Мое сердце разбилось чуть больше.
Я стиснула зубы. Не плачь, Пенни.
— Я не знаю, что сказать, — произнес он.
Закрыв глаза, я глубоко вдохнула, прилагая каждую частичку силы воли к тому, чтобы не расплакаться.
— Тебе ничего не нужно говорить, Брендон. В любом случае, я скоро уеду.
Поднявшись, я начала уходить, когда он остановил меня.
— Пенелопа, подожди.
Я смотрела на него, он тоже поднялся, умоляя меня взглядом.
— В том-то и дело, Брендон. С меня хватит ожиданий. Я всю жизнь провела в ожидании. Но все нормально. Я буду в порядке.
Он отвернулся, руками так крепко сжимая перила, что, казалось, они вот-вот сломаются.
Брендон опустил голову и вздохнул.
— Я ранил тебя.
Я усмехнулась.
— Да, блин, неужели.
Повернув голову, он посмотрел на меня, его глаза блестели от непролитых слез, и я быстро стерла саркастическую усмешку с лица.
Он посмотрел вниз на землю, словно хотел все еще находиться там. Здесь мы оба были слишком уязвимы.
— Знаешь, что я сказал Дестини в ту ночь, когда у нее случился передоз?
Брендон посмотрел на меня, но я не ответила.
— Я узнал, что она распускает слухи обо мне, и сильно разозлился. Я сказал ей, что мне всегда было похер на нее, а через несколько часов она приняла кучу таблеток и умерла.
Он закрыл глаза и сделал глубокий вдох. Если он пытался отпугнуть меня, то это не сработало.
— Раньше я изменял женщинам. Я оскорблял их, игнорировал их звонки, вычеркивал их из своей жизни, как только они давали мне повод.
— Ты любил их? — спросила я, уже зная ответ.
Он покачал головой.
— Ты любишь меня?
Брендон открыл глаза, но не посмотрел на меня.
— Это не важно.
— Это важно для меня. Ты любишь меня, Брендон?
Он, наконец, повернулся ко мне, и я мгновенно узнала настоящий ответ до того, как он открыл рот и солгал:
— Я не знаю.
Брендон
Я знал, что это ложь.
Я любил Пенелопу с того дня в лесу, когда она сказала, что сожалеет. Я был полным мудаком, неуверенным в себе из-за того, что она видела, как я лежу и хнычу на земле, словно напуганный мальчишка. Она должна была разозлиться на меня. Я хотел, чтобы она злилась, так мне было бы легче оттолкнуть ее, но вместо этого она посмотрела на меня и сказала, что сожалеет. Я не мог вспомнить, чтобы мне говорили эти слова раньше. Обычно только я произносил их.
Я увидел, как что-то похожее на понимание промелькнуло в ее зеленых глазах. Она всегда насквозь видела мою ложь. Я в равной мере и любил, и ненавидел это. Я никогда ни перед кем не чувствовал себя таким беззащитным.
— Но я хочу, — это тоже было ложью.
Я не хотел ее любить. Любовь всегда несла за собой страх, а страх делал меня слабым. Я не мог выбрать слабость, даже если это значило, что я причиню боль тем, кого люблю больше всего.
Она кивнула, и я взглянул на слово «СТРАХ» на своих пальцах. Я хотел стереть чернила со своей кожи, но знал, что они там навсегда.
— А как же «никогда не притворяться»? — спросила она, скрестив руки на груди.
Я закрыл глаза, стараясь не поддаваться своим эгоистичным потребностям. Я должен защитить ее, и даже если она может подумать, что я пытаюсь ее ранить, правда в том, что все как раз наоборот. Я прекращал боль там, где она была еще не слишком сильна, прежде чем она станет такой сильной, что никто из нас не сможет справиться.
Я чертовски сильно любил Пенелопу, чтобы предоставить ее своим демонам.
— Я не притворяюсь. Я не могу любить тебя, Пенелопа. Я не люблю тебя.
Между нами пролетело несколько тяжелых секунд.
— Ну, тогда, полагаю, у меня нет причин оставаться здесь, — пробормотала она.
Ее слова раскололи мое сердце на миллион кусочков.
Я хотел умолять ее остаться. Ничего в своей жизни я не хотел больше, чем любви Пенелопы. Но мои страхи были слишком велики, ненадежность — слишком опасной, и потому, вместо этого, я стоял там, слушая ее удаляющиеся шаги и молясь, чтобы однажды она меня простила.
— Папочка, остановись, пожалуйста! — крикнул я, когда он снова ударил мамочку по лицу.
Я плакал, пока из ее носа капала кровь, и пока она смотрела на меня извиняющимся взглядом. Она всегда чувствовала себя так плохо из-за меня, и я не понимал почему. Он делал ей больно, а я только наблюдал и плакал.
— Ей не должно сойти это с рук, сын! Ты слышишь меня? Не позволяй ей промывать свои мозги этой херней! Она лгунья, неблагодарная сука!
Меня трясло, но я кивнул и попытался вытереть сопли и слезы тыльной стороной ладони. Он ненавидел, когда я плакал. Я не хотел, чтобы ей было еще хуже.
