– Ну ты же знаешь, я не могу зверю ни в чем отказать, а сыр они оба любят, ну вот…

– Да ладно, все мы хороши, балуем его по очереди, а он этим пользуется. – В это время раздался звонок мобильного, и хозяйка, извинившись, вышла. Вернулась она минут через десять задумчивая и слегка растерянная.

– Кто звонил? – Света тревожно смотрела на подругу.

– Сын, я его сегодня пригласила вместе с Дашей, дала адрес. Завтра будет некогда, так что пусть сегодня приедут.

– А Игорю он не скажет?

– Вряд ли, но если и скажет, что с того? Дом Елизавете Сергеевне принадлежит, и потом я Игорю проблемы со здоровьем пообещала, если он еще раз сунется, а ты знаешь, как трепетно он к себе относится. Так что ничего я больше не боюсь. Соседям, Лене с Левой, я все рассказала. Они друзья, они меня поняли, только иногда имена путают, но это со временем пройдет. Я наконец к себе самой вернулась и не скрываю, сколько мне лет, теперь можно восстанавливать старые знакомства.

– Ну, раз ты решила выйти из подполья, предлагаю это отметить. Я сегодня испеку пирог. Устроим праздничный ужин, а то вчера хотели мясо на огне жарить и не собрались, обленились мы, тетки! – И Света поднялась из-за стола, собирая попутно грязную посуду. – Тем более что сегодня ты, Ритуля, похоже, будешь знакомиться с будущей невесткой, или как она там называется, короче, Слава привезет невесту, я правильно понимаю ситуацию?

– Возможно, он мне ничего про свадьбу не говорил, но, думаю, ты права. – И Марго мечтательно вздохнула. Неужели ее самая большая «головная боль» наконец отпустит! Дай-то Бог, чтобы сын человеком стал. Может, и у нее внуки появятся, и тогда этот дом, наконец, по-настоящему оживет, здесь постоянно будут собираться гости, можно будет завести большую собаку и кошку. Дети любят животных, да и ей в радость. Мартин уже взрослый пес, он не будет ревновать ее к другим питомцам, а если и будет, ничего, с этим она справится. Погруженная в свои мысли, Марго не увидела, как Анна Ивановна поманила пальцем дочь и они удалились в сад, о чем-то тихо переговариваясь. Через минуту Ксения подошла к Марго:

– Ритуль, ты не обижайся, но мы с мамой пока уедем, а потом, недельки через две, как раз каникулы начнутся и у нас, учителей, вернемся, если пригласишь. Сегодня сын твой приезжает с невестой, а я женщина резкая и мама такая же, если нам кто не нравится, мы ведь так и говорим, камня за пазухой не держим, зачем тебе лишние проблемы?

– Нет, Ксюша, маму твою я вообще никуда не пущу, забыла, зачем привезла ее? И тебе лучше здесь пожить, тут автобус каждое утро до Москвы едет, а можешь со мной на машине, по крайней мере завтра я поеду с утра в город, буду разводиться. То, что Слава приезжает, хорошо, твое мнение о Даше, да и о нем мне очень интересно, а ваши с Анной Ивановной высказывания в их адрес совсем не вредны, пусть послушают, что чужие о них думают. Только попрошу не вспоминать вслух о его старых «подвигах». Дело прошлое, и не надо, чтобы Слава думал, будто я вас накрутила, если все так, как он говорит, то ему и самому за себя стыдно. Ну что, договорились?

– Договорились, остаемся!

Часам к четырем подъехал сын с подругой. Даша оказалась милой девочкой с хорошей, правильной речью, что для Марго было приятной неожиданностью. Она была почти одного со Славой роста, светло-русые волосы, собранные в высокий хвост, доходили до середины лопаток. Джинсы и майка подчеркивали сильную стройную фигуру, в общем, на первый взгляд Даша понравилась. Славка с гордостью поглядывал на свою подругу и как будто предлагал окружающим на нее полюбоваться. Он явно был влюблен, в первый момент парень даже не посмотрел вокруг, и только когда Мартин с утробным ворчанием подбежал и стал обнюхивать его ноги, Слава посмотрел вокруг, и лицо у него стало несчастным.

