Ребекка Донован - Жить, чтобы любить

– Ничего, – сразу ощетинившись, ответила я.

– Мы вовсе не собираемся осложнять тебе жизнь, – участливо сказала мисс Майер. – Мы здесь потому, что действительно за тебя волнуемся и хотим помочь.

Когда я заглянула в ее добрые карие глаза, у меня снова встал ком в горле. Как она могла так со мной поступить?! И я с трудом сглотнула.

– Клянусь, меня не от кого защищать, – запротестовала я, но голос предательски дрогнул.

– Может быть, это Эван Мэтьюс тебя обижает? – суровым тоном поинтересовался мистер Монтгомери.

У меня от возмущения расширились глаза, а мисс Майер бросила в его сторону сердитый взгляд.

– Эван никогда не обидел бы меня! – возмутившись, что они могли такое подумать, огрызнулась я.

Мистер Монтгомери, удивленный моей резкостью, чуть было не упал со стула.

– Я знаю, – попыталась успокоить меня мисс Майер. – Но кто-то все же это делает. Пожалуйста, скажи нам.

– Не могу! – Я чувствовала, что задыхаюсь. На глазах появились слезы, и я, стиснув зубы, усиленно пыталась их сморгнуть.

– Эмма, я понимаю, что тебе тяжело, – вмешалась в разговор школьный психолог мисс Фаркис. – Но мы обещаем, что, если ты нам все расскажешь, никто не пострадает. Мы постараемся.

– Вы не знаете, – прошептала я. Они молча смотрели на меня и ждали. Я сжимала под столом кулаки, чувствуя, что больше не в силах здесь оставаться. – Нет, я не могу этого сделать.

А потом я вскочила и кинулась к двери. За спиной раздался скрип стульев. Они явно собирались меня остановить.

– Пусть идет, – услышала я голос мисс Фаркис.

Я бежала по коридору, обливаясь слезами. Но у дверей кабинета журналистики вытерла лицо и постаралась отдышаться. Не знаю, кто заметил первым. Наверное, они оба меня ждали. Сара углядела меня из маленького окошка в двери и под предлогом, что ей надо в туалет, выскочила из класса.

– Нам надо срочно уходить, – выпалила я, ринувшись к своему шкафчику.

– Что случилось?

– Они пытаются выяснить, что происходит, но я им ничего не сказала. Сара, надо поскорее отсюда выбираться!

– А куда ты хочешь поехать?

– Давай вернемся домой, чтобы я могла собрать вещи, а куда дальше – мне безразлично.

– Хочешь, я позову Эвана?

– Не сейчас. Я еще не решила, где нам лучше встретиться. Представляешь, у них хватило наглости спросить, не обижает ли меня Эван!

– Что?! Неужели они настолько тупые?! – не поверила своим ушам Сара.

Мы схватили свои сумки, но книги я туда решила не класть, так как не была уверена, понадобятся ли они мне вообще. Мы сломя голову сбежали по боковой лестнице, чтобы обойти главный вход. Я осталась ждать Сару за углом. У меня бешено стучало в висках, я дрожала как осиновый лист и не могла устоять на месте.

И когда она выехала из-за угла, буквально упала на сиденье, напрасно надеясь, что теперь, когда школа осталась позади, наконец успокоюсь. Все пошло наперекосяк и завертелось слишком быстро. И это не укладывалось у меня в голове. Мне было страшно до потери пульса. Правильно ли я поступаю или чересчур преувеличиваю серьезность проблемы?

За всю дорогу до дома Сара не проронила ни слова. А я была настолько погружена в свои мысли, терзания и сомнения, что даже не заметила, как мы свернули на нашу улицу. Неожиданно у Сары в кармане зазвонил телефон.

– Привет, – посмотрев на меня, произнесла она. – Да, мы едем к ней домой за ее вещами. – Потом, наверное, с минуту слушала, что ей говорил собеседник, и, поджав губы, ответила: – Эван, я до сих пор не уверена, что это хорошая идея. – Но спустя еще минуту, похоже, сдалась: – Хорошо, встретимся там через час.

– Что он тебе сказал? – спросила я.

– Через час мы встречаемся у него дома. Эм, я все равно не уверена, что срываться с места и бежать черт знает куда – самый хороший выход из положения.

– Знаю, – задумчиво ответила я. – Но я, по крайней мере, его выслушаю.

– Мне пойти с тобой? – бросила взгляд в сторону нашего пустого дома Сара.

– Нет, я недолго.

– Эмили? – услышала я голос Джорджа и скрип задней двери.

Я продолжила лихорадочно складывать вещи и даже не повернулась к нему, когда он вошел в мою комнату. Он с удивлением посмотрел на лежащие на кровати сумки.

– Ты понимаешь, что творишь?! Мне только что позвонили из школы и сообщили, что ты уехала страшно расстроенная и нам следует явиться туда для серьезной беседы. Что такого ты им наговорила?

– Не беспокойся, Джордж! – повернулась я к нему и слегка повысила голос: – Ничего я им не сказала! Но здесь я не останусь. Все, я не могу так больше жить! Я не могу жить с ней!

Он явно не ожидал такого отпора с моей стороны. Да я и сама от себя не ожидала, что смогу разговаривать с ним подобным тоном.

