— С тобой все в порядке, Деб? — озабоченно спросил он.

— Я чувствую себя прекрасно, — заверила я. — Было совсем не так уж плохо, Рив. Правда.

— Великий Боже! — простонал он. — Мне показалось, что я умер и вознесся на небеса, а она говорит, что было совсем не так уж плохо.

— В какой-то момент было даже хорошо, — со смехом сказала я.

Перекатившись на бок, он заключил меня в объятия.

— Теперь всегда будет хорошо. Я тебе обещаю.

— М-м-м… Я просто думаю, что мне нужно немного вздремнуть.

Он крепче прижал меня к себе.

— Спи.

Закрыв глаза, я устроилась поудобнее и решила, что стоит послушаться.

Обедали мы в гостинице. Оба проголодались, и мясо молодого барашка, вареные креветки, спаржа с белым вином и грибами и яблочный пирог показались нам очень вкусными. Рив заказал бутылку шампанского. Я выпила два бокала, а он прикончил остальное.

После обеда мы отправились гулять на набережную, где наблюдали за тем, как садится солнце и всходит луна. Когда мы вернулись в гостиницу, мне так хотелось спать, что глаза у меня сами собой закрывались. Сьюзен приготовила ночную рубашку, я легла в постель, пожелала Риву спокойной ночи и тут же погрузилась в сон.

На следующее утро я проснулась с ощущением, что на меня кто-то смотрит. Открыв глаза, я увидела Рива, лежащего рядом на животе. Опершись подбородком на руку, он сосредоточенно меня разглядывал.

— Доброе утро! — сонно улыбнувшись, поздоровалась я.

— Доброе утро. — Его лицо оставалось серьезным. — Ты хорошо выспалась?

Я зевнула.

— Спала как убитая.

Рив улыбнулся краешком губ:

— Это все из-за шампанского.

Я внимательно посмотрела на него. Волосы взъерошены, на подбородке и щеках щетина. В общем, он выглядел замечательно.

Но что-то было не так.

— Я когда-нибудь говорила, что люблю тебя? — проведя рукой по его спутанным волосам, тихо спросила я.

— Нет. — Его голос звучал как-то странно. — По-моему, не говорила.

— Так вот, я тебя люблю.

— Я очень боюсь тебе навредить, Деб! — с отчаянием произнес Рив. — Ты это понимаешь, правда? Я сделала строгий вид:

— Мне показалось, ты говорил, что больно будет только в первый раз.

Он, кажется, немного смутился.

— Давай попробуем снова и посмотрим, прав ты или нет.

— А у тебя ничего не болит? — нахмурился он.

— Поцелуй меня, Рив, — тихо попросила я.

Он придвинулся ко мне, и наши губы слились.

Все те ощущения, которые я испытала вчера, вновь вернулись ко мне. Рив снова и снова говорил, какая я красивая, и во мне все сильнее и сильнее разгоралось желание. Я обвила ногами его талию, и теперь, когда он вошел в меня, уже не было той острой боли, которая в прошлый раз помешала мне насладиться чудесными новыми ощущениями. Каждое движение Рива вызывало у меня все большее возбуждение, пока последняя, самая мощная волна наслаждения не захлестнула меня с головой.

Потом мы лежали, крепко обнявшись, уставшие и счастливые.

— Я чувствую себя так, будто умерла и вознеслась на небо, — повторила я вчерашние слова Рива.

Он еще крепче прижал меня к себе.

— Я так люблю тебя, Деб! Да поможет нам Бог — я так тебя люблю!

В голосе Рива снова прозвучало отчаяние, и я, уткнувшись лицом в его волосы, принялась читать молитву.

Глава 17

Мы с Ривом пробыли в Брайтоне три дня, и я со стыдом вынуждена признать, что свой гостиничный номер мы покидали очень редко. Мы выходили только чтобы поесть, да еще каждый вечер совершали прогулку по набережной. Один раз мы, правда, прошлись по магазинам, и Рив настоял на покупке пары сапфировых серег как раз, как он выразился, под цвет моих глаз.

Все остальное время мы проводили в постели.

— Хорошо, что ты решил провести эти дни в Брайтоне, — заметила я в то утро, когда мы уже собирались обратно в Вейкфилд-Мэнор. — Мы бы весь Вейкфилд шокировали своим поведением.

Рив в этот момент развалился в низком кресле, стоявшем в моей гардеробной, а я стояла перед трюмо, завязывая под подбородком розовые ленты соломенной шляпки.

— А зачем же я повез тебя в Брайтон? Я хотел, чтобы ты принадлежала только мне.

— Ну, теперь придется вести себя как все нормальные люди, — с сожалением сказала я. — То есть вставать утром, а не валяться в постели до двух часов дня!

Рив вздохнул.

Отвернувшись от зеркала, я тщательно оглядела комнату, чтобы удостовериться, что ничего не забыла.

— По крайней мере будем надеяться, что твоя дорогая тетя София уже уехала, — проговорила я. — Иначе она непременно станет расспрашивать меня о первой брачной ночи, причем во всех деталях.

Рив ехидно засмеялся:

— А у тебя и не было первой брачной ночи! У тебя был первый брачный день. А в брачную ночь ты сразу отключилась, выпив слишком много шампанского.

— Очень смешно! — недовольно поморщилась я.

— Ну что, готова? — спросил Рив и поднялся с кресла.

