Мария Летова - Жесткий рок

– Ты что, совсем дура? – орет Вера, тряся головой.

Теперь она уже не выглядит такой стерильной Снежинкой.

Отхожу на пару шагов и любуюсь результатом. Она вскидывает всклокоченную голову, и я с удовлетворением вижу двусмысленное коричневое пятно на ее темечке.

Вздыхаю.

Восхитительно.

Теперь ей придется покинуть это место, как ни крути.

Она открывает и закрывает рот, пытаясь подобрать подходящее случаю оскорбление, но что-то у нее не выходит. Видимо, наша Вера не привыкла получать сдачи.

– Думаешь, ты крутая? – шипит она.

– Думаю, да, – отвечаю, возвращаясь к дивану и вещам Антона.

– Ты в курсе, что мы с ним встречались? – спрашивает, возникая за спиной.

Резко разворачиваюсь, чтобы посмотреть ей в глаза.

– Мне из достоверного источника известно, что у него на тебя не стоит! – сталкиваю ее с жестокой реальностью. – Поэтому встречаться вы могли только в детском саду!

По шее Веры ползут красные пятна и перекидываются на лицо. Согласна, узнать о себе такое любой девушке будет неприятно. Это даже слабо сказано. Решаю, что переваривать свое унижение ей будет легче без свидетелей, и отворачиваюсь. Когда бросаю косой взгляд за спину, ее там уже нет.

Сегодня я совершенно точно больше её не увижу, а дальше посмотрим.

По дороге домой я погружена в свои мысли. Думаю обо всем на свете, вплоть до того, почему до сих пор не вижу на дорогах снегоуборочной техники, ведь снег валит немыслимый.

– …Азия, например… – слышу голос Антона и выныриваю из своих мыслей.

– А-а-а?.. – переспрашиваю, поворачиваясь к нему.

– Бл*ть, как ты до сих пор не вошла в какую-нибудь стену? – удивляется Наумов, глядя то на меня, то на дорогу. – Как может человек так выпадать из реальности?

– Я не выпадала!..

– Ну, конечно, – качает головой он.

– Так… эм… что ты там говорил… – пряча улыбку, спрашиваю я.

– Я хотел узнать, не желаешь ли ты слетать куда-нибудь на праздники. Например, в Азию.

– О!.. – восклицаю я. – Поваляться на пляже и поплавать в океане?

– Ага… – отзывается он, тормозя на светофоре.

Мои внутренности заполняет тепло.

Антон откидывается на кресло и лениво управляет машиной, держа руль одной рукой. Будто это не он только что отыграл мега крутой крышесносный концерт для огромной толпы народа. Я уверена, что его публика еще несколько дней будет под впечатлением.

Смотрю на серьезное лицо и разрываюсь от счастья!

Я поеду с тобой хоть на Марс в качестве первого поселенца с билетом в один конец. Я поеду с тобой хоть в ссылку, мой революционер. Мне вообще все равно, где проводить с тобой время, и побережье Индийского океана – не самый худший вариант.

Тянусь к нему и целую его щеку, его губы. Антон слегка поворачивает голову так, чтобы мне было удобнее выражать свою признательность, и при этом ему не приходилось отрываться от дороги. Когда мы выезжаем на шоссе, я отстегиваю ремень и тянусь к его ширинке. Я никогда в жизни не делала минет в движущейся машине. В смысле, вообще в машине. Но, на мой взгляд, Бес его заслужил.

– Алёна… – тихо бормочет он, когда я распускаю ремень на его брюках и расстегиваю их.

Оттянув вниз трусы, достаю его полуэрегированный член и сжимаю его в ладони.

– Бл*ть! – восклицает мой мужчина и спешно осматривается, ища место для остановки.

Тем временем скидываю шубу и скатываюсь со своего сидения на коврик. Беру восхитительную длину в рот под аккомпанемент его шумного «м-м-м-м…». Машина резко тормозит, и меня слегка бросает в сторону, но я тут же возвращаюсь обратно. Он полностью окаменел, и я вбираю столько, сколько могу. Достаю и обвожу языком головку, а потом опять погружаю его в свой рот.

– Алёнушка, бл*ть… – выдыхает Бес, хватая меня за волосы и направляя мою голову навстречу своим легким толчкам. – Обхвати сильнее…

Делаю, как он просит, и сжимаю на нем пальцы.

Я сама уже предельно возбуждена. Надеюсь, у него еще останутся силы, чтобы заняться мною дома.

Поднимаю глаза вверх и вижу, как он наблюдает за мной. Пристально. Сглатываю, и он закатывает глаза. Я чувствую, что он стал еще тверже в моей руке. Он сейчас кончит. Слышу его рваное сиплое дыхание. Разумеется, я не собираюсь отстраняться, а терпеливо жду, глотая все до последней капельки.

Осторожно возвращаю все на место и застегиваю штаны, то есть делаю, как было. Вернувшись на свое сидение, отряхиваю колени.

Наумов все еще сидит, не двигаясь и прикрыв глаза.

– Ты же в курсе, что, когда у мужика стоит, он ни хрена не соображает? – спрашивает он.

– Да, – отвечаю, натягивая шубу. – Но ты справился, молодец…

Он вздыхает и открывает глаза. Выключает аварийку.