– Мам, ты что, замуж опять собралась? За богатенького дяденьку? Откуда все это? – И он обвел взглядом дом.

– Богатенький дяденька тут ни при чем, все это принадлежит твоей маме, пока правда неофициально. Но как только она разведется с твоим отцом, я оформлю документ дарения на нее. Кстати, можешь называть меня Елизавета Сергеевна. Твоя мама мой очень близкий друг.

Маргарита, понимая недоумение сына, добавила:

– Все, Слава, будет время, и я расскажу тебе обо всем, что ты еще не знаешь, а теперь проходите в дом, Мартин, фу! Прекрати ворчать, тут все свои. Даша тем временем присела перед собакой и осторожно протянула руку ладонью вверх. Мартин понюхал руку, внимательно посмотрел на девушку, перевел вопросительный взгляд на хозяйку и, получив одобрение последней, положил мордочку на протянутую руку, прикрыв глаза и явно ожидая ласки.

– Какой он у вас необычный, шейка такая длинная, как у газели, и даже не залаял на нас, а хвост-то какой смешной, аж в три колечка закручен. Ты какой породы, парень, или просто такой красавец получился случайно? – говорила девушка, почесывая и поглаживая собаку.

– А он вас, Даша, принял, это хорошо, собаки чувствуют плохих людей, правда наш ко всем мужчинам относится подозрительно. Так что тебе, сын, придется постараться завоевать его доверие. Идемте, дети, я вас познакомлю со всеми моими гостями. – С этими словами Марго подхватила Елизавету Сергеевну под руку и направилась к дому.

За столом хозяйка дома приглядывалась к сыну, что-то в его лице ее смущало, он, конечно, повзрослел, изменил прическу и вместо неопрятной гривы теперь радовала глаз хорошая стрижка аккуратная бородка явно была заслугой Даши, сам бы Славка ни за что не догадался отрастить «эспаньолку». Временами в нем явно проглядывал Игорь, но скорее он был похож на своего деда, отца Игоря. Что же вызывало ее беспокойство, когда она смотрела на сына? Следов пьянства или чего похуже тоже не было, впрочем, Марго успела убедиться, пьянство ничуть не лучше наркомании и убивает не реже. Ничего не решив, она пока отложила свои размышления. Если мозг не может воспринять и обработать какую-то информацию, надо дать ему время, само сложится. Ужин сегодня готовила молодежь, Слава занимался мясом, Даша готовила салаты, а Ксения предложила быстро испечь хлеб.

– Вы такой никогда не пробовали, я его в вашей печи приготовлю, только боюсь, потом вам другой и есть не захочется!

После более чем сытного ужина все лениво разбрелись по участку. Мартин устроился в гамаке рядом с хозяйкой и сразу заснул.

– Мам, ты обещала рассказать про дом и про Елизавету Сергеевну. Может, пойдем погуляем по поселку? Ксенин хлеб меня совсем «доконал», а с мясом и овощами вообще «чума». Дашка пошла рецепт выпрашивать, говорит, больше в магазине не будет покупать. Короче, хочется растрясти ужин, а главное, поговорить, мы заявление в загс подали. – И Слава вопросительно посмотрел на мать.

– Делай как знаешь, но на Дашином месте я бы повременила, ты сколько времени не пьешь? Больше года? Это, конечно, срок, впрочем, может, вы с ней и правы, но если ты вернешься к старому, я первая Дашу буду уговаривать тебя бросить. Прости, но пока не могу я тебе доверять.

– А я и не жду от тебя доверия, знаю все, что ты мне можешь сказать, имеешь право! Только я сюда ехал и надеялся на более теплое отношение, все же мы больше двух лет не виделись. Мам, ты же раньше вроде любила меня, а потом пропала, не хотела никого из нас видеть, мы, конечно, как скоты повели себя, но теперь уже не отыграешь назад. Может, простишь? Хотя бы меня, бабка и отец не слишком переживали, а я сперва просто расстроился, у меня ведь только ты и была, а как понял, что совсем один остался, так плохо мне стало, даже пить бросил. Если бы не Дашка, не знаю, как бы выжил, наверное, опять бы стал пить, совсем спился и сгинул бы где-нибудь.

