Рикардо заставил себя успокоиться и расслабить мышцы. Раз ситуацию все равно нельзя изменить, не нужно пугать девушку своими припадками ярости. Она уже и так достаточно пострадала от рук Хурадо и ему подобных.

– Не волнуйтесь, – сказал Рикардо. – Я не сделаю вам ничего плохого.

Он следил, как Хурадо идет по двору к своему «кабинету», и думал о том, как было бы здорово, если бы этот плюгавый жирный человечек вдруг наступил на мину и разлетелся на мелкие куски.

– Очевидно, эта надежда и опора хунты дает вам передышку перед тем, что они планируют сделать с вами.

– Я вижу, вы не успокаиваете меня насчет того, что последует за этой передышкой.

Ее голос звучал очень тихо, он даже слегка дрожал. Но он вызвал у Рикардо такое же сильное желание, как и ее вид. Казалось, вся кровь устремилась к паху. У него мучительно свело мышцы живота. Это просто животный инстинкт, сказал он себе. Половой инстинкт, который не имеет ничего общего ни с эмоциями, ни с интеллектом. Волевой человек всегда сможет справиться даже с такими мощными первобытными импульсами.

– Я не верю в успокоительную ложь. Хурадо сделает с вами все, что захочет. Он комендант этой тюрьмы и часто вместо пыток применяет групповое изнасилование. – Рикардо намеренно говорил об этом спокойно и бесстрастно. – Я не смогу защитить вас от него, но научу, как выдержать боль. У нас мало времени, но вы сможете усвоить достаточно, чтобы…

– Это микрофон?

Он повернулся и проследил за ее взглядом. Лара смотрела на небольшой черный металлический предмет, укрепленный под потолком в углу комнаты.

– Да. Аббатство не оборудовано видеокамерами, но Хурадо хочет, чтобы я постоянно чувствовал, что за мной наблюдают. – Рикардо повысил голос. – Не правда ли, Хурадо?

– Это чудовищно! – Ее голос неожиданно стал пронзительным. – Здесь все отвратительно! Как они посмели так поступить со мной?! Мне страшно! Я не проститутка, чтобы…

Вдруг ее поразила новая мысль.

– А теперь вы говорите, что они будут слушать, как мы…

Казалось, у девушки началась истерика.

– Я не хочу! Этого не будет! Я этого не хочу!

Она подбежала к умывальнику, схватила кувшин и запустила им в микрофон. Бросок оказался удачным: она разбила устройство и залила водой и его, и белую оштукатуренную стену. Разбитый микрофон трещал, качаясь на длинном свисающем шнуре.

– Это не принесет никакой пользы, – мягко сказал Рикардо. – Они просто заменят его.

– Это единственный «жучок» в камере?

– Да. В действительности он служит не для подслушивания, а для того чтобы я постоянно чувствовал наблюдение.

– Ведется магнитофонная запись?

– Нет, запись не ведется.

– Сколько у нас времени? Она говорила взволнованно, но истерика прекратилась, как по волшебству.

Рикардо внимательно посмотрел на нее.

– Хурадо будет здесь через пять минут. Может быть, немного быстрее.

– А охрана из тюремного блока?

– Если не будет угрозы побега, они подождут Хурадо Они знают, что он любит показать всем, кто здесь хозяин.

Лара бросилась к Рикардо и быстро шепнула:

– Пако Ренальто.

Он недоверчиво повторил:

– Пако?

– Он послал меня, чтобы предупредить, что они послезавтра нападут на аббатство. Он хочет, чтобы вы были готовы.

– Готов? Я готов уже больше пяти месяцев. – Рикардо почувствовал прилив надежды, хотя тут же вернулся к реальности. – Вы ждете, что я вам поверю? Хурадо подкладывает вас ко мне в постель, и вдруг оказывается, что вы работаете на Пако Ренальто? – Он с сомнением покачал головой. – Маловероятно.

– Вам придется мне поверить. У нас мало времени.

Лара облизала пересохшие от волнения губы и шепнула:

– Ренальто велел сказать вам о пещерах.

Рикардо быстро закрыл ее рот рукой.

– Тихо!

Лара резко повернулась, пытаясь освободиться от его руки.

– Больше я не скажу об этом ни слова. На самом деле я даже не знаю, что это означает. Для меня это просто пароль.

Мысли проносились в голове Рикардо с быстротой молнии. В прошлом они предприняли несколько удачных набегов на аббатство, но в последние годы хунта усилила охрану. Появилось высоковольтное проволочное ограждение, территорию бдительно охраняли часовые. Даже если бы удалось прорваться во внутренний двор, оставалась еще куча трудностей. Аббатство представляло собой одноэтажное здание в форме подковы, и все камеры – бывшие кельи – выходили только внутрь.

– Тюремный отсек слишком хорошо охраняется. Пако сюда не прорваться. На крыше над кабинетом Хурадо установлены пулеметы, направленные на эту сторону двора. Как он собирается…

– Откуда мне знать? – Глаза Лары скрылись от пристального взгляда Рикардо за длинными ресницами. – Он просто послал меня сюда, чтобы предупредить вас.

– Кто вы на самом деле?

– Это абсолютно неважно. Я здесь, чтобы помочь. – Она нервно рассмеялась. – Хотя сейчас я не понимаю почему. Я не ожидала, что мне придется участвовать в представлении «Жертвоприношение девственницы», пока не прибыла на Сент-Пьер. Это совсем не в моем стиле. Я всегда вела себя рассудительно и практично.