– Никуда ты отсюда не уедешь! – процедил он сквозь зубы. – Послушай, мы все уладим, но ты не покинешь этот дом. Ты меня хорошо поняла? – В его голосе явно слышалась скрытая угроза.

Что же мне делать? Удастся ли прошмыгнуть мимо него? Пропустит ли он меня? Или придется выпрыгивать из окна, когда он уйдет?

Но потом Джордж как-то вдруг весь обмяк, лицо его стало печальным. Я молча наблюдала за его преображением.

– Эмили, я понимаю, что ты сейчас расстроена. Но я обещаю, что мы найдем способ все утрясти. Никто из нас не может так больше жить. Но взять и просто уйти – это делу не поможет. Сегодня Кэрол ночует у своей матери. А завтра мы пойдем в школу и разберемся. Ведь никому не нужно, чтобы кто-то из нас пострадал. Просто останься до завтра, и если после встречи в школе не передумаешь и захочешь уехать, мы это устроим. Ну как, идет?

У меня в голове был полный сумбур. Он что, серьезно? И что, действительно позволит мне завтра уехать? И мне, возможно, не придется срываться с места и отправляться туда, куда решил Эван? Я могу остаться здесь? Хотя бы на одну ночь.

– Хорошо, – прошептала я.

– Почему бы тебе тогда не сказать Саре, что вы с ней встретитесь завтра?

Я медленно прошла до Сариной машины, все еще судорожно пытаясь понять, не совершаю ли роковую ошибку. Внутренний голос говорил мне, что надо уезжать прямо сейчас.

– Знаешь, я остаюсь, – спокойно сообщила я Саре.

– Что ты этим хочешь сказать?! – в ужасе спросила Сара.

– Ее сегодня дома не будет. А завтра мы вместе поедем в школу, чтобы все уладить. Еще он обещал, что если после встречи я по-прежнему захочу уехать, то меня никто держать не будет.

– И ты ему веришь? – удивилась Сара.

– Приходится, – со слезами на глазах прошептала я. – Это хороший выход из положения. Никто не пострадает, и не надо будет никуда убегать.

Сара вылезла из машины и крепко обняла меня. Мы обе утерли слезы и попрощались.

– Ну что, тогда до завтра? – спросила я внезапно охрипшим голосом.

– Ладно, – хлюпая носом, ответила она. – Но что я скажу Эвану? Думаю, он расстроится, когда я приеду к нему одна. Он наверняка захочет сам тебя отсюда забрать.

– Сара, ради бога, только не это! – взмолилась я. – Постарайся убедить его, что все будет хорошо и мы увидимся завтра. Ну пожалуйста!

– Я постараюсь.

– Заставь его тебя послушаться. Обещаю, все будет в порядке.

Я попыталась пошевелиться, но что-то меня держало. Ничего не понимая, я попробовала поднять руки – и не получилось. Я начала быстро-быстро дышать носом, так как рот почему-то был чем-то залеплен. Тогда я принялась судорожно озираться – кругом было темно.

И я поняла, что вообще ничего не вижу. Что-то лежало сверху на моем лице. Сердце билось так часто, что, казалось, вот-вот выскочит из груди. Я еще раз попыталась освободить руки, но почувствовала дикую боль, услышала лязг металла – что-то острое врезалось мне в запястье.

– Ты не лишишь меня семьи! – прошипела она.

Меня охватила паника. Я начала извиваться и орать что было сил, но мои крики заглушила прижатая к лицу подушка. Я отчаянно дергала головой, пытаясь ее скинуть. Бесполезно – и я начала задыхаться.

Что-то давило на плечи. Оказывается, это онанавалилась на меня. А затем я почувствовала у себя на шее ее холодные руки. Я закричала громче, но рот был заклеен липкой лентой. Я из последних сил вырывалась, однако путы на руках и тяжесть еетела на моей груди не позволяли увернуться от цепких холодных рук.

Этого не может быть. Ну пожалуйста, услышьте меня! Хоть кто-нибудь!

Я попыталась ослабить путы – острые края содрали кожу вместе с мясом. Тогда я напряглась и дернула еще сильнее, чтобы хоть как-то освободить руки. Я задыхалась. Она все крепче сжимала мне горло. Я закашлялась, но даже тоненькая струйка воздуха не поступала в горящие легкие.

Тогда, выгнув спину, я оттолкнулась от кровати ногами. Плечи напряглись в нечеловеческом усилии, потом что-то треснуло, и я почувствовала дикую боль в ключице.

Неожиданно она убрала одну руку, и я попыталась открыть заклеенный скотчем рот, чувствуя воспаленную глотку. Я хотела, но не могла завопить от нечеловеческой боли, когда треснули кости лодыжки правой ноги под тяжестью чего-то такого, что она на нее обрушила. Я бессильно упала на спину и уже почти перестала дышать. Мое тело пронзила адская боль – и я, отчаянно цепляясь за жизнь, стала медленно погружаться во тьму.

Ледяные лапы снова сжали мне горло, теперь уже сильнее. Я попыталась сделать вдох, но воздуха не было.

Мне отчаянно хотелось, чтобы хоть кто-нибудь меня услышал. Я стала изо всех сил колотить в стенку левой ногой. Страх и адреналин в крови заглушали боль.