На полпути к больнице она внезапно все осознала.

Слезы лились из ее глаз. Ей было плохо, ужасно плохо.

Охваченная паническим страхом, она понимала, что должна немедленно остановить машину и успокоиться, но не сделала этого. Мысль, что маленький Нед ждет ее, не давала Хлое покоя. Вдруг она вспомнила про Людовика. Да, только он может помочь ей, посоветовать, что делать дальше. Нужно срочно поговорить с ним.

Заметив на перекрестке телефон-автомат, Хлоя резко свернула к нему. В тот же миг она услышала пронзительный визг тормозов, автомобильный сигнал, шум и крики. Последнее, что она помнила, были скрежет металла и сильный удар. Потом Хлоя потеряла сознание и, только очнувшись в больнице, поняла, что нарушила правила уличного движения и попала в аварию.


К счастью, от этого не пострадал никто, кроме нее самой. Правда, три другие машины были серьезно повреждены, у Хлои оказалась сломана рука, до кости разбито колено, а все тело в синяках и ссадинах. Но хуже всего было то, что она могла потерять ребенка.

Хлоя психологически подготовилась к этому, но все же, услышав от доктора, что спасти ребенка не удалось, она отвернулась к стене и горько заплакала. Ведь это был ребенок Людовика, и она хотела сохранить его!


— Очень жаль, — сказал доктор, — но ваша жена потеряла ребенка. Слишком большая потеря крови и пережитый шок. В остальном — ничего страшного.

Повреждения не очень серьезные, рука заживет, а рана на колене хорошо обработана. Все будет в порядке. Она молодая и сильная женщина.

Бледный как мел Пирс непонимающе смотрел на врача.

— Я могу повидаться с женой? — наконец спросил он.

— Да, но недолго. Она еще очень слаба. Пожалуйста, ни о чем не спрашивайте ее и ни в чем не упрекайте. Помните, что у нее шок.

— Я не собираюсь ни о чем ее спрашивать. Я просто хочу посмотреть на нее.

— Хорошо. Следуйте за мной.


Хлоя еще не совсем пришла в сознание. Иногда она открывала глаза и пыталась вспомнить подробности происшедшего, но потом снова погружалась в сон. Проблески сознания пугали ее: трудно было вспоминать об этом кошмаре. Больше всего она боялась, что Пирс узнает про ее беременность. Он же сразу догадается, что ребенок не его! А вернувшись домой, увидит, что ящик стола взломан. О Господи, какой ужас! А Людовик? Да он же с ума сойдет, узнав, что в автокатастрофе она потеряла его ребенка. Ведь Людовик так мечтал о детях!

И как ее угораздило попасть в эту катастрофу? Как теперь выбраться из всего этого?


— Хлоя, дорогая, — тихо сказал Пирс, склонившись над ней.

Она протянула ему руку:

— Пирс, прости, что испортила тебе отдых. Ну, как ты?

— Все было прекрасно. А как ты себя чувствуешь?

— Ужасно, Пирс. Все болит. Я ударилась головой. разбила колено, сломала руку. — Она закрыла глаза, пытаясь собраться с силами.

Пирс молча смотрел на нее.

— Все будет хорошо, Хлоя. Я все знаю. Мне рассказали про ребенка.

Хлоя метнула на мужа быстрый взгляд, но не заметила ни малейших признаков гнева. Она немного успокоилась.

— Пирс, объясни мне, кто такой Джерард Зверн. — Она увидела, что он замер от страха и еще больше побледнел.

Но тут вошла медсестра и попросила Пирса удалиться. Он поцеловал Хлою:

— Поспи немного и успокойся. Все уладится.

— Пирс, это Людовик. Слава Богу, ты вернулся! Я очень волнуюсь за Хлою и даже звонил в больницу, но мне ничего не говорят. Как она себя чувствует?

— Неважно. Надеюсь, со временем все образуется, но она получила много травм, пережила шок и.., у нее выкидыш.

— Выкидыш?

— Да, к несчастью. Надеюсь забрать ее через пару дней; тогда она будет рада видеть тебя.

— Хорошо. Я позвоню.

Людовик попросил секретаршу ни с кем его не соединять, опустил голову на руки и заплакал.


Магнус Филипс испытывал странное ощущение.

Книга «Показной блеск» была почти готова, но его не покидало чувство, будто он преодолевает сопротивление материала, пытаясь дописать последние главы. Ричард Боуман проявлял нетерпение и даже пригласил Магнуса поужинать в ресторане отеля «Стаффорд», где познакомил его с планами издания книги и организации широкой рекламной кампании.

— Думаю, следует развесить плакаты по всей стране, поместить рекламу в самых популярных журналах и также дать ее по радио. Надеюсь, это привлечет миллионы читателей.

— Неплохо, — отозвался Магнус.

— Полагаю, книга готова?

— Почти.

Едва открыв дверь, Магнус почувствовал: в доме что-то неладно. Было холодно, хотя он не выключал центральное отопление. Дверь па кухню оказалась закрытой, чего Магнус никогда не делал. Радио было выключено.

Он заглянул па кухню. Там царил хаос, перевернутые ящики лежали на полу. Магнус быстро направился в комнату и застыл на пороге: повсюду валялись вещи, бумаги, рваные магнитофонные ленты. Другие комнаты выглядели как после погрома. Магнус вернулся в кабинет и позвонил в полицию.


