-то шантажировать, но потом успокоился, видя, что Тамара, мать ребенка, тоже не стремиться к общению. С одной стороны, его устраивало такое положение дел, а с другой – раздражало, получалось, что ей все равно, есть ли он на этом свете или нет. Потом он долго жил своей жизнью, где не было места никаким Тамарам и их детям. Прошло время, и вдруг появилась эта мерзкая баба, сказавшая, что ребенок, который растет в его семье и которого родила ему жена, вовсе не его, что жена от него гуляет, что он растит совершенно чужое дитя, бастарда. Она произнесла слово «бастард» с явным удовольствием! Что ему оставалось делать, не убивать же жену, в конце концов, он не убийца, то, что случилось много лет назад, просто несчастье, которое произошло с Зоей и с ним. Именно так он и думал все эти годы, и лопатой ее он тоже ударил не специально, правда раза три, но зачем об этом, это все в прошлом. Долгие годы он жил, изгнав из памяти неприятные моменты, и никакие покойники его не тревожили, а не так давно произошло совершенно неожиданное: сын Тамары решил узнать имя своего настоящего отца. Он узнал об этом, совершенно случайно подслушав его разговор с отчимом. С одной стороны, это не имело значения, ну будет Федор об этом знать, и что? С другой же стороны, лучше избегать возможных вопросов, незачем тревожить прошлое!


Федор.

В пятницу Федор заехал после работы за Ириной Леонидовной и был очень разочарован, когда понял, что Варя не сможет участвовать в их походе.

– Увы, Варьку послали на какое-то интервью, не помню, у кого брать, но если она успеет, непременно приедет, – произнесла пожилая дама, беря Федора под руку. До школы оказалось совсем близко, и через несколько минут они уже входили в здание. Ирина Леонидовна подошла к охраннику, протянула тому два паспорта, свой и Федора, что-то сказала, и их пропустили внутрь.

– Что вы ему сказали?

– Сказала, что идем к директору, это, кстати, правда. С директрисой мы учились в параллельных классах, я ее предупредила еще вчера о своем визите.

Директриса, высокая статная женщина, в лице которой начальственная властность безуспешно боролась с природной смешливостью и добродушием, встретила их объятиями и поцелуями. Даже Федор, которого она видела впервые в жизни, удостоился и того, и другого.

– Ирочка, тысячу лет тебя не видела, работаю рядом с твоим домом, и даже случайно не встречались! Ты как? Я вот пока работаю, как после института вернулась в родную школу, так и проработала всю жизнь. Слушай, как подумаю, сколько лет провела в этих стенах, сразу настроение портится, невольно задумываюсь о своем возрасте. В зеркало давно уже стараюсь поменьше смотреться. Вы, молодой человек, нас не слушайте, вам это ни к чему. Давайте мы с вами сперва фотографии посмотрим, а потом, если ты, Иришка, не очень занята, Федора отпустим и посидим, поговорим вдвоем. Я так рада тебя видеть!» – И она повела их в актовый зал, где по стенам были развешаны фотографии выпускников всех предыдущих лет.

– Скоро, видно, придется снимать часть старых планшетов, уже не умещаются новые фотографии. Видишь, мы их в два ряда повесили по всем стенам и даже в простенках между окнами, нижние и так дети вечно сбивают, а выше и не увидишь никого.