Хлоя немало удивилась бы, услышав этот разговор.

Она по-прежнему восхищалась своим избранником и наслаждалась, когда он говорил ей о своей любви. Но все-таки Хлое было очень тяжело. Минутами ей хотелось бросить все и куда-нибудь убежать, но она не делала этого лишь потому, что ждала ребенка и уже ничего нельзя было изменить. Ее угнетало богемное окружение Пирса. Хлоя очень старалась приспособиться к этим людям, но не находила с ними общего языка. Женщины из его окружения смотрели на нее так, словно она украла у них любимую игрушку. Сначала они вели себя с ней подчеркнуто любезно, но затем стали откровенно игнорировать Хлою. Она часами молча наблюдала, как они весело и без умолку болтают за столом. Хлое смертельно надоели постоянные разговоры о том, что Джон Осборн преобразил британский театр, Том Стоппард блестяще сыграл в последнем спектакле, а несравненная Ванесса Редгрейв безумно талантлива. Хлоя мечта-. ла только о том, чтобы никто не заговорил с ней.

Правда, иные из этих людей были добры, искренни и не выказывали высокомерия.

Так проходили почти все встречи с Пирсом. Но одна из них показалась Хлое особенно тягостной. Незадолго до свадьбы Мария Вулф, известная актриса, пригласила их на обед, который давала в своем загородном доме в Оксфордшире. Это была высокая блондинка с огромными голубыми глазами, не выражающими ничего, кроме чувства превосходства. Ее мужем был известный миллионер-промышленник Джек Вулф, поэтому Мария вкладывала деньги во все проекты Пирса, в частности в постановку «Леди из Шалотта».

Когда они ехали в Оксфордшир, Пирс уверял Хлою, что ей там понравится и она увидит самых известных людей. Он даже сказал, что многие отдали бы что угодно, лишь бы оказаться в числе гостей. При этом Хлоя подумала, что согласилась бы на все, чтобы не ехать на этот обед.

Прием поразил ее невероятным размахом. Когда бледно-серый «ролле» Пирса въехал в металлические ворота, Хлоя увидела толпу на огромной лужайке перед величественным особняком в стиле королевы Анны.

Это столпотворение заставило Хлою съежиться.

Она чуть было не сказала Пирсу, что плохо себя чувствует и хочет вернуться домой, но вовремя удержалась, поняв, что должна пройти через это. Таково было негласное условие их брачной сделки. Она часто повторяла себе, что только так она сможет стать миссис Виндзор. Хлоя заставила себя улыбнуться и безропотно последовала за Пирсом.

До начала обеда все было нормально. Мария Вулф приветливо поздоровалась с Хлоей и, поцеловав Пирса в губы, сообщила, что безумно соскучилась по нему. К счастью, в этот момент ее отвлекли другие гости, и Пирс увел Хлою, то и дело представляя ее своим знакомым и друзьям. Хлоя мило улыбалась, хотя с каждой минутой ей становилось все труднее делать это. Все разговоры казались ей пустыми и глупыми. А когда Пирс на минутку оставил ее, она пришла в отчаяние, растерялась и бросилась искать его.

Затем прозвучали слова: «Обед подан». Мария Вулф стояла на крыльце дома и звонила в колокольчик, приглашая всех к столу. Рядом с ней почему-то оказался Пирс. Через мгновение они оба исчезли за дверью, и гости устремились за ними. Хлоя увидела бесконечные ряды столов с огромным количеством всевозможных блюд и экзотических салатов.

Она искала глазами Пирса и вскоре нашла его.

Он сидел во главе стола между Марией Вулф и ее подругой. Казалось, Пирс совершенно забыл о Хлое. Все гости быстро расселись за столом. Поскольку Хлою никто не пригласил к столу, она быстро направилась в туалет и долго находилась там, охваченная чувством страха и безысходности. Хлоя надеялась, что Пирс все же заметит ее отсутствие и отправится на поиски.

Через десять — пятнадцать минут Хлоя подошла к зеркалу, поправила прическу, подкрасила губы и вышла в зал. Там стоял невообразимый шум. Все весело смеялись, оживленно болтали, произносили тосты и поглощали многочисленные блюда. Хлоя с ужасом поняла, что за столом нет ни одного свободного места.

Пирс сидел на прежнем месте. Кое-кто с любопытством оглядывал Хлою Она застыла у входа, испытывая отчаяние, беспомощность и унижение. Уже решив уйти, она вдруг почувствовала на плече чью-то руку.

— Рад приветствовать вас, без пяти минут миссис Виндзор. Вы опоздали? Я тоже. Может, войдем туда вместе? Сейчас мы найдем свободные места. Возьмите тарелку, и мы пристроимся в каком-нибудь укромном уголке.

Хлоя встретилась глазами с необычайно красивым мужчиной: высоким, крупного телосложения, с густыми светлыми волосами и голубыми глазами, казавшимися особенно яркими на его загорелом лице. Густые черные брови придавали ему строгий и неприступный вид. Хлоя заметила, что он элегантно одет. «Сколько же ему лет? — подумала она. — Около тридцати пяти, может, чуть больше». Когда он улыбнулся, Хлоя с удивлением отметила, что его строгое лицо стало по-детски милым и непосредственным.