Уголки его губ слегка приподняты. Улыбается. Смотрит в боковое зеркало и выруливает на шоссе, а потом кладет раскрытую ладонь на коробку, и я опускаю в нее свою. Сцепляем пальцы и замолкаем. Он гладит мою фалангу большим пальцем. Это легкие и приятные прикосновения.

С Наумовым так комфортно молчать.

Как я могла когда-то считать его королем мудаков?

Я счастлива.

[1] система персонального мониторинга

Господи, какая я несчастная!

Запрокидываю голову и реву. Реву, сидя на унитазе в туалете своей конторы. Когда слышу за дверью шаги, немного убавляю громкость. Не хочу, чтобы на работе кто-то знал о моей трагедии.

Поднявшись с унитаза, пускаю воду в умывальник и громко высмаркиваюсь. В кармане пиджака вибрирует телефон.

АНТОШКА: «Скинул адрес. Не опаздывай»

– Сам не опаздывай… – говорю ему, хоть он этого и не слышит.

Подняв глаза, смотрю на свое отражение, и выгляжу я очень плохо. Будто ревела минут пятнадцать без остановки. Телефон снова вибрирует.

АНТОШКА: «Хочу скорее тебя полапать»

Улыбаюсь сквозь слезы и шепчу:

– И я тебя…                    

Но потом вспоминаю о своей проблеме и снова пускаю слезу. В зеркале я такая непривлекательная. Лицо красное и искаженное. Даже мой тайский загар не спасает ситуацию.

Тайский загар…

Прямо передо мной лежат два теста на беременность. Оба положительные. Я могла бы их и не делать. Я и так знаю, что залетела.

У меня уже три недели задержка!

«Три недели!» – рыдает мое подсознание.

Это все я виновата. Или нет, не я…

Мы так спешно собирались в ту поездку, что я забыла о том, что у моего противозачаточного укола истекает срок годности. Мы в Тае только и делали, что занимались сексом. Господи, мы даже на пляже это делали пару раз, но ночью! Разумеется ночью! Я сказала Антону, что нам нужны презервативы, но… господи, много раз мы были без него. До хрена сколько раз. Он всегда успевал… но вот выходит, что нет!

Что мне теперь делать?

Я должна ему сказать. Но я боюсь!

Вдруг…

Вдруг он… не знаю… испугается?

Мы только два месяца живем вместе, и я определенно ни разу не слышала слова на букву «Л». Он нежный и внимательный со мной. Рядом с ним я чувствую себя защищенной. Счастливой. Я смеюсь до слез, люблю и живу на полную катушку! Но я понятия не имею, как он отреагирует на моего ребенка.

Нашего ребенка.

Я смогу вырастить его одна.

Смогу?

Думаю, да.

У меня есть семья, они всегда поддержат.

Но я не хочу одна! И я не хочу терять Антона. Ведь я определенно не захочу иметь с ним ничего общего, если он отвергнет ребенка, которого сам же в меня и засунул.

Эта поездка была… это было что-то. У меня в жизни секса было меньше, чем за те две недели. Кроме того, я чуточку больше узнала о мужчине, в которого так безоглядно влюбилась.

Он настоящий аскет: мало спит, мало ест, мало пьет, но при этом в башке его вечно крутятся какие-то идеи. У него свой взгляд на любой предмет. Он знает, чего хочет от жизни и берет это. Он абсолютно самодостаточен. В сравнении с Наумовым я себя чувствую незрелой, хотя у нас не такая уж большая разница в возрасте.

Если бы я не вычитала о нем все что можно в интернете, то не узнала бы о его дне рождения. Мой любимый мужчина родился тридцать первого декабря. Наумов не мог выбрать более противоречивую дату, ей-богу. Чему тут удивляться? Он молчал до самого дня икс. Зато, когда я устроила ему ужин при свечах с раздеванием, ворчливо поблагодарил меня за этот чудесный подарок.

В очередной раз задаюсь вопросом – что вообще нас связывает? Моя любовь? Секс?

Мне, например, кажется, что мы две половинки целого, но Антон может с этим не согласиться.

Сегодня день рождения у Дэна, и я должна подъехать к нему сразу после работы. Я знаю, что он живет где-то в ближнем Подмосковье. У него там дом, жена и двое детей.

Я с изумлением узнала, что Наумов тоже строит дом по соседству. Я узнала это не от Беса, а от Вадика, причем совершенно случайно. В этом и заключается причина моих слез и треволнений. Я сделала вывод, что Антон не рассчитывает нас туда когда -нибудь переселять. Это было две недели назад, и я уже выплакалась по этому поводу в этом самом туалете. Я даже начала разрабатывать план, как начать постепенно от Антона отдаляться, чтобы потом расстаться безболезненно.

Разумеется, этот план с треском провалился.

Даже не из-за беременности, а потому что я люблю его до чертиков.

Ну, а он меня – нет.

Мне нужно поговорить с Викой, но не сейчас. Сначала нужно все утрясти в своей собственной голове.

Внезапно меня накрывает потоком незнакомых чувств. Тяну руку к животу и глажу его. Там у меня маленькая горошинка. Наш с Антоном ребенок. Если он когда-нибудь захочет узнать, как был зачат, я отвечу, что понятия не имею. Потому что его папочка занимался любовью с мамочкой по семь раз на дню везде, где придется.