Она наклонила голову, прислушиваясь к гулким звукам шагов по каменным плитам тюремного двора.

– Они уже идут. Скажите, у вас есть карандаш и бумага?

Рикардо отрицательно покачал головой.

– Нет. Мы не сможем переписываться. Свободно говорить можно будет только тогда, когда они поведут нас в душ. Ни один из солдат и офицеров, кроме Хурадо, не владеет английским. Но мы никогда не будем знать, слушает он нас или нет.

– Душ? Когда это будет? Неважно, уже некогда это обсуждать.

Она метнулась к койке и бросилась на нее лицом к стене, свернувшись в клубок. В ту же секунду на пороге камеры появился Хурадо с двумя солдатами.

Разъяренный, с красными от гнева щеками, он заорал, злобно уставившись в спину Лары:

– Ты разочаровала меня! Он подскочил к койке, схватил ее за руку и рывком посадил на постели лицом к себе.

– Ни один мужчина не любит истеричных женщин! Возьми себя в руки!

– Я не хочу быть здесь, – жалобно заныла Лара. – Я не могу с ним оставаться. Я не знаю, что мне делать. Я лучше…

Не дослушав, Хурадо отвесил девушке пощечину.

Она вскрикнула. От сильного удара голова Лары ударилась о стену.

– Прекрати, Хурадо. – Рикардо непроизвольно шагнул вперед, сжимая кулаки. – Разве ты не видишь, что она слишком испугана, чтобы понимать, что делает?

– Тем более ей нужен хороший урок.

Хурадо отошел от Лары, но раздражение на его лице сменилось удовлетворением. Посмотрев на лицо Рикардо, он довольно кивнул.

– Дела идут хорошо. Инстинкт защитника уже овладел тобой, хотя ты ее только что увидел. Что же ты будешь чувствовать после того, как овладеешь ею?

Хурадо повернулся к солдату, рассматривающему разбитый микрофон.

– Сколько времени уйдет на починку?

– Его нужно заменить. Я вытащу разбитый и схожу в кладовку за новым. – Солдат пожал плечами. – Наверное, около часа.

– Тогда приступай. Я думаю, что очень скоро мы услышим с его помощью очень приятные звуки.

Хурадо повернулся к Рикардо.

– И тогда ты будешь в моих руках, Ласаро.

Рикардо не сказал ни слова: он боялся выдать себя. Он должен был молчать, когда Хурадо ударил девушку, но гнев ослепил его и лишил способности рассуждать.

– Она ничего не значит для меня, – сказал он бесстрастно. – Делай с ней все, что хочешь.

– Именно это я и сделаю. – Хурадо направился к выходу. – И с тобой тоже, наш дорогой освободитель.

* * *

Лара заставила себя сидеть спокойно до тех пор, пока солдат не отсоединил обломки микрофона и не вышел из камеры.

– Что все это значит?

Она села на постели и, обхватив руками колени, смотрела на напряженную спину Рикардо. Он снова стоял так же, как тогда, когда ее ввели к нему в камеру, пытаясь как можно больше увеличить расстояние между ними.

– Ренальто сказал мне, что он надеется, что нас поместят в одну камеру, но я не понимаю причины этого. Почему Хурадо хочет, чтобы мы… – Лара остановилась, затем продолжила:

– Я думала, что хунта запрещает заключенным…

– Секс?

Рикардо повернулся к ней, и она испытала почти такой же шок, как тогда, когда переступила порог его камеры. Совсем другим представляла она себе Рикардо Ласаро. На фотографиях в газетах можно было видеть правильные черты лица, красивые, слегка вьющиеся темные волосы и блестящие черные глаза. Но фотографии не могли передать окружающую его атмосферу жизненной силы и энергии. Сейчас давно не стриженые волосы густой волной покрывали плечи Рикардо, изношенный армейский мундир висел на исхудавшем теле, как на вешалке, но он держался необыкновенно прямо и уверенно и, несмотря ни на что, казался хозяином положения.

– Секс для Хурадо – только средство. Он считает, что я должен привязаться к женщине, с которой разделю постель. Ему нужно оружие против меня.

– Но какое же это оружие?

– Пытки. Хурадо не удалось получить нужную информацию, пытая меня. И он хочет получить ее, заставив страдать близкого мне человека. Здесь это обычное дело. На глазах заключенного пытают его семью, чтобы сломить волю. – Рикардо горько улыбнулся. – На вашем месте я бы поостерегся следовать его совету и стараться мне понравиться. Это может привести к очень тяжелым последствиям для вас.

– Хуже, чем групповое изнасилование?

– С этого они скорее всего начнут, – спокойно объяснил Рикардо. – И заставят меня смотреть, если Хурадо решит, что вы что-то значите для меня.

Лара невольно вздрогнула.

– Я чувствую себя куском мяса на прилавке.

Девушка говорила искренне. Что это за мир, в котором люди, подобные Хурадо, распоряжаются чужими жизнями, как пешками в шахматной игре!

– Но я не кусок мяса и не наложница из гарема. И я ненавижу, когда со мной обращаются подобным образом. И я сделаю все от меня зависящее, чтобы вы не захотели меня как женщину, даже если мне придется вас кастрировать!