— Митя, ты устал?

— Мне там надоело, — возмутился мальчик. Толя опустил его на землю, и он, наконец, повернулся к матери. Подошёл, когда та его позвала, послушно замер, когда Саша принялась поправлять воротник его рубашки, потом галстук из кармана вытащила.

— Совсем не интересно было?

Митя вздохнул напоказ.

— Интересно. Но там так много говорили, и тётенька была скучная.

Саша пригладила его волосы.

— Понятно. Садись в машину.

— Мы домой поедем?

— Домой, конечно.

— Так что было в музее? — спросил Толя, как только в машину сел и дверь захлопнул. На сына оглянулся.

— Мне понравились скелеты, — тут же признался Митя, — а ещё старые велосипеды. Нам даже показывали, как на них кататься. Это такой отстой.

— Митя!

Ефимов же усмехнулся.

— Отстой, но прикольно, да?

— Да!

— Всё с тобой понятно.

Митька сполз на сидении, сложил руки на животе. Потом нажал кнопку, и стекло с его стороны поползло вниз. Саша сразу же обернулась.

— Закрой.

Митя ещё раз нажал, потом выпрямился и носом к стеклу прижался.

— Он устал, — сказала Саша негромко.

— Вижу.

— Заедем в магазин? У нас ни хлеба, ни молока.

Толя кивнул.

В магазине Митя тут же перестал жаловаться и вздыхать, глаза знакомо загорелись, и он даже смог выпросить пачку чипсов. Саша этому попыталась сопротивляться, но Толя довольно быстро сдался, и Саша мысленно махнула рукой. Зато сын расслабился, улыбнулся, и всё остальное показалось не таким важным. И от Толи он не отходил, что-то тому рассказывал, Саша наблюдала за ними украдкой. Ходила между стеллажей, брала нужные продукты, а сама без конца оглядывалась на Ефимова и Митю. А в какой-то момент увидела сына у него на руках. Но не поверила в жуткую детскую усталость ни на минуту. Даже пальцем Мите погрозила.

— Это не я, это папа! — Митя от возмущения даже глаза округлил, а вот Толя рассмеялся. И сына резко наклонил, Митька зашёлся от смеха и ухватился за его шею, но затем Толя опустил его на пол. К Саше подошёл, заглянул в тележку.

— Что нам ещё надо?

— Да, вроде, ничего.

Толя голову опустил и прижался губами к её щеке.

— Ты всё ещё переживаешь?

— Я не переживаю. Я просто жду кровавой развязки.

— Малыш, ты взрослая девочка, пора уже наплевать на мнение старшей сестры.

— Знаешь, я бы, может, и наплевала. Но Лика не слишком любит, когда я это делаю.

— Пап, давай купим скейт! — Митя подбежал и потряс его за руку. — Там продаётся, я видел!

Толя глаза на него опустил.

— Скейт в продуктовом магазине? Как-то мне не внушает это доверия. Давай завтра в спортивный магазин съездим и купим нормальный.

Митя сделал стойку, в этот момент напоминал тушканчика, чётко улавливающего все перемены, готовые произойти в его жизни. Обдумал, прищурился.

— Крутой скейт? — уточнил он, в конце концов.

— Хороший, — поправил его Толя. — Который не развалится через полчаса.

Митя руку ему протянул, совсем, как взрослый.

— Идёт.

Ефимов ухмыльнулся и детскую руку пожал.

— Идёт, — подтвердил он.

А Саша их рукопожатие разбила.

— К скейту не забудьте шлем. Без шлема ни о каком катании речи не идёт.

— Ну, мам!

— Нет, Митя. — Она к Ефимову повернулась. — Толя, он носится, как реактивный двигатель. У него в комнате мат лежит, чтобы он голову не расшиб себе. А уж кататься на странной штуке по асфальту!.. Моих нервов наблюдать за этим, не хватит.

— Я понял. Купим шлем, купим защиту, — а заметив, что Митька губы надул, добавил: — всё профессиональное. Это будет круто.

Митя выдохнул, но губы недовольно поджимать перестал, и пошёл вперёд по проходу, когда отец его слегка подтолкнул.

— Шагай, шагай.

— В последний год «круто» стало важным, — негромко пожаловалась Саша, наблюдая за шагающим впереди сыном. — Меня это начинает беспокоить.

— Вот ещё, — отмахнулся Толя, забирая у неё тележку. — Он же мальчишка. Мы все такие.

Саша посмотрела на него, секунда и она улыбнулась.

— Я помню: репутация.

Ефимов обнял её за плечи.

— Вот именно. И давай этим буду заниматься я.

— Ах, ты? — Саша даже рассмеялась. — Если именно этим вопросом будешь заниматься ты, боюсь, что через пару лет Митя станет владельцем футбольного клуба. Вдруг ему понравится играть в футбол?