Я уже собралась, но почему-то никак не решалась покинуть Брайтон. И кажется, причина была не только в том, что здесь я наслаждалась уединением, которое отель обеспечивал новобрачным.

В Брайтоне я чувствовала себя в безопасности.

Нет, не совсем так. Я чувствовала, что Рив здесь в безопасности.

Меня не покидало ощущение, что в Вейкфилде его подстерегает опасность

— то ли ему угрожает Роберт, то ли он сам.

— Готова! — бодро улыбнулась я и под руку с Ривом вышла из комнаты.

***

В Вейкфилде нас встречали словно членов королевской семьи. Когда мы вошли в парадную дверь, в холле появились мама и лорд Брэдфорд.

— Дебора! — вскрикнула мама и бросилась мне на шею. Я засмеялась, почувствовав неожиданную силу ее нежных рук.

— Меня не было всего несколько дней, мама, — напомнила я.

Отступив на шаг, она окинула меня озабоченным взглядом.

Я знала, что у меня сияющий вид, поскольку уже успела посмотреть на себя в зеркало.

Морщинка на мамином лбу разгладилась, тревожное выражение лица сменилось удивлением.

— Как вам понравился Брайтон, Дебора? — любезно поинтересовался лорд Брэдфорд. — Погода, к счастью, была великолепной.

Я посмотрела на Рива, стоявшего позади лорда Брэдфорда, и он лукаво мне подмигнул.

Интересно, что сказал бы чопорный лорд Брэдфорд, — подумала я, — если бы узнал, что я едва видела Брайтон, так как была занята кое-чем другим Но конечно, я этого не сказала, а лишь скромно посмотрела на него и кивнула:

— Погода была прекрасной, милорд.

— Очевидно, вам пора называть меня Бернардом, моя дорогая. В конце концов, мы теперь одна семья. Мне не хотелось называть его Бернардом.

— Благодарю, — сказала я.

Он укоризненно посмотрел на меня, словно увещевал непослушного ребенка.

— Бернард, — с некоторым усилием выдавила я.

Он кивнул, выражая сдержанное удовлетворение.

— Я уверен, что вы хотите отдохнуть с дороги. — Он перевел взгляд на Рива:

— Вы с Деборой расположитесь в твоей комнате, Рив.

Кивнув, Рив взял меня за руку:

— Пошли, Деб.

По дубовой лестнице мы поднялись на второй этаж. Комната Рива располагалась в левом крыле здания. Первое, что я увидела, когда Рив открыл дверь, была величественная кровать на четырех столбиках с подвязанным ввиду жаркой погоды зеленым балдахином. На зеленых с красным стенах висели картины, изображавшие деревенские пейзажи Суссекса, на персидском ковре стояло обитое шелком кресло, по углам расположились письменный стол и туалетный столик, словно приглашая к разговору, смотрели друг на друга еще два полосатых кресла, а по обе стороны камина несли караул два больших черных слона.

— Какой-то кузен жены Бернарда прислал из Индии, — пояснил Рив, проследив направление моего взгляда.

Кивнув, я прошла к туалетному столику, сняла шляпу и пригладила волосы. Заложив руки за спину, Рив прошествовал к окну.

Задумавшись, я рассеянно смотрела на свое отражение в зеркале.

— Рив, — наконец решилась я, — ты когда-нибудь подозревал, что твой дядя может заинтересоваться моей матерью?

— Бернард? — обернулся ко мне Рив.

— Вот именно.

— Никогда об этом не думал, — нахмурился Рив. — Что ж, наверное, это возможно, Деб, — после недолгих размышлений признал он. — Твоя мать еще очень привлекательная женщина.

Я бросила на него сердитый взгляд:

— Кстати, сколько лет Бернарду?

— Думаю, что-то около пятидесяти.

— Пятидесяти? — с насмешкой повторила я. — Да он просто древний старик.

— Ну, не такой уж и древний! — развеселился Рив. — Должен тебя заверить, что пятидесятилетние мужчины еще вполне… ничего себе.

Мне не хотелось представлять лорда Брэдфорда в качестве чьего-то любовника, а уж тем более в роли партнера моей матери. Это было бы просто отвратительно.

— Ты не будешь возражать, если мама поживет у нас в Эмберсли, Рив? — поспешно спросила я.

— Разумеется, нет, — удивился он. — Я всегда считал, что она будет жить с нами.

Подойдя к Риву, я обняла его и положила голову ему на грудь. Он крепко прижал меня к себе.

Поскольку на шее у Рива был накрахмаленный белый галстук, мне пришлось поцеловать его в подбородок. Несмотря на то что сегодня утром он брился, щетина все-таки кололась.

Рив прижался губами к моим волосам.

Из окна лились лучи летнего солнца, и мы словно купались в потоке света и тепла. Почувствовав знакомый жар в теле, я заставила себя сделать шаг назад.

— Нас ждут внизу на чай, — напомнила я. Появившееся на лице Рива хищное выражение доказывало, что он чувствует то же, что и я.

— А нам обязательно идти? — спросил он. Я подумала о своей матери.

— Обязательно.

— Лучше бы мы остались в Брайтоне, — проворчал он.

Пожалуй, я тоже предпочла бы сейчас безликий гостиничный номер в Брайтоне, где мы провели первые дни своей супружеской жизни, этой красиво обставленной семейной спальне.