Гриффин оказался в ловушке. Он барабанил пальцами по подлокотнику, стараясь думать. Шелковистые волосы щекотали ему нос, когда она придвинулась ближе, и он начал ощущать неуместное возбуждение. Ее нежная кожа касалась его шеи, а упругие ягодицы расположились прямо на его члене. Любой здоровый мужчина от этого возбудится, успокаивал себя Гриффин.

Эта была еще одна причина, почему она должна была слезть с его колен.

Он на секунду задумался. Как ее звали? Милли? – Вставай, девочка.

Она издала довольный стон и еще сильнее вжалась в него. – Не хочу. – Ее губы коснулись его горла, Гриффин поерзал на кресле, желая, чтобы его член не реагировал на прикосновения пьяной девушки.

– Напомни, как тебя зовут?

– Мэйли, – выдохнула она, тем самым щекоча его шею. – Мэйли Меривезер.

– Мэйли, вы должны подняться, – сказал Гриффин, мысленно хваля себя за спокойный тон, несмотря на всю абсурдность ситуации. – Это непростительное поведение.

Она резко подняла голову и посмотрела на него. В этот момент Гриффин заметил, ее покрасневшие глаза были ярко–зеленого цвета, отлично контрастируя с ее бледной кожей. Черт, а у этой деревенской простушки в синтетическом костюме весьма изумительные глаза.

Очередная неуместная мысль о твоей сотруднице, – сказал себе Гриффин.

– Вы все еще собираетесь уволить меня? – спросила она и начала перебирать пальчиками волосы на основании его шеи, вызывая в нем дрожь.

Он посмотрел в огромные зеленые глаза. Он решил ответить честно. – Это очень деликатная работа…

– Я хорошо обращаюсь с деликатными вещами.

Отлично, теперь он представил, как маленькие ручки, перебирающие его волосы, касаются других деликатных частей его тела. Очень неуместные мысли, очень неуместные.

– Но это работа требует множества навыков… – о, черт, почему он выбрал именно эти слова.

– Я многое умею, – хрипло ответила она, не сводя в него глаз. Она прижималась к нему грудью, позволяя Гриффину понять, что под ужасным костюмом скрыто отличное тело. – Я могу подшивать дела, печатать, принимать сообщения. А еще я заговорщица ожогов.

Он собирался с издевкой прокомментировать перечень ее деловых качеств, как вдруг задержал внимание на ее последних словах. – Кто? Что еще за заговорщица ожогов?

– Это я. Я целительница. Если вы обожглись, стоит мне потереть это место и поговорить с ожогом, как боль уйдет. – И теперь она водила пальцем по открытому участку его шеи. Господи помилуй.

– Это же нелепица, – сказал он и кашлянул, его голос прозвучал недостаточно сурово. – Вам действительно необходимо встать с меня. Это очень…неприемлемо, – выдохнул он.

– Заговорщики ожогов существуют, – мечтательно говорила она. – У нас очень нежные руки. Мы ими отлично работаем. Я одним касанием могу избавить вас от жара.

Господи боже, его тело мгновенно отреагировало на ее слова. Она вообще понимает, что говорит? – Вам пора с меня слезть.

– Я вам нужна.

Он застонал. Одна конкретная часть его тела не стала бы возражать, и это пробудило в нем злость, не только на нее, но и на себя.

Она снова смотрела ему в глаза. – Вы до сих пор хотите меня прогнать?

– Определенно, особенно после того, как вы уселись на меня, – начал Гриффин, посмотрев вниз на ее расстроенное лицо. Что–то еще приковало его взгляд к ее бездонным глазам. Через секунду он понял. У нее были ненормально расширенные зрачки. Он замер, взял ее за подбородок и внимательно всмотрелся в ее глаза. Она приняла что–то помимо двух коктейлей. Он вспомнил рассказ Кейда, как он наблюдал передозировку сестры Одри. Его друг до сих пор с ужасом вспоминает тот день. – Ты ничего не принимала?

– Только мою волшебную таблетку, – ответила она, накручивая на палец его волосы, глядя на него огромными, но затуманенными глазами. – Я боюсь летать.

– Черт, дай мне пузырек с таблетками. – Он должен был посмотреть, будет ли ее тошнить и не начнутся ли конвульсии. Эта поездка стала еще ужасней.

– Ладушки, – вместо того, чтобы подняться, Мэйли вжалась в него грудью, потянувшись к своему креслу. Без сомнения, у нее была великолепная грудь, которую она с энтузиазмом демонстрировала.

Гриффин закрыл глаза, начал обратный отсчет от 100 пытаясь отвлечь себя, пока она ерзала и терлась об него.

Он дошел до 27, когда она выпрямилась. – Вот, держите, мистер Гриффиндор.

Он открыл глаза и поморщился. Сумка этой сумасшедшей напоминало седло. – Это ваша сумочка?

– Правда, она невероятная? – гордо заявила она.

– О, да, это нечто, – проворчал он. Он взял из ее рук сумку, пошарил внутри, пока не нашел маленький пузырек с таблетками. Он прочитал инструкцию, а затем посмотрел на нее.

Ее лицо было буквально в миллиметрах от него, она таращилась и очень странно и медленно моргала.