– Видишь, сын, ты очень хорошо описываешь собственные страдания, у тебя местоимение «я» без конца звучит, а теперь подумай не только о себе, но и о других, о той же Даше, о бабушке, обо мне, наконец. Ты вот бабушку «бабкой» назвал, а ведь она с тобой много занималась, и возила тебя везде, и игрушки покупала, ты когда ее в последний раз навещал?

– Слушай, ведь и правда, давно я с ней не разговаривал, как она там, ты не знаешь?

– Я не знаю, она не моя бабушка, меня она в последние годы не жаловала, но я зла не держу, старость бывает эгоистична, возможно, это у стариков от страха, от бессилия, все им кажется, что они надоели родным, вот и вредничают, ты позвони ей, а лучше съезди, только обо мне ничего не говори ни ей, ни отцу. Когда мать с сыном возвращались назад, уже совсем стемнело. Со стороны участка раздавался смех, во всех окнах горел свет, а чуть в стороне от калитки жарко пылал огонь в мангале – это пришедший сосед Лева готовил угли для шашлыков.

– Придется повторить шашлыки, я спрашивал, никто не отказался, – со смехом проговорил сосед, продолжая колдовать над мангалом.

– А мы нашли место для всех! У тебя, Ритуля, столько комнат, что всем хватило, – весело прокричала Ксения. Она быстро резала овощи и командовала окружающими, заставляя кого накрывать на стол, кого носить стулья, а некоторых хвостатых, умильно заглядывающих ей в глаза, не побираться у холодильника.


Москва.

Федор уже часа два возился в гараже, предварительно выгнав машину. Хотелось наконец убрать весь хлам, накопившийся за несколько лет. Вот странность, они с отцом и в гараж-то не часто заходили, если только без машины никак было не обойтись, а барахла всякого набралось несколько больших пакетов, откуда оно только взялось! Федор, конечно, лукавил сам с собой, откуда барахло, он знал, но все равно ремонт, после которого они отвезли часть ненужных вещей в гараж, был давно, а вещи вот они, никуда не делись.

«Ладно, – решил он, – сейчас просмотрю все еще раз, позвоню отцу, вдруг ему что-то нужно, а все лишнее выброшу». Федор присел перед большой коробкой, которую снял с полки, вдруг возникла резкая боль в затылке, в глазах неожиданно потемнело, он почувствовал, что воздуха стало очень мало, и тот, который остался, имел мерзкий запах, дальше все, провал. В себя его привел звонок телефона. Федор завозился, оторвал голову от пола и попытался сесть, получилось плохо, тело так и норовило завалиться вбок. С большим трудом парень встал на карачки, потом, шатаясь и держась за стену, поднялся. В голове гудело и ухало, во рту пересохло, язык цеплялся за нёбо и казался непомерно большим. Двери гаража оказались прикрыты, но не заперты, машина по-прежнему стояла снаружи и закрывала от чужих глаз все происходящее внутри. В машине, кстати не запертой, лежал рюкзак, а в нем все было свалено кое-как, но ничего не пропало. Взяв бутылку воды – хорошо не поленился купить перед походом в гараж – он сделал несколько больших глотков, стало чуть легче, и сознание слегка прояснилось. На голове рука нащупала приличную шишку, прикосновение к которой вызвало новый приступ боли и головокружения. «Совершенно непонятно, что случилось, может, его с кем перепутали? В гараже все перевернуто, из коробок и пакетов все вытряхнули, искали что-то. Интересно, что искали такое важное, что не побоялись средь бела дня напасть на него, ударить по голове и, кажется, заткнуть нос какой-то вонючей дрянью. Звонок телефона, не смолкавший ни на минуту, прервал поток вопросов, крутившихся в голове. Федор с трудом дотянулся до аппарата, валявшегося на приборной панели. Звонила его подруга и возмущенно спрашивала, какого беса она должна его ждать часами, а он даже не соизволит позвонить. Ничего не ответив, парень отключил телефон и вдруг почувствовал, что ноги держат плохо, пришлось опуститься на землю и, привалившись к машине, закрыть глаза.