Они остановились у кассы, повернулись друг к другу и встретились взглядами. Взгляды были многозначительными, но достаточно весёлыми. Но Митька влез между ними и протянул матери пакетик с жевательным мармеладом. И сразу две руки коснулись его волос, совершенно спонтанно, Саша с Толей переглянулись, и улыбнулись вместе. А в машине Саша села вместе с сыном на заднее сидение, и Митю обняла. А тот факт, что он не отстранился, демонстрируя взрослость и независимость, как раз и говорил о том, что устал сегодня не на шутку. Саша волосы его пригладила, обняла поудобнее и наклонилась, чтобы поцеловать. А Митя поёрзал, потом глаза закрыл.

— Сейчас домой приедем, родной, потерпи.

— Я хочу есть…

— Сейчас я тебя покормлю, папа тебе пирожных взял из ресторана, и ты спать ляжешь пораньше, да?

Митя кивнул, не открывая глаз. Толя глянул на них в зеркало заднего вида, и невольно взгляд задержал. Почему-то подумалось, что картина, как Саша склоняется к их сыну, чтобы поцеловать его, спящего, на всю жизнь врежется в его память. Наверняка, таких картин, таких ситуаций, моментов, в их жизни будет ещё очень много. Дай Бог. Но эта была первой. Первой и очень важной.

Митю из машины пришлось на руках выносить. Толя очень осторожно его взял, прижал к своему плечу, а подумал о том, что не такой уж у него сын и взрослый. Он иногда рассуждал, как взрослый, вёл себя решительно и даже хмурился очень похоже на него, Ефимова, но ему только восемь, и его утомляет день, проведённый на ногах, и он засыпает у матери на руках. И это означает, что он ещё не окончательно опоздал. У него есть все шансы стать настоящим отцом, а не просто втереться в доверие и завалить подарками.

— А накормить его? — шёпотом спросил он у Саши, когда та вышла из детской, осторожно прикрыв за собой дверь. — Он же голодный.

— Он проснётся, Толь. Ещё только начало седьмого.

Он удержал её в прихожей, прижал к стене, и минуту они просто смотрели друг на друга. И Саша даже забеспокоилась в какой-то момент. Тихо спросила:

— Что с тобой?

Толя головой качнул, улыбнулся, но немного криво.

— Я начинаю приходить в себя, — признался он.

— Приходить в себя?

— Последние дни прошли, как во сне. У тебя не так?

Саша вздохнула.

— Может быть. — Голову назад откинула, прижалась затылком к стене. — Так что там с твоим прозрением?

— Всё не так плохо, как ты успела себя запугать именно в эту секунду, — разулыбался Ефимов. Наклонился, чтобы поцеловать её в губы. — Думаю, как раз наоборот, всё очень хорошо. Я начинаю привыкать к мысли, что это моя жизнь. И она мне нравится.

— Ты ещё не был участником Митиных капризов, так что, не торопи события. — Саша даже по груди его похлопала.

Они снова замолчали, Толя прижался лбом к её лбу, после чего зажмурился.

— Я должен позвонить матери.

— Позвони, — согласилась Саша.

— Завтра, — решил он. — Думаю, для сегодняшнего дня событий достаточно.

Толя снова наклонился к ней, коснулся губами её губ, но как-то играючи, в первый момент, и когда Саша уже хотела отвернуться, взял её за подбородок и поцеловал по-настоящему. Целоваться в полутьме тесной прихожей, целоваться с пылом, со страстью, без сомнения было всплеском подросткового безумия. И Саша была уверена, что Ефимов сам же над этим посмеётся, как только опомнится, но для этого его нужно было для начала от себя оттолкнуть. А сделать это, после того, как Толя за последние сутки убедился в своей власти и не стеснялся показывать определённую требовательность, было достаточно трудно. Саша вывернулась из его рук, одна из которых выскользнула из-под подола её платья, а Ефимова толкнула в комнату. Правда, он её за руку потянул вслед за собой.

— Толя…

— Митька спит.

— И что? — Она всё-таки рассмеялась, когда Ефимов усадил её к себе на колени. Руками обхватил, прижал её к себе и прижался губами к её груди в вырезе платья. — Ты странно ненасытен.

— Какие слова, — решил поразиться он, правда, при этом усмехнувшись, — но ничего странного я в этом не вижу. Я навёртываю упущенное.

— О, тогда тебе придётся потратить немало сил.

Толя улыбался, голову откинул на спинку дивана и, наконец, вздохнул. Вполне довольно, Сашу разглядывал, а руки скользили по её бокам.

— Сашка, пообещай мне кое-что.

— Что?

— Если я буду делать что-то не так, ты мне об этом скажешь. Я иногда… косячу.

— Толя, пообещай мне кое-что, — тут же отозвала она. А Ефимов тут же разулыбался ещё шире.

— Обещаю, — отозвался он без единого колебания.

— Я серьёзно. Пообещай мне хотя бы пытаться воздерживаться от дворового лексикона в Митькином присутствии. — Толя глаза закатил, а Саша продолжила, для начала повторив: — Я серьёзно. Самый ужас в том, что Мите это на генетическом уровне передалось. И это совсем не смешно. Я всеми силами стараюсь научить его разговаривать правильно, а ты мне совсем не помогаешь. Я же знаю, что ты можешь говорить нормально.