– Здесь написано не мешать таблетки с алкоголем, – излишне указал он.

– А вы знали, что у вас очень прямой нос? – Она коснулась переносицы и провела пальцем до самого кончика. – Как у тех парней на монетах.

– Мило. А теперь не могли бы вы слезть с меня, чтобы я смог посмотреть на побочные эффекты в интернете? Нет? Ну и ладно. – Он вытащил из кармана телефон и набрал на экране текст, пока она перебирала его волосы и водила руками по его плечам и груди. Благодаря ее ерзаниям и прикосновениям, у него был невероятно сильный стояк, но он подозревал… в таком состоянии она этого не заметит, что было хорошо, потому что Гриффин был разочарован реакцией своего тела.

Как оказалось, алкоголь лишь усиливает эффект лекарства. Это объясняет ее заторможенную реакцию.

– У вас забавные волосы, – выдохнула она ему в ухо и захихикала, от чего его член предательски дернулся.

Он выключил телефон и посмотрел на нее. – Забавные?

–Ага, словно их зацементировали. Выглядит забавно. – Ее пальчики коснулись кончика волос. – Спорю, они выглядели бы красивее без тонны геля.

– Меньше всего мне хотелось бы выглядеть красивее, – резко ответил он. – Все, давай, поднимайся.

Она запротестовала (так же как и его член), но Гриффину удалось поставить ее на ноги. Он поднялся следом, и когда она вновь обняла его за шею, он решил воспользоваться моментом и поднял ее на руки. Отнеся ее в дальнюю комнату, он положил ее на широкую кровать, на которой он спал во время длительных перелетов.

– Пришло время баиньки? – спросила она, и с каждым новым словом ее южный акцент звучал все сильнее. – Вы ляжете со мной, мистер Гриффиндор?

– Нет, – твердо ответил он. – Ты сейчас проспишься, а когда действие таблеток пройдет, мы обсудим, что мне с тобой делать. Поняла?

– Вы очень грубый, – буркнула она, пока он опускал ее на кровать. Она уткнулась лицом в подушку. Ее юбка слегка задралась, оголяя загорелые ноги, от чего Гриффина бросило в холодный пот.

Он точно по возвращению убьет Гретхен.

Гриффин отвернулся, укрывая ноги Мэйли пледом. – Спи. Мы поговорим позже.

– Я не устала, – сказала она, сдерживая зевок.

– Тогда просто полежи здесь, – приказал он.

Но она его не услышала, Мэйли уже провалилась в сон. Он несколько минут смотрел на нее, полностью смущенный сложившейся ситуацией. Затем он провел рукой по лицу, приходя в себя, покинул спальню, закрыв за собой дверь, и вернулся в свое кресло.

Выудив из кармана телефон, дописал Хантеру сообщение:

Твоя подружка для меня умерла.

Прости, дружище. Мэйли была единственной свободной ассистенткой.

Она ходящая катастрофа. Заявилась в синтетическом платье на молнии. Позор. И я должен показываться с ней во дворце?

После долгой паузы Хантер ответил. Гретхен говорит, что ты сноб. И Мэйли очень милая и трудолюбивая. В этом мы тебе не солгали. К тому же она единственная смогла собраться в последний момент, так что бери то, что есть.

Я не сноб. – На самом деле он сноб, но это не важно. – И она первым же самолетом вернется домой.

Поступай, как знаешь, – ответил Хантер. А спустя мгновение от него пришло еще одно сообщение. СНОБСНОБСНОБСНОБ.

Гриффин закатил глаза. – Я ненавижу тебя, Гретхен. Верни телефон Хантеру.

В ответ пришел лишь смеющийся смайлик.

***

Его планы избавиться от Мэйли в Хитроу с треском провалились, эта чертова женщина спала на протяжении всей дозаправки. Гриффин едва сдержался, чтобы не разбудить ее и не оставить в аэропорту, как только она откроет глаза, но он не знал, как долго она спала. Если на протяжении 6 часов, то действие лекарства еще не закончилось.

На худой конец, они разойдутся в аэропорту Белиссима.

Далее они полетели в его родную страну. Гриффин дремал в своем кресле, потому что эта чертова женщина заняла его кровать. Проснувшись, он уложил волосы гелем и за час до приземления переоделся в темно синий пиджак с фамильным гербом на груди. Он отказывался надевать все отличительные знаки его рода, даже зная, что его будут фотографировать в аэропорту, когда он будет сходить с самолета. Пиджака и галстука будет достаточно.

Вот только он не умел повязывать галстук.

Обычно галстук ему повязывал Кип, а в привычной жизни Гриффин вообще предпочитал его не носить. Но сейчас? Появиться в родной стране на королевской свадьбе с расстегнутым воротником? Ему до конца дней будут припоминать такой неподобающий вид. Поэтому он стоял у зеркала, проклиная всех вокруг, пока снова и снова пытался завязать галстук, каждый раз терпя неудачу.

***

Мэйли проснулась, не понимая, где она находилась. В комнате было темно, она лежала в кровати, но слышала гул двигателя самолета. Что–то не сходится. Она села на кровать, пошарила в темноте руками, нащупала прикроватную лампу, включила свет и осмотрелась по сторонам.