Усадив ее, он представился:

— Людовик Ингрем, адвокат по профессии, но отнюдь не по призванию. Имею честь быть другом хозяйки дома и вашего жениха. Странно, что Пирс стал женихом. Простите за откровенность, но он слишком стар для вас. Почему бы вам не послать его подальше и не выйти замуж за меня, например? Я сейчас совершенно свободен, недавно развелся и думаю, что вам будет со мной намного интереснее.

Хлоя молча слушала этого человека, который не приставал к ней с дурацкими расспросами и наслаждался собственным красноречием. Через некоторое время она почувствовала себя спокойнее, а к концу вечера поняла, что никогда в жизни не встречала такого забавного и милого, человека.

Именно в это время Пирс вспомнил о Хлое. Он подошел к ним нетвердой походкой и сказал:

— А, вот ты где! А что ты делала все это время?

— Разговаривала с этим удивительно интересным человеком, — холодно ответила Хлоя, даже не взглянув на жениха.

Когда они возвращались домой, она ни единым словом не упрекнула его, но запомнила этот день на всю жизнь, соизмеряя все с тем унижением, которое испытала тогда.

Несколько дней спустя Хлоя попыталась поговорить с Пирсом о том, что произошло в доме Вулфов. Он весело рассмеялся, обнял ее и сказал, что все это ерунда.

— Дорогая, — заметил Пирс, — ты слишком чувствительна. Тебя все любят и уважают. Зачем так расстраиваться?

Но Хлою не успокоили его слова, хотя пока она не сомневалась в том, что Пирс любит ее, да и сама отвечала ему тем же. Ради этого она готова была пожертвовать всем — достоинством, гордостью, самолюбием.

Брачная церемония состоялась в прекрасный сентябрьский день в небольшой церкви в Ипсвиче, а после этого устроили праздничный обед в доме Хлои. Джо и Каролину удивило, что Пирс согласился на это тихое семейное торжество, а еще более то, что он отказался от освещения этого события в прессе. Это было странно для того, кто привык находиться в центре внимания.

Мать Пирса, старая и немощная, не могла приехать на свадьбу сына из приюта для престарелых. Но Хлоя сказала Джо, что несколько раз навещала эту милую старушку по имени Флавия, и ей показалось, что та безумно счастлива от решения сына.

Свидетелем Пирса был известный поэт Дамиан Латьенс, написавший текст для мюзикла. Этот приятный молодой человек с копной густых черных волос и такими же черными глазами понравился Хлое, хотя Джо считал, что худшего свидетеля и придумать трудно. Хлоя этого, конечно, не знала, но Джо подозревал, что Пирса связывает с Дамианом нечто большее, чем дружеские отношения. К тому же Дамиан казался мальчиком рядом с этим старым негодяем.

На свадьбу пригласили чету Вулфов. Хлое это не понравилось, но Пирс убедил ее в том, что в противном случае рухнет вся финансовая система поддержки его проекта.

Пришли также Дэвид и Лиза Монтегю. Она — знаменитая оперная певица, а ее муж — дирижер Лондонского симфонического оркестра. Эта пара совсем не походила на Вулфов и очень доброжелательно отнеслась к Хлое. Со стороны Пирса присутствовали также Табита Левин, молодой талантливый драматург Джил Форест, театральный критик Джил Фосет и еще двое незнакомых Хлое людей.

В целом Хлоя одобрила список гостей, пожалуй, за исключением Вулфов и отчасти Табиты Левин, с которыми чувствовала себя по-прежнему скованно.

С теми, кого пригласила Хлоя, было гораздо легче, хотя она до последней минуты не знала, как они отреагируют на гостей со стороны жениха. Главной и самой почетной гостьей Хлои была миссис Браунлоу, но она сразу удалилась на кухню. Пришла также семья Бэмфортов; вот, пожалуй, и все. Почему-то вспомнив Флер, Хлоя подумала о том, что к той наверняка пришло бы больше верных и надежных друзей. Пирс отнесся к этому спокойно, и только Бэмфорт вызвал у него некоторое недоумение. Он никак не мог понять, зачем приглашать на свадьбу слугу.

— В моей жизни было немало тяжелых минут, — твердо сказала Хлоя, — когда Джек Бэмфорт поддержал меня.

Когда Хлоя спросила мать, не хочет ли она пригласить кого-нибудь со своей стороны, та ответила, что ее старомодные родственники только помешают торжеству и будут изрядно шокированы происходящим.

— Хлоя, — вдруг сказала она, тревожно поглядывая на дочь, — думаю, тебе не следует говорить Пирсу о… ну, в общем, о…

Хлоя бросила на нее холодный взгляд, заметив, что это ей и в голову не приходило.

— Пирс не имеет к этому никакого отношения, — добавила Хлоя, надеясь, что он никогда не узнает об этом.

— Вот и хорошо, — сухо промолвила Каролина и заметила:

— Нам не следует приглашать никого из Саффолка. Нельзя предугадать, что может сорваться с их языка.

.За два дня до свадьбы Пирс позвонил Каролине:

— Не могу ли я попросить вас включить в список гостей еще одного человека?

— А кто он? — спросила она.

— Это мой старый друг, известный журналист, который долгое время жил в Штатах, и я не предполагал, что именно сейчас он вернется сюда. Мы знакомы очень давно, и боюсь, он обидится, если я не приглашу его.