— Ты это видишь, сука? Видишь, что сделала с моим сыном? Ты превращаешь его в чертову девчонку!
Он отвел руку и ударил ее по щеке, кровь забрызгала пол. Я прикусил губу, пытаясь сдержать рыдание, потому что ее тело обмякло.
Пожалуйста, не умирай, мамочка. Пожалуйста. Очнись. Очнись.
— Ох, мы еще не закончили, — сказал он, присев с ней рядом и подняв ее голову за волосы.
Я заметил, что ее глаза движутся под опухшими веками, и облегченно выдохнул. Она все еще жива. Но что-то изменилось. Она не умоляла его остановиться. Она не пыталась спастись, как обычно.
Борись, мамочка! Не сдавайся.
Папочка потянул сильнее, и она села. Он прислонил ее спиной к кровати, перед тем как вышел из комнаты. Я был так напуган, что думал, могу описаться. Я вытянул перед собой руки и попытался привлечь внимание мамочки. Я не хотел, чтобы она сдавалась.
Словно услышав мои мысли, она повернула голову и посмотрела на меня сквозь маленькие щели ее черных глаз. Кровь капала из ее носа, покрывая губы.
— Я люблю тебя, детка, — прошептала она.
— Я т-тоже люблю тебя, м-м-мамочка, — заикался я. Моя нижняя губа дрожала, а из глаз хлынуло больше слез.
Она втянула воздух, когда папочка вернулся, и я быстро повернулся к нему. Это случилось, когда я заметил пистолет в его руке, тот самый пистолет, которым он учил меня пользоваться. Я видел, как он поднял руку и нацелился ей в голову. В следующую секунду у меня зазвенело в ушах, и мир завертелся вокруг меня.
Папочка убил мамочку прямо у меня на глазах. Простым нажатием на спусковой крючок он отобрал ее жизнь и разорвал мое сердце в хладнокровном порыве ярости.
Я сильнее сжал пальцы вокруг стального ограждения, пытаясь справиться со слезами, текущими по щекам. Это не сработало.
Я поднял голову к небу.
— А-а-а! — я кричал так громко, как только мог, напрягая все тело, пытаясь высвободить всю ненависть и злость, которые затаил в душе.
Я хотел, чтобы весь мир меня услышал. Я хотел, чтобы отец услышал мою ярость, но он не мог. Он убил себя через секунду после того, как понял, что натворил. Он оставил меня в одиночестве рассказывать полиции, что я видел, в одиночестве собирать себя по кусочкам.
У меня за плечами годы терапии, а его поступки все еще управляли моей жизнью. Тот случай до сих пор контролировал меня. Я дурачил себя мыслью, что все позади. В некотором смысле так и было, но я до сих пор был в ужасе от того, что могу закончить, как мой отец, поэтому я никогда не рискну выяснить, произойдет ли это.
Глава 27
Я не видела Брендона уже десять дней. Он не появлялся на работе и, казалось, никто не знал, где он.
Конечно, я притворялась, что меня это не волнует, но на самом деле я волновалась и скучала по нему. Я знала, что это глупо, ведь он не хотел меня. Должно быть, он просто ждал, когда я уеду, прежде чем смог бы вернуться к работе. Так было лучше. Я знала, что если бы мне приходилось каждую ночь видеть, как он флиртует с другими женщинами, при этом делая вид, что меня не существует, я бы потеряла все свои последние силы. А сейчас, сейчас это с каждым днем все больше теряло значение.
Но завтра ночью я уеду, и мысль о том, что я больше никогда его не увижу, разрывала меня изнутри. Я знала, что он солгал, когда сказал, что не любит меня. Я ощущала его любовь, даже когда он произносил те слова. Он боялся меня любить, и я не могла понять почему. Он был таким бесстрашным, когда дело касалось всего остального.
Я просто хотела провести с ним еще одну ночь, получить еще одну возможность почувствовать рядом с собой его тело, посмотреть ему в глаза и сказать, что люблю его. Это могло быть моей последней возможностью сказать эти слова мужчине, действительно имея их в виду.
Дотянувшись до телефона, я прерывисто вздохнула, понимая, что рискую получить новую трещину в моем уже разбитом на куски сердце, но я должна попытаться.
Дрожащими пальцами я отправила Брендону сообщение.
Пенелопа: Мы можем притвориться? Только на одну ночь.
Я сидела на своем надувном матрасе, уставившись в телефон, желая, чтобы он ответил. Я ощущала, как секунды отбивают ритм с моим пульсом.
Через несколько минут он ответил.
Брендон:Приходи.
Боже, что же ты делаешь?
Мое сердце снова ожило лишь от созерцания его ответа. Я знала, что для нас не осталось никакой надежды, но этой ночью я смогу притвориться, что она еще есть.
— Привет, — неуверенно произнесла я, когда Брендон открыл мне дверь.
Я проехала на велосипеде пять километров от своего дома под дождем. Одежда и волосы промокли насквозь.
"Жидкий пепел (ЛП)" отзывы
Отзывы читателей о книге "Жидкий пепел (ЛП)". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Жидкий пепел (ЛП)" друзьям в соцсетях.