— Вы что-то чересчур спокойны, сэр, — заметил сержант, вручая на подпись Магнусу протокол осмотра.

— А я и в самом деле спокоен, — ответил Магнус. — У меня не взяли самое главное, а все остальное — пустяки.

— Неужели, сэр? Что же у вас самое цепное?

— То, над чем я работал долгое время.

— Что-то очень важное?

— Да.

— Полагаю, сэр, что это имеет ценность только для вас, а не для грабителей.

— Вы совершенно правы, сержант.

— Где же это было, сэр?

Магнус улыбнулся;

— Я носил это с тобой. Я всегда беру этот портфель, уходя из дома.

— Весьма разумно, сэр.


— Пирс, — тихо сказала Хлоя, — нам нужно поговорить.

— Извини, дорогая, я сейчас очень спешу. Поговорим вечером. Кстати, сегодня я тоже приду поздно.

Слишком много работы. Пока, Хлоя!

Поцеловав жену, он быстро вышел из комнаты. Хлоя молча смотрела ему вслед. Сколько это еще будет продолжаться?

Она целую неделю находилась дома, но чувствовала себя отвратительно. Правда, она уже передвигалась, но мрачные предчувствия не покидали ее. Недавно Людовик прислал Хлое письмо, поразившее ее своим сдержанным тоном. Он писал, что не понимает ее поведения, и выражал надежду на то, что скоро все изменится.

Она сразу же позвонила ему, но секретарша сказала, что мистер Ингрем на конференции, и обещала сообщить ему о звонке. Но Людовик не позвонил. Для Хлои это было непостижимо. Она несколько раз звонила ему домой и оставила на автоответчике просьбу позвонить ей. Но ответа так и не последовало.

Вскоре она поняла, что есть лишь один способ объяснить ему ситуацию — письмо. Хлоя обо всем откровенно рассказала ему, написала, что по-прежнему любит его и надеется на встречу с ним в ближайшее время. Но Людовик упорно молчал, и Хлоя поняла, что все кончено.

Между тем Пирс вел себя странно. Он не задавал Хлое никаких вопросов, в том числе и о беременности, ни словом не обмолвился о взломанном ящике стола и вообще делал вид, что ничего не произошло. Рано утром Пирс уходил в театр и оставался там до позднего вечера, а ночью ложился в своей маленькой комнате и даже перестал заходить к жене.

Однажды Хлоя не выдержала и, усадив Пирса на диван, спросила, кто такой Джерард Звери.

— Я не хочу говорить об этом, — твердо сказал Пирс, опустив глаза. — Я вообще ни о чем не хочу говорить.

Это не имеет к тебе никакого отношения.

— Нет, Пирс, имеет. Я твоя жена.

— Да. — Он грустно посмотрел на нее. — Я знаю.

— Значит, это имеет ко мне отношение. Ты высылаешь этому человеку тысячу долларов каждый месяц, причем уже много лет. Пирс, я имею право знать, почему ты это делаешь.

Он молчал.

— Пирс, что происходит? Он шантажирует тебя?

Скажи мне правду.

Он встал и отвернулся от нес.

— Хлоя, прости меня, но я не хочу говорить об этом.

Он не шантажирует меня, и ничего плохого в этом нет.

Клянусь тебе. Он мой давний друг, и ему нужна помощь, вот и все. Не волнуйся из-за этого. Больше я ничего не могу тебе сказать.

— Но, Пирс, это же очень большие деньги! Я не понимаю…

— Хлоя, — разозлился вдруг Пирс, — оставь меня в покое!

Хлоя решила, что со временем поедет в Санта-Барбару и выяснит, в чем дело. Ей очень хотелось думать, что Пирс не солгал и в этом действительно нет ничего плохого.

Генри Ченслор смотрел на Магнуса через комнату, которую называл своим кабинетом, и пытался сохранить спокойствие.

— Послушай, ты впутался в очень серьезное дело.

Один неверный шаг — и тебе конец. Понимаю, как это опасно, но ты должен продолжать работу. Иначе…

— Да, иначе вы все потеряете кучу денег, а к тому же погубите свою репутацию.

— Магнус, ты потеряешь больше, чем я: деньги, репутацию и положение.

— Интересно, сколько же денег я потеряю?

— Сейчас прикинем. Во-первых, тебе придется вернуть аванс.

Магнус равнодушно пожал плечами:

— Я получил только первый чек и даже не притронулся к нему. Я могу вернуть его Боуману хоть завтра.

— Но это еще не все. Есть еще права на этот сериал.

— Ничего страшного, — возразил Магнус. — Пока ничего не подписано, и ни одна книга еще не продана.

— Американцы окажут на Боумана серьезное давление. Он будет просто взбешен. От этого зависит его имидж удачливого издателя. Думаю, он подаст на тебя в суд за потерю огромной прибыли и подрыв репутации.

Исходя из гонорара твоей последней книги, твои потери составят четверть миллиона фунтов стерлингов. Я никогда не пойду на это.

Магнус долго смотрел на своего адвоката.

— Недавно мой дом был разгромлен и разграблен, — спокойно сообщил он.

Ченслор вытаращил глаза:

— Они.., они что-нибудь забрали?

— Не так уж много. Но то, что они искали, было со мной.

— Магнус, ты спятил! Там нет ничего угрожающего.